Дмитрий Градинар - Чужое оружие
– Предложение, ком!
– Опять? – Джокт представил, как у Лероя сдвигаются брови.
Наверняка майор ожидал от молодого пилота очередной бестактности.
– Нет, ком! Поскольку полетная миссия – явный нестандарт, предлагаю направить вместе с моей тройку Барона. Они присоединились к звену при входе в Прилив…
– Обоснование?
– Я, Барон и один из его ведомых входили в состав одной тройки. Может быть, это обстоятельство…
– Принимается. Тройке Смэша – отбой. С Джоктом идет Барон.
Или это только показалось Джокту, или на самом деле Смэш выдохнул с облегчением, услышав отмену приказа для его тройки. Ну что ж… Мало кому нравится неопределенность…
Вообще-то, не глядя на имеющуюся в предложении Джокта логику, решение командира могло оказаться прямо противоположным. Не потому, что Джокт, пусть корректно, в скрытой форме оспорил приказ. Не весь, в какой-то его части, но все же… Что-что, а любые признаки раздражения и решения, принимаемые на основе эмоций, индапы отсекали почти со стопроцентной гарантией. Почти – потому что некоторые эмоции оставались устойчивыми к медицинскому вмешательству. Как сойти с боевого курса, если там, в двух шагах от смерти, окажется твой друг? Как уничтожить вражеский транспорт, который…
Джокт вздрогнул, увидев снова перед глазами задирающий носовую часть транспортник Бессмертных, который он должен был сжечь, но не сделал этого. Вот сработал инъектор индапа, и мысли вновь вернулись в прежнее русло.
Командир Лерой не стал бы жертвой эмоций, даже отклонив просьбу Джокта. Дело в другом. Предполагалось, что в боевой обстановке любой из пилотов должен проявить максимум мастерства и умений. С учетом универсальности подготовки пилотов разницы между тройками существовать не должно. Как и разницы в выборе той или иной тройки. Но задача действительно была явным нестандартом. Командор Бранч не торопился с разъяснениями. Могло случиться и так, что у него не имелось разъяснений. Просто какая-то недооформившаяся мысль. Возможно даже на уровне интуиции. На то он и командор, чтобы всегда быть готовым к импровизациям.
Джокту почему-то вспомнился его детский поход к границе плутонианского города – Купола. Там, за невидимой энергетической перегородкой, начиналась безжизненная замерзшая пустыня. Температура под Куполом держалась в пределах приемлемой нормы – от десяти до двадцати градусов Цельсия. Но сложный гравитационный барьер Купола, запросто выдерживающий чудовищную разницу в температуре, давлении, других параметрах, отличающих мир под Куполом от агрессивной космической среды, непроницаемая перегородка для потока излучений и метеоритов, он был устроен так, что по всему периметру проходила зона сброса накопленного тепла. И у границ Купола, на всем их протяжении, воздух звенел от сухого мороза. А на полосе шириной приблизительно в сто – сто пятьдесят метров лежал вечный снег. Однажды группа одноклассников Джокта, и он сам в их числе, отправилась на целый день к границе Купола, захватив палатку, спальники, запас синтетического горючего и банджо. И надо же было такому случиться, что на одной из энергостанций города как раз в это время произошла поломка. Небольшая, некритическая, иначе этот день стал бы последним днем города. Но то, что в условиях Земли или Европы, где тоже имеется собственная атмосфера и электромагнитный щит, считается поломкой мелкого масштаба и приводится в норму без оглядки на остальное пространство планеты, на Плутоне – всегда чрезвычайное происшествие. Нет, сирены не выли. Никто не спешил в убежища. Просто был выставлен энергетический блок под Куполом. И школьники безуспешно пытались развести огонь с помощью плазменной зажигалки. Каково же оказалось всеобщее их удивление, когда один из них, Джокт уже и не помнил все имена, достал из кармана маленький спичечный коробок. Архаика. Раритет, изготовленный для любителей старины. А после – чиркнул деревянной палочкой длиной с указательный палец, заканчивающейся серной головкой, и костер запылал.
Это был незабываемый поход – на границе разделения температур, в зоне турбулентности, завывал ветер. Город погрузился во мрак. И остались только снег и бездонное звездное небо. Всего на пятнадцать минут. Со временем исчезли имена, стерлись прочие воспоминания, а те минуты так и остались в памяти. Зачем взял спичечный коробок тот друг из детства? Может быть, просто хотел похвастать. А вот – пригодилось…
Наверное, истребителям на поверхности планеты предполагалась роль именно такой странной вещи, от которой никто не ожидает пользы, но она вдруг обязательно потребуется. Станет нужной, единственно необходимой. И, может быть, в памяти командора Бранча тоже жило какое-то воспоминание о вещах, что в самый неожиданный момент превращаются из бессмысленных в необходимо-важные.
– Принято, ком! – отзывается Барон, выводя тройку из путаного строя и направляясь к Джокту. Потом уже, на индивидуальной волне, Барон добавляет: – Спасибо за приглашение, лидер!
– Не за что! Пока неизвестно, что нас ожидает. Не исключено, что ты еще станешь меня проклинать. Потом. Когда и если случится что-то нехорошее…
Истребители приблизились к техническим палубам инженерной станции, где существовало что-то наподобие финиширов – потоковые захваты, один за другим притягивавшие корпуса «Зигзагов» еще ближе к станции. Настолько ближе, что Джокт почувствовал опасение за целостность арсенальных подвесок, когда они царапнули корпус станции.
Затем из недр звездолета на палубы высыпало несколько десятков роботов, оснащенных манипуляторами. Что они там делали, каким образом происходило присоединение контейнеров с дополнительным запасом звездного горючего, Джокт не узнал. Потому что отключил обзор, блаженно потянувшись внутри СВЗ. Что-то хрустнуло в позвоночнике, потом в предплечье. Растяжения, полученные при маневрировании под носом у флота Бессмертных, давали о себе знать. Пока индап и СВЗ блокировали все последствия перегрузок. А вот после возвращения в Крепость…
Только сейчас до Джокта дошло, почему майор самой первой назвал его тройку. Спуск на планету означал нормальную гравитацию, так необходимую для заживления микротрещин и заращивания лопнувших капилляров. На поверхности индап справится со своей задачей в десять раз быстрее. А опасность… Здесь, в открытом пространстве, находясь между грозной звездой и противником, который вот-вот может появиться из новосотворенных Приливов, опасностей было ненамного меньше. Пусть внизу ждала неизвестность, в которую им всем только предстояло окунуться с головой, все равно… Спуск в гравитационных захватах линкора – как в люльке – бездействие на поверхности, где основная работа ляжет на плечи штурмовой пехоты. И в это же время – осознание факта спуска на домашнюю планету Бессмертных! Впервые за время войны! Это тонизировало почище любого индапа.
