Филип Дик - Убик
— Какой совет?
— Успокоиться. — Фон Фогельзанг. открыл ящичек, расположенный рядом с пультом управления, вынул картонную коробку и вручил Джо. — Угощайтесь, мистер Чип.
— Жевательная резинка с успокаивающим действием, — сказал Джо, беря у него коробку и задумчиво открывая ее. — Я должен ее принять? — спросил он у Ала.
— Должен, — ответил Хэммонд.
— Ранситер в подобной ситуации никогда бы не принял успокаивающее. Глен Ранситер вообще никогда не принимал успокаивающего. Знаешь, что я сейчас понял, Ал? Он отдал свою жизнь, чтобы спасти нас.
— Мы уже на месте, — сказал Ал. Геликоптер начал снижаться. — Сможешь ли ты взять себя в руки?
— Когда услышу голос Ранситера, — сказал Джо. — Когда уверюсь, что он по-прежнему существует в какой-нибудь форме жизни Или полужизни.
— Не беспокойтесь об этом, мистер Чип, — мягко сказал владелец моритория. — Обычно мы используем, вполне достаточный поток протофазонов. По крайней мере, сначала. И только потом, когда период полужизни подходит к концу, приходят печальные минуты. Но при разумном планировании момент этот можно отодвинуть на много лет. — Он заглушил двигатель и открыл дверь кабины. — Приветствуем вас в Моритории Любимых Собратьев, — сказал он, пропуская их вперед, на крышу здания, где приземлился вертолет. — Моя секретарша, мисс Бисон, проводит вас в переговорную. Подождите там, а я доставлю вам мистера Ранеситера, как только техники установят с ним контакт.
— Я хочу присутствовать при всей процедуре, — сказал Джо. — Я хочу видеть, как ваши техники будут его оживлять.
— Может, вы как друг сможете объяснить ему, — обратился владелец моритория к Алу.
— Мы должны ждать в переговорной, Джо, — сказал Ал.
— Ты ведешь себя, как Дядя Том, — с яростью сказал Джо.
— Все моритории работают таким образом, — ответил Ал. — Пойдем в переговорную.
— Как долго это продлится? — спросил Джо у владельца моритория.
— Это станет известно через пятнадцать минут. Если через это время мы не получим измеряемого сигнала…
— Вы хотите пробовать только пятнадцать минут? — спросил Джо и повернулся к Алу. — Всего пятнадцать минут будут они пытаться вернуть к жизни человека большего, чем все мы вместе взятые. — Ему хотелось плакать. — Идем, Ал, — сказал Джо. — Пойдем…
— Это ты иди со мной, — повторил Ал. — В переговорную. Джо послушно последовал за ним.
— Хочешь сигарету? — спросил Ал, садясь на диван, из искусственной буйволовой кожи. Он протянул Джо пачку.
— Они лежалые, — сказал Джо. Ему не нужно было брать сигарету, он и так был в этом уверен.
— Верно. — Ал спрятал пачку. — Откуда ты это знаешь? — Он подождал ответа, потом продолжал: — Нам повезло, что мы живы: ведь это мы могли бы лежать сейчас в холодильнике. А Ранситер сидел бы в этой переговорной. — Он посмотрел на часы.
— Все сигареты на свете лежалые, — сказал Джо и тоже взглянул на часы. Прошло десять минут. Многочисленные мысли, мрачные и бессвязные, проплывали в его голове, как серебряные рыбки. Потом они сменились страхом. — Если бы Ранситер был жив и сидел в этой комнате, все было бы в порядке. Не знаю почему, но я в этом уверен. — Он задумался, что делают сейчас техники с телом Глена.
— Ты помнишь дантистов? — спросил он Ала.
— Не помню, но знаю, чем они занимались.
— Когда-то у людей портились зубы.
— Знаю, — сказал Ал.
— Отец рассказывал мне, как люди переживали, сидя в приемной у дантиста. Каждый раз, когда сестра открывала дверь, человек думал: вот оно, сейчас. Я боялся этого всю жизнь.
— И сейчас ты чувствуешь себя именно так? — спросил Ал.
— Сейчас я думаю: боже мой, почему этот олух директор не придет наконец и не скажет, что Ранситер жив. Или — что он умер. Одно из двух. Да или нет.
— Ответ почти всегда положителен. Как говорил Фогельзанг, статистически…
— На этот раз он будет отрицательным.
— Но ты же не можешь этого знать.
— Я вот думаю, — сказал Джо, — есть ли у Роя Холлиса филиал в Цюрихе.
— Конечно, есть. Но прежде вызови сюда ясновидца, и мы будем все знать.
— Я позвоню ясновидцу, — решил Джо. — Поговорю с кем-нибудь из них. — Он встал, думая, где может быть видеофон. — Дай мне 25 Центов.
Ал отрицательно покачал головой.
— В некотором смысле, — сказал Джо, — ты — мой работник и должен делать то, что я скажу, иначе я тебя уволю. Сразу после смерти Ранситера я принял руководство фирмой. Я руковожу ею с момента взрыва бомбы: это я решил, что нужно привезти его сюда, я же решил нанять на несколько минут ясновидца. Пожалуйста, двадцать пять центов, — заключил он, протянув руку.
— Подумать только, что Корпорацией Ранситера руководит человек, у которого никогда нет при себе даже пятидесяти центов, — сказал Ал. — Держи. — Он вынул из кармана монету и бросил ее Джо. — Добавь эту сумму к моей ближайшей получке.
Джо вышел из переговорной и побрел по коридору, задумчиво потирая лоб. «Это неестественное место, — думал он, — расположено на середине пути между жизнью и смертью. А ведь я действительно теперь шеф Корпорации Ранситера, если не считать Эллы которая мертва и может говорить только тогда, когда я посещу мориторий и прикажу разбудить ее. Я знаю подробности завещания Глена Ранситера, которое теперь автоматически определяет наши поступки: я должен руководить фирмой до момента, когда Элла или они оба не будут разбужены и не решат, кто займет место Глен А может, — подумал он, — они решат, что я могу остаться на этом месте.
Но этого никогда не будет, — понял вдруг он. — Не может руководить фирмой человек, который не способен навести порядок в своих собственных финансах. Ясновидец Холлиса должен знать и эти детали, — пришло ему в голову. — От него я узнаю, получу я место директора фирмы или нет. В таком деле хорошо иметь уверенность».
— Где тут у вас видеофон? — спросил он какого-то работника моритория. — Спасибо. — Он пошел дальше, пока, наконец, не нашел автоматический аппарат. Подняв трубку, он услышал сигнал и бросил в щель полученную от Ала монету.
— Мне очень жаль, сэр, но я не могу принять деньги, изъятые из обращения, — сказал аппарат. Монета выскочила из отверстия в его корпусе и приземлилась у ног Джо.
— В чем дело? — спросил он, неловко наклоняясь, чтобы поднять монету. — С каких это пор двадцатипятицентовки Североамериканской Федерации изъяты из обращения?
— Мне очень жаль, сэр, но то, что вы в меня бросили, было не двадцатипятицентовиком Североамериканской Федерации, а старой монетой Соединенных Штатов Америки, отчеканенной в Филадельфии. Сегодня она представляет ценность только для нумизматов.
