Евгений Гаркушев - Фактор города. Мир фантастики 2010
– Большой передел?
– О, вижу, вы разбираетесь в истории, – Закье запустил руки в широкие рукава. – Вы должны понимать, Иидзима никогда не был профессиональным военным, но суровые времена требуют суровых решений. В том бою он лично подбил два ховера, а его приятель – три. К сожалению, на следующий день тот погиб: вокруг города были мощные укрепления.
– Разве на Кань Чецзя когда-нибудь жили люди? – я удивился.
– Да, там был известный курорт. И рыбные промыслы – вторые по величине. Разумеется, когда биосфера еще не была стерильной.
Я кивнул.
– Впрочем, это наша история, не ваша. Так что вы хотели спросить?
– По информации Бюро ценза, ваш род – один из старейших на Танатосе. Это правда?
– В общем, да. Мы и Фусты прибыли сюда на «Эскоре», когда планета еще не была обустроена, – заметив мое непонимание, Тамир пояснил: – Это из ранней истории колонизации; на Земле тогда было неспокойно, и многие кидались в омут головой, ища стабильности. Средний транспорт «Эскор» – детище смутного времени, когда один корабль из трех не долетал до цели. Собственно, это и произошло. На середине пути – местом назначения было облако Оорта – один из маршевых двигателей отказал, и триста колонистов, включая моего прадеда, неделю ждали помощи с Земли. Семнадцать человек погибли, остальных спасатели высадили на Танатос, в защитных скафандрах. Некоторые скафандры оказалось неисправными… как и всегда. Но жизнь под куполом, если вы понимаете, лучше кассетных бомбежек. Я ни в коем случае не осуждаю армию: в конце концов, они делали свое дело. Зато через тридцать лет планету было не узнать.
– А что случилось с кораблем?
– Рассыпался, полагаю, – бросил Тамир равнодушно. – Там все держалось на клееной бумаге. Фигурально выражаясь, естественно.
Я почесал голову.
– А вейбин?
– Что вы, Надзирающие прибыли сюда позже, после возведения личинками зданий. Да и вряд ли он мог бы занять здесь должность, с подобной фамилией. Прикрыться именем предка, и все такое…
– Полагаю, вы связаны с «Инжекто»?
– Это вам Фуст про меня наговорил? – Закье холодно улыбнулся. – Да, некоторые действительно считают, что мы все здесь заодно. Руссояпонцы, я имею в виду. На самом деле перед вами – обычный кабинетный ум. Я этимолог, изучаю словообразование. Еще у меня есть кое-какая собственность. Вчера доставили томик Фусумеру. Вы представляете себе, что такое настоящая бумажная книга?
– Честно говоря, не очень.
– Ему больше двухсот лет. Поверьте, это ни на что не похоже. Этот запах, эти страницы… ни с чем не сравнимое ощущение. Мне редко удается выйти из дома; но порой мне кажется, оно этого стоит.
– То есть с сэнем Алериком у вас нет никаких отношений? – Я решил переменить тему.
– Абсолютно. Вряд ли смогу вам насчет него рассказать. Я книжный червь, общаюсь с мертвыми, если так можно выразиться.
– Потому что это проще, чем с живыми?
– Мистер Бергман, языки, как и культуры, не умирают, – хозяин поднял палец. – Они просто принимают другую форму.
– Что ж, вы мне очень помогли. Рад видеть, что дела вашей семьи процветают.
Тамир опустил глаза. Его голос сделался глухим:
– Семья – слишком громко сказано. Вы видите меч, но его некому будет передать. У нас это даже так называют – «Проклятие первых поселенцев». Вроде бы какой-то псих на отлете предсказал, что ни одна из семей не доживет до пятого колена. На четвертом все пресечется, как это правильнее… эсин сюнхуань.
– И вы в это верите?
– Обычный псевдонаучный бред, – Закье помотал головой. – Но многие принимают всерьез. Не механисты, конечно. И не власти. Что ж, вы интересный человек, господин Бергман, и в другое время я бы, пожалуй, охотно с вами пообщался. Сейчас прошу извинить, меня ждет Фусумеру.
Я поклонился. Затем спохватился:
– Выразите мое почтение супруге.
– Простите? – Самурай остановился.
– Я имею в виду дин Макаб…
– Тут какая-то ошибка. Любой в Шэньтауне скажет – я не женат. И никогда не был. Вас, видно, ввели в заблуждение.
– Да-да, наверное, – на негнущихся ногах я пошел к выходу. – Еще раз прошу меня извинить.
* * *Что же все-таки произошло? C кем я был вчера? Попытался вспомнить, но перед глазами мелькали цветные пятна.
Легкое касание крыльев… взмах… взлет…
Пламя свечи в темной комнате. Обжигающий горло байцзю… Воздушный змей в небе.
Нет, на ум больше ничего не приходило. Шахматка мостовой перестроилась в черно-белые узоры. Солнце пылало на рекламном щите. Одни вопросы без ответов. Что искала Елена? И что искал я? Камешек на дороге отбрасывал длинную тень.
Из мыслей меня вырвал шорох торпеды. Гирен вынырнул неожиданно, лицо обдало порывом ветра. Что-то взвизгнуло. И вновь – тишина. Над пластоном рассеялось облачко пыли.
Потом взгляд мой упал на кипарис… и внутри похолодело. Из ствола, подрагивая, торчал металлический стержень. Что… Меня пытались убить. В этом не было никакого сомнения. Но страховых инспекторов не убивают просто так… Или теперь правила изменились? Неужели я был близок к разгадке?
Рассказать начальнику полиции? Но Ван Вэй меня наверняка засмеет. Да и не о чем было рассказывать.
Садовник был там же, где мы встретились в прошлый раз. Мужчина вышел из теплицы и подставил руки подлетевшему фейсину – тот очистил их от земли. Я заметил, что под глазами у Фуста легли темные круги.
– Итак, господин Бергман, что вы еще хотели спросить?
– Сэнь Алерик, – я помялся. – Вам не кажется, что на планете происходит нечто странное? Что-то, чего быть не должно?
– Ничего не замечал. Хон, – взявшись за подтяжки, мужчина пнул механизм. – А что вас беспокоит? Надеюсь, мое дело…
– На мою жизнь покушались. Сегодня. И еще раз, прежде. У меня складывается ощущение, что меня обманывают. Все – вейбин, Дахуань, вы… Особенно – вы.
Фуст развел руками:
– Не уверен, что понимаю, о чем вы.
– А я думаю, понимаете.
– Бросьте. Как там ваша девушка?
– Сэнь Алерик, почему вы сказали мне, что Елена дин Макабре – супруга Закье? – Я посмотрел хуацзяну в глаза.
– Это не я, – Фуст сжался и пискнул. – Меня заставили.
– Но вы могли бы помочь…
– Нет, нет! – Алерик убежал в дом. С тихим рокотом опустились ставни.
Постояв еще немного, я направился к центру.
Стробофреймы играли на стенах бликами. Древнее чучело в пластиковой оболочке, скалясь, застыло в бесконечном прыжке. Мы заказали спаржу по-бейдзински.
– Вам правда нравится? – Кэти посмотрела на меня.
