Майкл Крайтон - Восходящее солнце
Дженни нажала кнопку. «Она действительно ваша жена, или партнер шутит?»
«Да, она действительно моя жена. Была.»
«Вы сейчас в разводе?»
«Ага.»
Дженни взглянула на меня и хотела что-то сказать, потом передумала и снова посмотрела на экран. Ни мониторе с большой скоростью снова продолжался прием.
Я обнаружил, что думаю о Лорен. Когда я узнал ее, она была яркой и амбициозной, но в реальной жизни понимала не слишком много. Она выросла в привилегированной семье, ходила в колледжи Айви Лиг и обладала глубокой верой привилегированной личности, что любая ее мысль, по-видимому, является правдой. Конечно, идея достаточно хороша для жизни. Ничего не требуется сравнивать с реальностью.
Она была молода, была частью действительности. Она еще ощущала мир, изучала, как он работает. У нее был энтузиазм и страсть в изложении своих верований. Но верования ее менялись в зависимости от того, с кем она говорила в последний раз. Она была очень впечатлительной. Она пробовала идеи, как другие женщины примеряют шляпки. Она всегда была хорошо информированной о последних тенденциях. Некоторое время мне нравились ее молодость и очарование, потом она стала меня раздражать. Потому что у нее не было никакой сердцевины, никакой реальной субстанции. Она напоминала телевизор: просто транслировала последнее шоу. Какое бы ни было. И никогда не подвергала его сомнению. В конечном счете, величайшим талантом Лорен было приспособляемость. Она была экспертом по смотрению TV, по чтению газет, по наблюдению за настроением босса – за всем, что она считала источником авторитета – и вычислению, в каком направлении дуют ветры. И перемещению туда, где ей следует быть. Я не удивлялся, что она пошла вверх. Ее жизненные ценности, как и ее одежда, всегда были модными и современными… «… вам, лейтенант, но становится поздно… Лейтенант?» Я моргнул и вернулся в студию. Дженни обращалась ко мне. Она указывала на экран, где замершая картинка показывала Черил Остин в черном платье, стоящей с двумя пожилыми мужчинами в костюмах. Я взглянул на Коннора, однако он отвернулся и говорил по телефону.
«Лейтенант? Эти вас интересуют?»
«Да, конечно. Кто они?»
Дженни нажала кнопку и лента пошла на нормальной скорости. «Сенатор Джон Мортон и сенатор Стивен Роу. Оба из сенатского комитета по финансам. Того самого, в котором идут слушания по продаже МайкроКон.» На экране Черил смеялась и кивала. В движении она была замечательно красива, интересная смесь невинности и сексуальности. Иногда ее лицо казалось многознающим и чуть-чуть суровым. Казалось, что она знакома с обоими, но не слишком. Она не приближалась ни к одному из них и не прикасалась к ним, если не считать рукопожатий. Со своей стороны, сенаторы, похоже, остро ощущали присутствие камер и выдерживали дружескую, хотя и несколько формальную манеру поведения.
«Страна катится к черту, а в рабочий день сенаторы Соединенных Штатов стоят, болтая с фотомоделями», сказала Дженни. «Не удивительно, что мы в таком прогале. А они – важные шишки. Поговаривают, что Мортон станет кандидатом в президенты на следующих выборах.» Я спросил: «Что вы о них знаете?»
«Оба женаты. Ну, собственно, Роу наполовину разведен. Его жена остается дома в Вирджинии. А он путешествует. И имеет склонность слишком много пить.» Я смотрел на Роу на экране монитора. Это был тот человек, что вошел вечером в наш лифт. И уже тогда он был так пьян, что почти падал. Однако, сейчас он пьян не был.
«А Мортон?»
«Предполагается, что он чист. Бывший атлет, крепкий, как орех. Питается здоровой пищей. Человек семейный. Главные области интересов Мортона – наука и технология. Окружающая среда. Американская конкурентоспособность, американские ценности. В общем, все такое. Но я, однако, слышала, что он не настолько уж чист, что у него есть молодая подружка.» «И это правда?»
Она пожала плечами. "Такова легенда, его люди пытаются ее опровергнуть.
Но кто же скажет, где правда?"
Лента выскочила и Дженни вставила следующую. «Эта – последняя, приятели.»
Коннор повесил трубку и сказал: «Забудьте про ленту.» Он встал: «Мы уезжаем, кохай.»
«Почему?»
«Я поговорил с телефонной компанией о звонках с таксофона в вестибюле здания Накамото между восемью и девятью.»
«И что?»
«В эти часы никаких звонков не было.»
Я знал – Коннор предполагал, что кто-то вышел из комнаты службы безопасности и позвонил с таксофона: Коул или один из японцев. Теперь его надежды проследить многообещающую ниточку с помощью звонков разбились «Очень плохо», сказал я.
«Плохо?», удивился Коннор. «Это чрезвычайно полезно. Это значительно сужает варианты. Мисс Гонсалес, у вас есть ленты с людьми, покидающими прием?»
«Покидающими? Нет. Как только гости появились, все команды поднялись наверх, чтобы снимать идущий прием. Потом привезли ленты сюда к крайнему сроку, пока прием еще продолжался.»
«Прекрасно. Тогда, как мне кажется, мы здесь закончили. Спасибо вам за помощь. Ваши познания замечательны. Поехали, кохай.»
* * *Снова в пути. На этот раз по адресу в Беверли Хиллс. Но сейчас уже был второй час ночи и я устал. Я спросил: «Почему таксофон в вестибюле так много значит?»
Коннор ответил: «Потому что вся наша концепция этого дела вращалась вокруг того, звонил ли кто-нибудь с этого телефона или нет. Реальным вопросом сейчас является то, какая компания в Японии бодается с Накамото?» «Какая компания в Японии?», спросил я.
«Да. Ясно, что это корпорация, принадлежащая другому кейрецу», сказал Коннор.
Я спросил: «Кейрецу?»
"Японцы структурируют свой бизнес в большие организации, которые они называют кейрецу. Их шесть главных в Японии, и они громадны. Например, кейрецу Мицубиси состоит из семисот отдельных компаний, которые работают вместе, или имеют взаимосвязанное финансирование, или взаимосвязанные соглашения различного рода. Таких больших структур не существует в Америке, потому что они нарушали бы наши антитрестовские законы. В Японии они, однако, являются нормой. Мы склонны думать о корпорациях, как о стоящих сами по себе. Если посмотреть на вещи японскими глазами, то нужно представить, скажем, объединение компаний IBM, Сити-банка, Форда и Экссон, у каждой из которых имелось бы секретное соглашение с другими о кооперации, и который сообща финансировали бы исследования. Это означает, что японская корпорация никогда не остается в одиночестве – она всегда действует в товариществе с сотнями других компаний. И все они конкурируют с компаниями из других кейрецу.
Поэтому, размышляя о действиях корпорации Накамото, надо спросить, что кейрецу Накамото делает в Японии. И какие компании из других кейрецу ей противостоят. Потому что это убийство является неприятностью для Накамото. Можно даже рассматривать его, как прямое нападение на Накамото."
