Константин Нефедьев - Могила Таме-Тунга
Железный Капитан извивался, напрягая мускулы, пытаясь освободиться от пут.
— Можешь не стараться, Агурто. Эти ремни приготовлены специально для тебя, — уже миролюбивее сказал Мартино, пряча в складках одежды сверток с пластинкой. — Запомни, ты, потомок убийц и насильников, долго искал я эту штуку, но теперь уже ничто не заставит меня расстаться с ней…
Мартино поднял трость, легким нажимом разъединил ее. Образовались две полые трубки. В одну из них он вложил маленький шарик, поднес к губам, нацелившись в налитое кровью лицо Агурто. В этот момент в воздухе мелькнул длинный блестящий предмет. Мартино покачнулся, упал. Затрещали кусты: около Железного Капитана появились какие-то люди.
Если бы сейчас перед Агурто вот так внезапно появился бы собственной персоной сам Иисус Христос Назарянин, то и тогда Агурто удивился бы меньше, нежели сейчас, когда увидел искривленное гримасой улыбки уродливое лицо Фесталя.
— Вы считали меня неисправимым трусом, любезный Капитан? — с деланным смехом сказал Фесталь, нагибаясь к Мартино и подымая нож. На этот раз Фесталь, лучший в штате метатель ножей, промахнулся. Брошенный им нож не пронзил шеи Мартино, а ударил тяжелой ручкой, размозжил голову.
— Ты и есть трус. Развяжи-ка мне руки, и я посмотрю, где находится твоя душа, а заодно и храбрость. Клянусь париком моего предка, я не найду ни того, ни другого!
— Как сказать, Капитан, как сказать! Я с удовольствием освобожу вас от веревочек, в которых вы так неосторожно запутались, но прежде я возьму то, за чем мы сюда пришли. — Фесталь наклонился над лежавшим без признаков жизни Мартино и извлек из складок его одежды заветную пластинку.
Агурто напряг мускулы, чтобы избавиться от ремней, вырвать у Фесталя пластинку.
— Спокойней, спокойней, Капитан, — хихикнул Фесталь. — Напрасно волнуетесь.
Позвольте представить нашего президента…
Около Агурто появились два здоровяка — Лоренцо и Антонио. Еще кто-то третий стоял за спиной. Этот третий сделал шаг вперед. Железный Капитан повернул голову и изменился в лице: перед ним стоял Миранда.
— А-а, здравствуй, братец! Вот, значит, в каком обществе ты подвизаешься, — скрывая кипевший внутри гнев, сказал Агурто как можно спокойней. — Ну, что ж, ловушка расставлена по всем правилам. На этот раз твоя взяла.
— Ошибаешься, братец Леми, — так же спокойно ответил Миранда, разглядывая связанного Агурто. — Когда двое охотятся друг за другом, а попадают в западню третьего, по латыни это называется «тэрциус гаудэнс», что значит «радуется третий». Так-то, дорогой. Вот теперь я и порадуюсь. Наконец ты в моих руках. Я убью тебя, Леми…
— А я плюю на тебя, Миранда, убивай…
— Я убью тебя, — повторил Миранда, приближаясь к Агурто, — но игра будет честной!
Резкими точными взмахами ножа он срезал ремни, связывавшие Капитана. Агурто распрямил затекшие руки, сжал кулаки. Сейчас братья стояли лицом к лицу, с ненавистью глядя друг на друга.
— Может быть, для честной игры ты возьмешь еще пару кольтов? — показывая глазами на нож, криво усмехнулся Агурто.
— К черту кольты! К черту нож! — отбрасывая в сторону нож, сгибаясь, готовясь к прыжку, проронил Миранда. — Я задушу тебя голыми руками, Леми. Мир слишком тесен для нас обоих. Кто-то должен умереть.
Агурто тоже пригнулся и стал медленно обходить брата, выбирая удобный момент, чтобы совершить бросок. Вид братьев-врагов был так страшен, что даже видавшие виды сообщники Фесталя посторонились. Еще миг — и братья бросятся друг на друга.
Их взгляды встретились. И вдруг Миранда выпрямился, опустил сжатые кулаки и медленно сказал:
— Послушай, Леми, а зачем нам враждовать?
Действительно, зачем им враждовать?
Два брата-близнеца Миранда и Леми родились в семье богатого плантатора одного из юго-западных штатов. Мать скончалась через несколько минут после того, как новорожденные дружными криками оповестили мир о своем появлении. Вскоре умер и отец. Дети были отданы на воспитание опекуну — брату матери, отставному полковнику. Любящий дядюшка сумел так повести дело, что через год огромная плантация сахарного тростника, оставшаяся в наследство племянникам, перешла в его, дядюшкину, собственность.
Братья росли под надзором слуг, вернее сказать, без всякого надзора, предоставленные самим себе, в атмосфере жестокости, диких нравов, царивших на плантации. Эта безнадзорность сплачивала ребят. В детстве они жили дружно, как самые близкие в мире существа, хотя в их внешности, характерах замечалась большая разница. Старший Миранда — он родился на полчаса раньше Леми — ласковый, уравновешенный мальчик, тянулся к людям, любил цветы, растения, животных. Леми же был скрытным, угрюмым. Неуживчивый, он порой был подвержен приступам беспричинной злобы. В эти моменты один Миранда мог утешить его злость, успокоить.
Возможно, в других условиях они так бы дружно и прожили всю жизнь, опекая один другого. Возможно, с годами исправился бы характер Леми, не изменился бы к худшему и добряк Миранда.
Возможно… Если б не милый дядюшка. Он помнил, что наступит день, когда братья потребуют от него отчета. Чтобы оттянуть этот день, дядюшка старался поссорить братьев, нарушить их дружбу. Он всячески потакал Леми, поощрял его злобные проделки, за малейшую провинность жестоко наказывая Миранду. Дядюшка испытал дьявольское удовлетворение, когда Миранда возненавидел его.
Сначала ненависть ребенка проявлялась по-мальчишески: то Миранда заберется в погреб и выпустит из бочки любимое дядюшкино вино, то повесит его лучшую собаку, то еще что-нибудь в таком же духе. И хотя нередко то же проделывал и Леми, наказывался один Миранда.
Дядюшка достиг своей цели: Миранда возненавидел и Леми. Впрочем, не только он один. Леми, толстый коротыш, с глазами навыкате и неизменной улыбкой на губах, стал сущим несчастьем плантации. Его ненавидели батраки, побаивались надсмотрщики, и даже управляющий заискивал перед Леми. Проделки Леми были так хитры, так жестоки, что все старались держаться от него подальше.
Братья люто ненавидели друг друга, жили в разных половинах дома, избегая встреч.
Если же им приходилось столкнуться носом к носу, дело кончалось кровавой дракой.
Так проходили годы. Братья кончили школу и отправились странствовать по свету в поисках занятия по душе. Леми нанялся матросом на корабль, отправлявшийся в Австралию, искать свое счастье в дальних морях. Миранда не покинул суши. Он мечтал обзавестись клочком земли, чтобы сажать кофе и сахарный тростник. И бродил по свету в надежде разбогатеть.
