Сергей Калашников - Длинный отпуск
Несомненно, для касситов ведение боевых действий также сопряжено с огромными затратами. Что заставляет их упорно вести жестокую войну, не пытаясь прекратить ее? Почему они не высылают парламентеров и уничтожают земные корабли при попытке вступить с ними в контакт? О том, что попытки переговоров предпринимались со стороны землян, Степа знал наверняка. Он сам эскортировал один из кораблей-парламентеров к базе касситов и даже видел вспышку взрыва, уничтожившего его. Ему тогда крепко досталось от вот таких же тяжелых истребителей, насилу вырвался.
Как бы там ни было, следовало выспаться и попытаться вырваться отсюда. Обнаружение боевого корабля давало неплохие шансы улизнуть и вернуться к своим.
Почти неделю Степа не выходил из ангара. Днем отсыпался наверху, а ночью изучал матчасть. Провиант, запасенный для летных пайков, он обнаружил в каптерке и брал понемногу, стараясь, чтобы убыль его выглядела незаметно. Освещение не зажигал, пользовался электрическим фонарем, найденным здесь же. Туалет и умывальник тоже нашлись, так что бытовых проблем не было. К утру он уничтожал все следы своего пребывания и забирался на свой насест.
Разобраться с конструкцией корабля и его управлением оказалось несложно. Все было сходно с тем, что применялось на аналогичных земных машинах. Многие узлы и устройства вообще оказались идентичны. Различия скорее наблюдались во внешнем виде. Складывалось впечатление, что этот тяжелый истребитель и тот, что Степа раньше пилотировал, сконструированы одним и тем же конструктором, позаботившимся лишь о том, чтобы снаружи они выглядели как "две большие разницы".
Несколько сложнее оказалось с трейлером и подъемным механизмом. Дело в том, что с техникой такого рода Степа раньше дела почти не имел, и ему пришлось постигать все своим умом. Но и с этим он успешно справился. Вся техника оказалась исправна, заправлена и готова к немедленному использованию. Единственная деталь — в бортовом навигационном компьютере отсутствовала кассета памяти. Вылетать без нее рискованно. Но возможно. По крайней мере, Степа был уверен, что сможет до ковылять до своей базы и без кассеты. Уж координаты базы и всех промежуточных ориентиров он помнил твердо. Сколько раз все просматривал и пересчитывал, пока добирался сюда на спасательном боте.
Значительно сложнее было подать сигнал "Я свой" при приближении к базе. Без этого его немедленно попытаются уничтожить. Ни вид кода, ни даже способ подачи сигнала не был известен никому из пилотов. Этим занимались специальные люди из секретного подразделения. Они регулярно меняли коды в опломбированном устройстве, которое пилот мог только включить или выключить. Они же меняли коды в устройствах связи, превращающих радиосигнал в абракадабру для всех, чья рация была закодирована иначе. Никаких сведений в этой области никому не сообщалось, в том числе, наверное, и самим секретчикам. Скорее всего, они просто меняли кассеты по определенному графику или по команде. А сами кассеты им доставляли из вышестоящего штаба или еще откуда-нибудь. Степа не знал этого наверняка, но полагал, что это так, поскольку никогда не обнаруживал у служащих секретных отделов заметных признаков интеллекта.
Однако кое-какие соображения по поводу возможного решения этой проблемы имелись, и можно было рискнуть.
Так или иначе, стартовать можно было немедленно. Замечательная беспечность касситов здесь, на плато, практически полностью развязывала Степе руки. Все благоприятствовало побегу, по крайней мере — ничего не мешало. Ничего, кроме загадки странной войны, которую ведут две стороны, не имеющие, казалось бы, для этого никаких причин.
ГЛАВА 20
Сразу после наступления темноты Степа изогнутым стальным Прутиком отодвинул засов входной двери и неслышно выскользнул из ангара. Осмотревшись и прислушавшись, он беззвучно прокрался к одному из крайних домиков поселка и замер под Открытым окном. О том, что это окно на ночь не закрывают, он знал еще раньше из своих многодневных наблюдений. Еще он знал, что за этим окном ночует один человек и что человек этот небольшого роста и некрупного телосложения. Большего ему разглядеть не удалось, да и не требовалось.
В комнате было тихо, и Степа осторожно перебрался через подоконник. Крошечная спальня. Кровать. Кто-то спит, укрытый простыней. Дверь закрыта. Дальше, не медля, — кляп в рот, перевернуть тело на живот, лицом в подушку, чтобы не мог выплюнуть кляп, заломить руки за спину и перехватить в локтях ремешком, петля на ноги и пятки к локтям. Теперь спокойно — тряпку вокруг головы, узел на затылке, — готово.
Все прошло тихо. Попытку мычать пресек, зажав нос. Тело под мышку, через подоконник — и назад в ангар. Вся процедура отняла пятнадцать минут. Еще десять ушло на привязывание пленника к креслу второго пилота. Ну и брыкается!
Дальше быстро, но без спешки. Отворил ворота. Уселся за руль трейлера и покатил к дальнему концу посадочной полосы. Ох и медленно ползет эта колымага! Зато бесшумно. А вокруг тишина и спокойствие. И темнота кромешная.
Вот и конец полосы. Тут поворот налево. Ага, да тут стартовая площадка. Тем лучше.
Остановил трейлер, поставил упоры и включил подъемник. Поставил корабль вертикально и опустил его на опорные лапы. Освободил захваты и отогнал трейлер метров на сто.
Теперь по скобам к люку. Высоко. Что это? Почему видно землю? Уже светает. Ничего, успеваю. Люк, запоры, кабина, кресло, ремни. Спокойно, лейтенант. Ключ, диагностика — порядок. Реактор, камера ионизации, пучок. Есть тяга!
Отрыв… и блаженное ощущение навалившейся перегрузки. Не пережать бы. Тело за два года в условиях нормальной тяжести отвыкло от ускорений. Не хватало только потерять сознание.
Наконец вышел из атмосферы. Сориентировал корабль, разогнался, отключил двигатели — и в переход. Вышел нормально. Вокруг пустота. Засечка по звездам. Теперь несколько часов ожидания до следующей засечки. Пора бы и подкрепиться, да и пленника надо покормить. "Язык". Первый за всю историю войны с касситами.
Привязан хорошо, может быть, даже слишком хорошо. Руки опухли, передавленные ремнями. Сначала узел на затылке, потом кляп… Здравствуй, Карменсита.
ГЛАВА 21
Пока Степа ошалело смотрел на знакомое и такое милое лицо своей недавней боевой соратницы, Карменсита сидела с открытым ртом и невнятно мычала, с трудом ворочая языком Похоже, вывихнута челюсть. Степа перерезал ремни, притягивающие ее правую руку к подлокотнику, и отлетел в угол кабины, получив увесистую затрещину.
Поймав парящий в воздухе нож, Степа перерезал остальные путы на левой руке и на ногах пленницы. Челюсть на место Карменсита поставила сама и теперь боролась с замком привязных ремней, пытаясь что-то в нем подковырнуть и оттянуть, как обычно расстегивались ремни пассажирских кресел самолетов и "шаттлов". Наконец, просто надавив на планку, она освободилась от привязи и всплыла над креслом, беспомощно ища опору руками и ногами. Степа помог ей вернуться в кресло, и она вцепилась в подлокотники. Ясно, что на космических кораблях она бывала только пассажиром и не слишком часто.
