Джоу Клейтон - Исчезновение Диадемы (Диадема со звезд - 1)
- Дотронься до меня. Своим сознанием. Если тебе это удастся, то... Если нет, то ничего не получится...
Она закусила губу.
- Ладно... я попытаюсь...
Она распласталась нa земле, положив подбородок на руки, позволяя монотонному звуку журчания реки омывать ее сознание. Через какое-то время во все стороны от нее начали разворачиваться нити, как будто она была огромным веретеном. Она коснулась бледно-желтого пламени, прислушалась к словам караванщика.
- Почувствуй то, что чувствую сейчас я. - Он скептически посмотрел на нее. Она ответила ничего не выражающей улыбкой.
- Видишь, я как бы делаю из своей мысли "палец". Видишь?
- Угу.
- Потом я дотрагиваюсь этим "пальцем" до животного. Смотри. Микхмикх сейчас похож на дрожание воздуха. Теперь присмотрись - вон та черная точка л есть центр этих колебаний. Я касаюсь точки своим мысленным пальцем. Вот так! И микхмикх будет делать то, что я захочу!
Сначала все было непонятно, туманно, путанно.
Алейтис ничего не видела и уже начала отчаиваться, что тут же обернулось угрозой нарушения связей между нею и караванщиком. Потом будто что-то щелкнуло в ее мозгу. Словно солнце засияло сквозь просвет в грозовых тучах. Она с растущим нетерпением слушала, что говорил караванщик.
- Смотри, - тихо тянул он, - смотри на дерево главами своего тела. Видишь? Вон он ползет. Вниз по стволу. Вот там, по листьям. Видишь?
По стволу хорана сползало маленькое пушистое существо. Его хамелеоновый мех сейчас был серебристого цвета дневной коры хорана. Маленькие коготки цепко впивались в кору, черные кружки глаз с опаской посматривали по сторонам. Микхмикх шлепнулся на землю и взъерошил мех, который, по мере того как малютка приближался к караванщику, поменялся с серебристого на зеленый, а потом па песчаный и снова на зеленый, травяной.
Подбежав к нему, крошка уселся на задние ланки, а передними принялся причесываться. Алейтис улыбнулась, глядя на его смешную мордочку.
Караванщик нагнулся и поднял микхмикха. Живой шарик меха изменил цвет на светло-коричневый, замер па загорелой ладони караванщика, обвив ее длинным пушистым хвостом. Через мгновение караванщик отпустил зверька на землю и подтолкнул его вперед.
Забавное робкое создание тут же помчалось по тропе.
Алейтис протянула свою невидимую ментальную руку и поймала зверька. Потом заставила его вернуться к ней. Ей понравилось, как его быстрые лапки щекочут ее ладонь, она погладила дрожащее тельце кончиками пальцев. Сначала маленькое сердечко стучало громко, но потихоньку успокоилось. Микхмикх зажмурился и чуть слышно заурчал. Этот звук заворожил Алейтис, она провела пальцем по позвоночнику зверька. Потом бережно поставила животное па землю и проводила его глазами, когда он, освобожденный, помчался прочь.
Алейтис выпрямилась.
- Ты уходишь?
- Мне уже пора. - Она помолчала, поскребла пальцем ноги песок. - Я хочу... Будет лучше, если я предупрежу тебя. Никому обо мне не рассказывай. Если не хочешь неприятностей.
- Я думал... - В его голосе слышалось слабое удивление. - Не понимаю. Когда я был здесь в последний раз, я переспал с вашей женщиной. Подобное происходило и в других долинах. Вашим мужчинам все равно, с кем путаются их женщины, так почему /ко...
- Наверное, ты нарвался па Кахрубу. - Алейтис засмеялась.- Она очень любит благословлять Мадара таким способом. Никогда не пропустит случая. Я другая. - Углы рта ее невесело опустились. - Черт побери, совсем другая. Она с любопытством посмотрела на мужчину. - Кажется, вы совсем не такие, как наш народ. Мы благословляем именем Мадара, это так. Да, у нас ость такие, как Кахруба, но большинство делит наслаждение только с теми, к кому чувствует особую склонность, расположение. Это тоже часть наших верований. Чем глубже радость, наслаждение - тем лучше пасутся наши животные, тем плодороднее наши поля, тем довольнее нами Мадар. - Она вздохнула и пожала плечами. - Мы благословляем Мадара, а вы режете глотку женщинам, которые позволили себе чуть-чуть свободы. MUG больше нравится наш образ мысли.
- У ваших мужчин просто нет гордости! Как могут они другому мужчине позволять брать то, что принадлежит только им?
- Принадлежит им? - Она нахмурилась. - Никто не может кому-либо принадлежать. Каждый человек сам себе хозяин.
- А те, которых вы зовете азири?
- Мы ими не владеем. Они часть клана. Они такие же, как... Я хотела сказать, такие же, как я. Но ато неправильно. Они более причастны к клану, чем я,.
Он ничего не ответил, по явно не поверил Алейтис, его недоверие она чувствовала почти на ощупь.
Она фыркнула:
- Какая разница, впрочем? Я еще раз повторяю тебе: никому не упоминай...
Прежде чем она успела закончить предложение, со стороны тропы кто-то запустил камешек, попавший караванщику в плечо. Тот вскочил.
Маленький мальчик - не старше Кура, отметила Алейтис, - показался из-за куста зарадула, росшего у поворота тропы. На лице его играла злорадная усмешка.
Б одной руке он держал ремень пращи, а в другой - небольшой мешочек с камнями. Алейтис была поражена жестокой радостью, написанной на лице мальчугана.
- Гримап поймал гуруллу. Гриман водит шашни с гуруллой... безжалостно повторял мальчишка, сопровождая каждое слово новым камешком из катапульты-пращи.
Алейтис ждала, что караванщик что-то предпримет, например, поймает мальчишку и проучит eго. Но к ее удивлению, караванщик под ее ожидающим взглядом только склонил голову: казалось, он стал даже меньше ростом.
- Ай-Ашла, караванщик! - Она глядела нa него с отвращением. - И ты позволяешь ему оставаться безнаказанным?
Караванщик молча смотрел в землю. Очередной камешек угодил ему в щеку, оставив на побледневшей коже розовое пятнышко. Девушка от удивления покачала головой.
Но вот мальчуган промахнулся - один из камешков задел щеку Алейтис. Она метнулась к обидчику. Испуг прогнал выражение жестокого ликования с его лица, он попятился, чтобы спрятаться в кустах, но было поздно, Алейтис оказалась проворнее мальчика. Одной рукой она схватила его за худое плечо и выдернула обратно на середину тропы.
Перемежая злобные ругательства с сердитыми криками, мальчуган, царапаясь и кусаясь, закрутился, пытаясь вырваться. Алейтис положила обидчика к себе на колени, ягодицами кверху, и хорошенько вздула его десятком звонких шлепков. Игнорируя его вопли и проклятия, она поставила его на ноги, крепко держа за руку.
- Это тебе больше не понадобится, крысенок, - сказада oна, выбрасывая пращу и запас камней в реку.
Мальчишка дернулся, извернулся и плюнул ей в лицо.
Она с силой ударила его по щеке.
- Веди себя повежливее, злобный крысенок, - предупредила опа, вытирая лицо рукавом мальчишки.
