Владимир Васильев - Три шага на Данкартен
Опыт, что делать…
Юрий Шевела выпустился из Пеломенской Центральной рекрутской школы девять лет назад. Лопоухим и розовощеким юнцом. Еще толком не зная, какая судьба ему уготована и питая насчет войны, куда отправлялся, массу беспочвенных и ужасно глупых иллюзий.
Боевая жизнь быстро и бесповоротно вышибла из Юрия иллюзии. Война – это прежде всего необходимость постоянно делать то, что делать тебе не хочется, да еще с риском для жизни. Война – это непрерывная смерть. Война – это рваные раны в душе и нарушенная психика.
Юрий был достаточно умным, чтобы понять это быстро.
Обязательный год в мобильной пехоте минул мгновенно. Причем, каждый отдельный день постоянно казался Юрию бесконечным, но в итоге он и глазом не успел моргнуть, как однополчане однажды утром облили его пивом и вдоволь нахлопали по плечам и спине.
Год. Прошел год, Юрий принял участие в трех крупных боевых операциях, понюхал пороху и плазмы, кое-чему научился и многое понял. Из лопоухого новобранца он превратился в более-менее опытного солдата. Конечно, он очень отличался от себя годичной давности. Но Юрию доставало ума осознавать: с ветеранами, которые на этой войне уже лет по десять-пятнадцать (а таких в полку насчитывалось десятка два), ему еще не скоро сравниться.
Возможно именно поэтому на следующий день после очередного собеседования Юрия вдруг вызвали в штаб, да не полка даже, а бригады, куда добираться пришлось чуть более трех суток. В бригаде его подвергли очередному перекрестному собеседованию и отпустили аж на сутки. С начала службы Юрий впервые получил увольнительную, да еще где? На одной из крупнейших баз Пеломена, где солдат с увольнительными документами пускали в любой бар!
В бар Юрий наведался и пива выпить не преминул. Но что-то подсказало ему: «Юрий, тебе не следует надираться. Не зря ведь тебя вызвали?»
Напейся он в дым – его бы просто вернули в полк. Но Юрий понял это только спустя несколько лет.
Дело в том, что его сватали в разведку. И за похождениями на базе постоянно наблюдали.
Так случилось, что рядовой мобильной пехоты Юрий Шевела посидел пару часиков в баре за тремя бокалами пива, а потом встал и пошел шататься по гражданской зоне базы. И волею случая набрел на книжный магазин, где застрял надолго.
Вышло так, что страсть к антикварным книгам, да и к современным файлам тоже, сыграла едва ли не решающую роль.
Утром, едва Юрий явился в штаб, офицер, который проводил собеседования, в лоб спросил: «Хочешь работать в разведке?»
Юрий усомнился: а потяну ли? Вслух усомнился.
Потянешь, заверили его. Если не станешь лодырничать, а станешь пахать. После чего ему перечислили льготы, прибавки к жалованию, пайку и прочие житейские радости, которые он приобретал как сотрудник флотской разведки.
И Юрий, недолго подумав, согласился. После чего на следующие полгода загремел в спецшколу, что базировалась у черта на рогах, в далекой-далекой звездной системе на самой периферии.
Его учили. Различным шпионским штучкам, языку хобарти… Но главное – его учили видеть, думать, анализировать и делать выводы.
Школу Юрий закончил с блеском – так случилось, что к необходимым в разведке навыкам он питал природную склонность. К выпуску он мог болтать на хобарти не то что без акцента – с любым из трех наиболее распространенных выговоров. Снаряжение и технику он и без школы знал вполне прилично. Да и думать научился. По окончании школы выпускникам автоматом присваивали звание сержанта – в разведке рядовых не было.
И пошло. Стажировка. Контрольная стажировка в боевых условиях. Первое задание. Второе задание. Третье…
Уже к концу первого года оперативной работы Юрий перестал считать задания. К концу третьего года в разведке ему присвоили офицерское звание и дали в подчинение собственную группу – годовалого сержанта и двух стажеров-новичков. Пришлось мгновенно и на себе испытать, что головная боль за кого-то не идет ни в какое сравнение с болью только за себя. Через пару лет подопечный сержант сам стал офицером и получил собственную группу; стажеры стали сержантами. Один ушел, второй остался с Юрием в новом звании. А стажеров прислали новых. Фронтовая жизнь переменчива.
За девять лет Юрий провернул десятки дел. И ни разу так и не отгулял положенные четыре дня…
В этот раз – тоже.
Мобильник тоненько пропищал нехитрую мелодию; Юрий, чертыхаясь, встал с топчана, приблизился к кучке своей одежды, порылся и отыскал продолговатый, размером с человеческий палец, стержень.
Вызывать мог либо шеф, либо дежурный – мобильник был служебный.
– Слушаю, – хмуро отозвался Юрий.
– Агент «Карандаш»?
Не шеф, дежурный. Ну, стало быть, архисрочностью пока не пахнет.
– Я.
– Идентифицируйтесь, пожалуйста.
Юрий все так же хмуро приложил подушечку указательного пальца левой руки к папиллятору и назвал сегодняшний буквенно-цифровой код.
– Спасибо, – отозвался дежурный. – Вас отзывают из отпуска. Через два часа вам надлежит принять участие во внеочередном совещании группы «Медуза». Без спецэкипировки, по форме «один». Примите входной пароль…
– Принимаю…
Юрий привычно запомнил очередную в его жизни последовательность букв и цифр, высветившуюся на крохотном экранчике.
– Всего доброго, – попрощался дежурный.
– Пока, – буркнул Юрий.
Итак, отпуск снова сжался до единственного дня.
«Спасибо, хоть вечером дернули, – подумал Юрий, одеваясь. – Могли бы и прямо с утра…»
– Уходите? – с сожалением спросила девушка-медсестра перед входом в солярий. – Так рано? Не закончив сеанса?
– Служба, милая, – Юрий попытался улыбнуться. – Служба…
– Приходите еще, – пригласила она.
– Приду, – пообещал Юрий, искренне веря, что так рано или поздно и сделает. – Обязательно приду. Вот только разгребу, все, что шеф на меня навешает, и сразу сюда!
Медсестра улыбнулась:
– Вы, наверное, офицер?
– Да какой я офицер, – Юрий досадливо махнул рукой. – Снабженец я. Крыса тыловая…
Всего двое суток назад Юрий со своей группой все-таки спеленал вражеского агента, Люк-Люка, на которого четыре разведгруппы безуспешно охотились уже года два. Среди бела дня спеленал, на Вермелинье, в столице. Уходить пришлось красиво, со стрельбой и шухером, два беспилотных штурмовика в итоге потеряли…
– Снабжение – тоже важное занятие, – убежденно сказала девушка. – А ну, у солдат обойм не хватит? Или пайков? Какая тогда война?
– Никакой, – вздохнул Юрий и вручил сестре медицинскую карту. – До свидания…
– До свидания!
Заскочив в жилой блок, Юрий наскоро слазил в душ, прибрал в единственной комнатенке, все лишнее спровадил в утилизатор, а квартире присвоил статус «Свободно».
