Вячеслав Рыбаков - Вода и кораблики
– Он нужен нам всем, – резко сказал Макбет. – Такой, какой есть. Чтобы понять, чего мы сами стоим.
– Что?
– Если мы всем нашим распрекрасным человечеством не сумеем убедить одного хорошего человека в том, что ложь не необходима для жизни, то грош человечеству цена.
– Далеко пойдешь, Макбет, – с симпатией сказал Ясутоки.
Макбет грустно усмехнулся и, неуклюже косолапя на снегоступах, пошел к скиту.
– Центр… – сказал петушиный голос Всеволода и засекся. Кашлянул и повторил: – Центр – Ориуэле, – чувствовалось, что язык у него неповоротлив, как доска. – Решение референдума психологов отменяю. Смыв не проводить. Подтвердите прием.
Диспетчер в Ориуэле, наверное, просто рта не успел открыть, но Всеволод гаркнул свирепо:
– Подтвердите прием!!
– Ориуэла – Центру, – поспешно ответил диспетчер. – Вас понял. Смыв не проводить. Прости, Всеволод, – уже неофициальным голосом добавил диспетчер, – я замешкался, потому что… показывал большой палец оператору. Мы – за, Всеволод. Откровенно говоря, нас просто воротило от этого решения. Нажать такую кнопку…
– Плакал твой маршальский жезл, – раздался новый голос.
Всеволод нервно рассмеялся.
– Поделом, – сказал он.
– Я серьезно.
– Большие чиновники только и нужны для таких моментов, – проговорил Всеволод. – Спасти дело и получить по шапке… Я же сказал – поделом. Три недели подбирал группу адаптации, весь цвет перебрал… а мальчик, третьекурсник, по чистой случайности попавший в скит, понял дело лучше нас.
Макбет, неумело снимая снегоступы у крыльца, бледно улыбнулся.
– Гийом понял, – вступился Ясутоки.
– Да, Гийом понял, – согласился маршал.
– Всеволод, – позвал Макбет. – Симу, будь добр, предупреди сам, мне… н-не хочется.
– Я все слышу, Мак, – тихо сказала она.
Он даже зажмурился на секунду.
– Я смотрю, у вас там полно народу.
– Нет, я просто на связи. Я уже лечу туда. Спасибо тебе, Мак. Теперь я могу сказать: я бы перехватила его у входа и ни в коем случае не пустила внутрь.
– Ты бы ему все рассказала? – тихо спросил Всеволод.
– Абсолютно все.
– Молодец, – проговорил Макбет. – Ты молодец, Симка. Вот почему ты две недели носа не казала со своего атолла…
– Да. Чтобы никто не услышал.
– Молодец, – повторил Макбет и несколько раз бесцельно похлопал ладонью по шатким перилам крыльца.
– Мак, а ты сам? – спросил Всеволод.
– Я уже выяснил, чего стою, – Макбет положил руку на колпак яркого скорди и стал поглаживать его, потом прижался к холодной машине щекой. А потом уселся на верхнюю, самую скрипучую ступеньку крыльца, прямо под надписью «Пансионъ для холостяковъ».
