Сергей Чекмаев - Очевидец (сборник)
– Игорь Елагин? – спросил тот, что стоял впереди всех. – Анафема. Я старший контроллер Артем Чернышов. Вы в нашей юрисдикции.
– Анафема всё же решила меня арестовать, – спокойно ответил Елагин, хотя сердце екнуло и провалилось едва ли не в пятки. Он вальяжно и даже с некоторым вызовом прислонился к стене, перегораживая вход в квартиру. – К финансам подкопаться не удалось, и вы решили вот так, нахрапом. Но должен сказать, что вы, похоже, кое-что упустили. Это негосударственная благотворительная организация, частная территория. Вы нарушаете неприкосновенность…
Один из контроллеров, бородатый крепыш в камуфляже, усмехнулся, шагнул вперед.
– Зачем так усложнять, говори просто – негосударственный наркотический притон. И мы нарушаем его неприкосновенность. Наследники кровавых палачей КГБ и всё такое…
По спине Елагина пробежала холодная волна. Нет, не может быть! Они не посмеют!
– Вы слишком много себе позволяете… – пробормотал он. – Это произвол! Какие-то неслыханные обвинения, совершенно ложные к тому же. И на основании этих нелепых подозрений вы являетесь сюда и… я буду жаловаться!
– Подозрения вполне обоснованные, Игорь Анисимович. У вас богатый послужной список. Шантаж, религиозное мошенничество, создание деструктивного культа, незаконный оборот наркотических веществ. Возможно, я что-то упустил, но и этого хватит с головой. – Чернышов протянул Елагину лист бумаги. – Вот ордер на обыск.
– У меня есть право на один звонок!
– Пожалуйста, – сказал Чернышов. – Звоните. Только вот кому? Вашим финансовым покровителям не стоит: уверяю вас, служба информации у них поставлена очень хорошо, обвинения против Реабилитационного кружка им давно известны, и, скорее всего, от вас уже отреклись. Возможно, прямо сейчас кто-нибудь делает заявление в прямом эфире.
Слова контроллера сразили Елагина едва ли не наповал. Он обмяк, уверенность слетела с него, как осенние листья в ноябре. Слушая Артема, он пытался вчитаться в формулировку ордера, но вряд ли понял хотя бы строчку.
Савва смотрел на него с усмешкой.
– А если вы надумаете позвонить своим друзьям с телевидения, – Чернышов сделал небольшую паузу, – ну что ж, ради бога. Но я бы не советовал.
– Почему? – тихо спросил Елагин.
Приданные группе оперативные работники ОБНОНа, контроллеры Анафемы, врачи наркологической «скорой» бочком, прижимаясь к стене коридора, обходили мирно беседующую троицу, рассыпались по комнатам. Те, кто не знал Елагина в лицо, с интересом косились на благообразного, чуть побледневшего Учителя, даже кивали. Видимо, принимали за священника.
Тот провожал их тоскливым взглядом, а когда увидел штатную следственную камеру, змеящиеся вслед за ней провода, оператора, что с деловым видом щелкал переключателями, покачнулся и закрыл лицо руками.
– Почему? – глухо переспросил он.
– Вы ведь никогда не приглашали телевизионщиков в Приют, да, Елагин? Я имею в виду – внутрь, в комнаты, на кухню, в ванную. А мы пригласим. И покажем абсолютно всё: где у вас таблетки, где водка, а где погибли Пустин, Линчуковская и Ракитин. Вряд ли это пойдет в эфир, конечно, но и половины того, что они наснимают, хватит с головой. Ваш имидж спасителя серьезно потускнеет. Но вы звоните, если хотите, мы мешать не будем. Сав, проводи Игоря Анисимовича к телефону.
Через три часа пациентов Приюта наконец-то развезли по наркологическим клиникам. Елагин, подавленно подписав показания и протокол обыска с перечислением обнаруженных наркотиков, поплелся к машине в сопровождении двух дюжих парней в черных комбезах с надписью «ОБНОН». Проводив его взглядом, Чернышов удовлетворенно кивнул, сложил в папку листки, долго пытался ее застегнуть, пока не сообразил, что «дело» закрывается не на кнопку, а на пластиковую молнию.
Савва подсел к нему.
– Ты когда вообще спал-то в последний раз?
Артем устало улыбнулся.
– Позавчера.
– Давай, мы тебя домой отвезем. Возьмем сейчас вместе с Даней тебя под белы рученьки, отнесем к машине…
– Ага, а там нас ждут телевизионщики с камерами наперевес. Причем – все. И к вечеру в эфир пойдет чудный сюжетец: Анафема арестовывает своих. Нет уж, сам дойду. Даня, поехали. Остальное закончат без нас.
Инок сидел у входа на кухню бледный и сосредоточенный. Услышав слова командира, он поднял голову и сказал:
– Они здесь ждали помощи. Все ждали. Но помощь так и не пришла. Стены… они кричат.
Артем положил руку ему на плечо:
– Я знаю, Дань. Больше этого не будет. Я тебе обещаю.
Корняков спустился вниз, попросил парней из оцепления оттеснить телевизионщиков подальше и подогнал машину прямо к подъезду.
Артем вышел, слепо щурясь на первое с начала года настоящее солнце. Где-то под крышей уже чирикали воробьи, радуясь неожиданному теплу. Снег под ногами потемнел, но еще не успел превратиться в грязно-черную мартовскую корку – проклятие дворников.
Заметив недавнего героя пресс-конференции, камеры метнулись напролом, но Даниил с Чернышовым уже садились в машину. Савва рванул вперед, как заправский пилот Формулы 1. Свернул в незаметный проулок, потом – в соседний двор и, прорвавшись напрямик через импровизированную стоянку, ржавых «подснежников» и серые снежные отвалы и, вырулил на Рязанский проспект прямо из-под мрачно-серой глыбы путепровода.
– Ну что, – спросил он весело. – Елагин спекся? Куда едем, командир? Домой?
Чернышов потер глаза, потряс головой.
– Нет, Сав. Поедем в контору.
– Тебе поспать бы, а, Артем? Мы с Даней всё оформим, а ты завтра только завизируешь. Елагин ведь крепко влип? Нового ничего копать не будем?
– Елагин влип. Но мы без дела не останемся. – Старший контроллер порылся в нагрудном кармане, кинул на переднее сиденье черный прямоугольник. Такой же протянул Даниилу.
Савва прирулил к обочине, едва глянул на карточку и присвистнул. Кроваво красные буквы на зловещем темном фоне провозглашали: «Десница Ра-Хоор-Хайта простерта над тобой. Приди и прими его мощь, защиту и благоволение».
– Телефон внизу – явно сотовый, – сказал Корняков. – Почта и адрес в Интернете, вот и все координаты. Шифруются мальчики. Сатанисты, что ли?
– Они самые. Дело завели вчера, я сначала не хотел вам пока говорить – секта новая, только что создана. Набирают адептов в Сети.
– И до завтра не подождет? – спросил Савва.
– Не знаю. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. А ты что скажешь, Дань?
Артем спросил просто так, для того, чтобы инок не чувствовал себя лишним. И только потом сообразил: Даниил-то поймет вопрос по-своему.
Тот повертел визитку в руках, недоуменно пожал плечами:
– Я ничего не чувствую. Пустая она какая-то.
