Владимир Яценко - Бог одержимых (сборник)
Сашка виновато пискнула и отстала. Теперь шорох её шагов не мешал Имрану прислушиваться к тому, что делалось спереди.
Вышли к озеру. Имран с минуту крутил головой, но так и не разобрал, с какой стороны "гремело". Казалось, вода падала с обеих сторон. Другой берег не просматривался, быстрое течение угадывалось по бегу пены и пузырей. Тянуло сыростью и холодом. Имран приоткрыл рот и нежно выдохнул, — в призрачном свете факела мелькнуло облачко пара.
— Замечательно! — Сашка прошла вперёд, на ходу снимая рубашку и стряхивая лапти.
— Может, без фанатизма? — сказал Имран. — Холодно. И вообще…
— Что "вообще"? Что "вообще", Раня? — смеясь, передразнила Сашка. — Да я о такой ванной месяц мечтаю!
Нагая, она была уже по пояс в воде. Всё ещё посмеиваясь, она отплыла в темноту и с плеском нырнула.
Имран огляделся. За спиной влажно поблёскивал камень, водяная пыль забивалась в ноздри, оседала на одежде, от неё саднило в горле. Место казалось безопасным: растения без света грибов гибнут, а насекомые сторонятся воды.
— Сашка! — позвал Имран.
Эха не было. Звук терялся в воздухе, как человек в темноте — целиком, без остатка.
Имран почувствовал беспокойство.
"Неужели разыграть меня вздумала"?
Сердито взмахнул веткой и позвал ещё раз. Потом ещё и ещё.
Через минуту Имран решил собрать Сашкину одежду. Тревога усилилась: рубашка, пояс, лапти… всё лежало на месте. Аккуратно сложив вещи в рубашку, скатал всё в один плотный узел.
— Сашка! — закричал Имран, не веря, что ответа уже никогда не будет.
Но она так и не ответила.
***
— Пороги и каскад водопадов. А на глубине течение особенно свирепое: русло имеет донные стоки, как слив у бассейна.
— Почему ты только сейчас об этом говоришь? — задыхаясь от гнева, спросил Ваха.
— Потому что ты только сейчас об этом спрашиваешь, — спокойно ответил Старик. — Я вам дал направление. Зачем было идти к реке? От большого ума?
— Сплавляться легче, чем рубиться сквозь заросли, — рассудительно сказал Брига. — Для этого большого ума не нужно. Мы думаем связать плот.
— Сплавляться? — с сомнением уточнил Старик. — В темноте? Через водопад? Как бы вы не увязали сушняк, река в минуту размолотит плот в груду ветоши. Погибла Сашка. Вы потеряли половину группы. Если вы научились "думать", то первым делом решите: будете экспериментировать или идти к свету?
— Иначе не выбраться, — хмуро сказал Брига. — Я счёт дням потерял, сколько мы уже идём.
— Шестьдесят первые сутки, — сказал Старик. — После месяца подготовки. Вы же знаете, я не ложусь спать, пока не отмечу полночь по хронометру. Движемся с приличной скоростью. Взгляните…
Они подошли к большому плоскому камню, на котором растянулась карта исследованной части лабиринта. "Бумагу" Старик сделал из бамбука: несколько суток вываривал, а потом разрезал трубку по длине, и неделю сушил, скрутив рулоном.
Слева в углу ленты значились шесть перечёркнутых решёток и одна, одинокая чёрточка.
— Мы стартовали с базового лагеря, и за это время сменили пять стоянок, — все внимательно следили за движениями указки. — Сместились к юго-западу примерно на двести километров. Если представления о ширине горного хребта верные, то мы прошли больше половины пути. Чем вы недовольны? Двигаетесь в тепле, приём пищи по расписанию, треть суток спите…
— А где речка? — спросил Ваха.
— Речка? — не понял Старик.
— Почему на карте нет реки?
Наверное, это был важный вопрос, потому что Старик изменился в лице.
— Потому что наше направление не пересекает реку.
— Возможно, — вмешался Брига. — А на карте твоей группы река обозначена?
С точки зрения Имрана, это был простой вопрос. Но Старик сделал заметную паузу перед ответом:
— Да. На нашей карте река есть.
— И где эта карта?
— В базовом лагере, — сказал Старик, облизнув губы. Было видно, что он растерян. — Вы же помните, что до первой стоянки я вас провёл начисто. Вы не теряли время на поиски прохода.
— И вот теперь, мы видим реку, до которой добралась твоя группа, — сказал Ваха. — Это не ты нас сюда привёл. Мы сами сюда дошли. Но если ты знаешь о реке, почему просто не привёл сюда? Зачем было тратить на переход два месяца?
Старик отодвинулся от стола и огляделся.
В том, что он врёт, теперь никто не сомневался.
— Ты играл с нами? — изумился Имран. — Зная верную дорогу, заставил петлять по лабиринту?
— Вы не поймёте, — сказал Старик. — Я не смогу этого объяснить.
— Нам придётся вернуться, — подвёл итог Брига. — Нужно обязательно взглянуть на карту их группы. Совместим их схему с нашей. Тогда, возможно, получим подсказку, в каком направлении двигаться дальше.
— Не нужно никаких подсказок, — возразил Ваха. — За день-два свяжем плот. Если и вправду мы уже за перевалом, то остаток пути пройдём за час. Впрочем, мне уже всё равно, с какой стороны гор мы выйдем. Мне кажется, лучше вязать плот, чем связываться с дедом.
Имран посмотрел на Старика. Тот был ненамного старше Вахи и "дедом" не казался.
— Разделимся, — предложил Брига. — Двое вернутся за картой, а кто-то один останется, и будет собирать плот.
— Верная смерть, — покачал головой Старик. — Здесь нельзя оставаться одному.
— Я остаюсь, — заявил Ваха. — И мне плевать, что ты об этом думаешь.
— Почему вы меня не слушаете? — спросил Старик. — Разве до сих пор я давал плохие советы?
— "До сих пор" мы тебя и слушали, — ответил Брига. — Но теперь видим, что ты врёшь. Разве это разумно: довериться человеку, который что-то недоговаривает?
— Это для вашего блага. Придёт время, и вы сами всё узнаете…
— "Всё"? — заинтересовался Имран. — Значит, есть что-то ещё, помимо карты, которую ты от нас скрываешь?
— Не скрываю я!
— Тогда почему не показал её в Базовом лагере?
— Верно, — поддержал Брига. — Карта — это свидетельство твоей неискренности. Расскажи прямо сейчас: где карта твоей группы?
— Так не объяснить… — замялся Старик.
— А ты попробуй.
— Вы туда не ходили.
— Но ведь ты нас учил! Других учителей не было. Как могло случиться, что мы не только не видели карты, но впервые слышим о специальном месте для её хранения?
Старик молчал. Его лицо лоснилось от пота.
— Ну, вот, — нахмурился Брига, — а ещё спрашиваешь, почему мы тебя не слушаем…
***
Нельзя сказать, чтоб Имран ждал каких-то особых неприятностей. Сколько он помнил, местность не баловала дружелюбием, поэтому напряжение чувствовалось всё время. Но когда они покинули пещеру первой стоянки, и Брига засомневался: "разве мы здесь шли?", Имран насторожился.
