Виктор Власов - Сон в зимнюю ночь
– Он не живи тут, а обещал взять друзья на рыбу, – пояснила Джулис. – Опоздал… сам не умеет, как делать!..
День разгулялся. К обеду желудки заныли, а животы втянулись. Втроем мы подошли к рыбакам – самым удачливым, одними из первых вернувшимся с океана. Двое, старый отец и мальчишка, выносили на берег сети, сине-зелёные – не то от водорослей, не то сплетённые из лески под цвет морской воды.
В лодке у них, на дне – пойманная рыба. Я выбрал понравившуюся: жирную, серебристую, с гребнем на спинке. Дал старику пару долларов и отнёс поварам в кафешку. Тут же её и разделали, и пожарили с луком, и подали на блюде, с гарниром.
Время подошло к полудню, и Лейджелил, послушав прогноз погоды в очередной раз, отдал мне распечатанную на принтере карту группы островов, отметив на ней несколько значков шариковой ручкой. Перед тем, как использовать её в качестве путеводителя, я и Джулис должны были кое-что передать от хозяина яхт-клуба одному человеку на «водном рынке». Томас вызвался сопроводить нас.
Бронзовый круг солнца, просвечивающий сквозь сероватые рваные облака, висел высоко. Рассекая маслянистую синеву волн, моторная лодка Томаса быстро доставила нас по назначению. Взяв направление на простор бескрайнего океана, Томас меня несколько озадачил. Я-то полагал, что мы пройдём вдоль береговой линии, и даже не догадывался, что «рыбный рынок» и «водный рынок» – не одно и то же.
На высокой скорости мы приблизились к, условно говоря, суше, и медленно пошли по узкому проходу между рифов. По обе стороны фарватера за низкими песчаными наносами показывалось илистое мелководье. «Водный рынок» располагался вокруг цепочки коралловых островков, имевших форму разорванных колец, в каждом из которых заключалась мелководная лагуна. Скоро стали попадаться на глаза морские птицы – фрегаты и альбатросы, спешащие в одном с нами направлении, и на подходе к островам уже кружило их великое множество. Выглянуло солнце, и серо-голубые зеркала спокойных вод заблестели, отражая очистившееся небо. Отгоняя птиц-воровок длинными палками, в них сбрасывали свой улов рыбаки. Непрерывной цепью лодки входили в один проход, а выходили из другого. Во как! Совсем аборигены обленились. Вот и секрет богатства и изобилия по-гавайски: хочешь – лови, хочешь – купи на «водном рынке»… излишки не пропадут.
Томас рассмеялся: система входа и выхода напоминала американский супермаркет.
Поодаль от рынка торчали жерди и прутья, образовывавшие круглые загородки для рыбы. Томас показал Джулис корзину и проделал жест, объясняя принцип работы такой ловушки. Рыба шла на прикормку, и когда нужно, ей преграждали выход – этакая примитивная рыбная ферма.
Среди покупателей в лодках, покидающих рынок, было много подростков и женщин. И женщины, и даже молоденькие девушки, правили лодкой в одиночку. Ничуть не смущались: юбки до пола, зато оголены по пояс, и у многих на шеях красовались яркие бусы с подвесками, с медальонами. Красивые волоокие темнокожие самки вида гомо сапиенс, хотя и не все выделялись изяществом фигуры. Всё-таки тут свои особые взгляды на красоту.
– Витя! – недовольно произнесла Джулис. – Ты убрать глаза! Они… чёрные.
За спинами некоторых женщин привязаны малыши, глазевшие на нас с неприкрытым интересом.
У мола торчали из воды причальные сваи – четверные связки брёвен, стянутые поверху железным обручем в форме пилонов, образуя волнолом, чтобы сдерживать напор воды в непогоду. Вообще туземцы умело приспосабливают для жилья местную растительность. Например, то самое «дерево жизни» – эти пальмы растут всегда кучей, и потому легко их связать и соорудить на недосягаемой для воды высоте настил, ну и стены, крышу – дело техники. Из тех же веток и длинных веерных листьев. Тут пока что пальмы не росли, и хозяевам полезного коммерческого «заведения» пришлось завозить стройматериал частично с американской лесопилки. Хижины, сшитые из тонких стволов тростника, бамбука, и сверху закрытые ветками, стояли на длинных столбах-сваях, их древесина не поддавалась гниению. Свайные сооружения поднимались выше пола, образовывали каркас стен хижин. Тут же закреплялись промежуточные вертикальные стояки, поперечные горизонтальные жерди, к ним крепились циновки. Из-за посеревших листьев и высушенных на солнце торчащих в разные стороны стволов рынок казался серым разворошенным гнездом.
Высадив нас на жердяной настил, Томас уплыл. Не успел я осмотреться, как один человек, перепрыгнув лодку с питьевой водой в бутылях для кулера, подбежал к нам. Джулис, передав ему записку и кожаный мешочек, пожала плечами на мой вопросительный взгляд.
Одна из хижин над водой имела окрашенные ярко-жёлтым цветом стены – отель на сваях. Его владелец, друг Лейджелила, Корра, добродушно принимал гостей. Пол и стены отеля сделаны из бамбука, а крыша из тростника на бамбуковой сетке. Пятизвёздочным не назовёшь, но имелись необходимые удобства: две уборных, ванная комната с джакузи и гидромассажем, плетёные кровати, погруженный под воду холодильник, даже телевизор, питающийся электричеством от огромного аккумулятора, портативный компьютер с «вай-фаем». Ради моей девушки, Корра заменил молодую темнокожую служанку женщиной постарше. Обнажая редкие крупные, как у лошади, зубы, хозяин отеля продемонстрировал, как посредством лебёдки вынимается из моря холодильник. Вопрос, возникший у девушки, я теперь понял дословно:
– Где настоящая гавайская кухня?
До ресторана путь лежал по воде, и Корра, сунув два пальца в рот, издал протяжный свист. С берега раздался точно такой же, ответный. Через несколько минут, пока гид увлечённо рассказывал про места, отмеченные ручкой на карте, за выпирающими из воды волнорезами, показалась чёрная точка. «Такси» с берега быстро приближалось. Это был четырёхместный пластиковый велокатамаран, очень устойчивый и довольно скоростной. Судёнышко свободно взбиралось на волну, не зачерпывая воды.
– Алохаауинала! – весело крикнул чернокожий худощавый парень, предложил занять места. Вопросы рождались один за другим, но я решил довериться девушке.
Толкнув от берега «морское такси», Корра разговаривал по сотовому телефону и одновременно, улыбаясь, помахал нам вслед.
Флотилия чёрных, как угли, лодок, вытянулась вдоль разорванного кольца атолла, едва выступающего над водой. Огромные, с носами, стилизованными как фигуры осьминога, лодки выстроились в линию между атоллом и мелководной косой. Я рассмотрел, что от кормы к корме натянулись почти невидимые в лучах солнца сети. На каждой лодке кто-то выкрикивал короткие резко звучащие слова, будто передавали команду. Наш туземец, подгоняя катамаран, стиснул зубы и что-то сказал с досадой, ускорил движение ногами. Джулис пояснила:
