Михаил Тырин - Пустоземские камни
– Тут есть вода?! – закричал Максим.
– Потряси ветви на деревьях, там могли застрять капли, – посоветовал я, а сам взял руки Эльзы в свои, чтобы успокоить ее. Она ответила железной хваткой.
«Надо было добить медведку», – подумал я.
Действительно, они были живучи. Мы ставили в институте опыт – разрезали медведку пополам, а потом любовались, как передняя половина пожирает заднюю.
Подтверждение своим мыслям я увидел в неожиданно остекленевших глазах девушки. Она увидела за моей спиной что-то страшное, но у нее уже не было сил кричать.
А у меня не было времени оглядываться.
– Стреляй, Макс!!! – заорал я и потащил Эльзу в сторону.
Я лишь чудом успел спасти ее. И себя, конечно. Через долю секунды уродливая голова медведки уже обнюхивала место, где только что сидели мы с Эльзой. Она бы нас, может, и не съела, но раздавила бы – это точно. Максим, не растерявшись, разрядил в чудовище всю обойму, превратив его голову в лохмотья. Но у насекомых основное значение имеет не головной, а спинной мозг. Тело еще продолжало совершать конвульсивные движения, пока не запуталось в стеблях ползучего лютика.
Убедившись, что самое страшное позади, я передал обморочную Эльзу на руки ее приятелю и побежал в сторону острого каменного уступа. Максим, наверно, решил, что я рехнулся, но я знал, что искал. И, найдя в камнях пузатую оранжевую тумбу, со злостью ударил ногой по педали.
– Ты что там, заснул?! – заорал я в микрофон. – Ты знаешь, что мы едва не отправились на тот свет?
– Но ведь не отправились, – трусовато возразил Леха. – Ведь обошлось...
– Я тебе устрою «обошлось»! Тебя на кой хрен туда посадили? Спать?
– Я не спал.
– А что, дремал?
– Алик, они тебя не слышат? – Леха понизил голос.
– А ты соизволь взглянуть на монитор.
– Ну, мало ли... Слышь, Алик... Ток у меня обрубили.
– Не понял.
– На две секундочки напряжение пропало. И все.
– Но я ничего не заметил!
– Само собой – освещение на резервном питании.
– Но ты сказал – две секунды. А дальше что?
– А дальше нужно пять минут на накачку лазера. Я говорил, чтобы не экономили на этом. Не надо было покупать всякое старье. Кстати, накачка еще не закончилась. Ты бы не бросал людей одних.
– Ладно, Леха, – процедил я. – После поговорим.
Подопечных я застал в состоянии полного морального упадка. Максим что-то доказывал подруге, но та лишь хныкала и однообразно повторяла:
– Не хочу... Хочу домой...
И вдруг снова перешла на визг:
– Что это?!
Мои нервы едва не лопнули от этого крика, но я вовремя заметил, что ее напугала всего лишь большая черно-белая гусеница, сползающая со ствола.
– Все нормально, – сказал я как можно спокойнее. – Это всего лишь личинка бабочки-махаон. Жаль, вы не видели самой бабочки. У нее очень яркая раскраска, красивый и величавый полет...
– Ну вот видишь, это просто гусеница, – присоединился Максим.
– Нимфа, – поправил я. – Научное название – нимфа.
Услышав последнее слово, Эльза с удвоенной энергией начала проситься домой. Максим беспомощно посмотрел на меня, а я лишь развел руками. Бабы есть бабы, и ничего с этим не поделаешь. Ты знал, кого берешь с собой.
Настроение было испорчено. Мы возвращались обратно, даже не разговаривая. Я предложил было пройти по следу серого слизня, но Эльза лишь застонала в ответ. Я закрыл рот на замок и не открывал его до тех пор, пока не развез ребят по боксам. Перед трансформацией я решил поговорить с Лехой.
– Представляю, что будет, если они нажалуются Пупсу, – сказал я в микрофон. – Ведь еще и деньги придется возвращать.
– Да не... – без особой надежды проговорил Леха. – Что для них эти деньги? Мелочь.
– Хотя парню это все должно было понравиться. Просто с девкой не повезло.
– Слушай, Алик, – я услышал, как Леха зевнул, – я посплю, пока работает преобразователь. Как все закончится, вы меня разбудите.
– Ну, спи, спи... – И я отправился в свой бокс, чтобы предаться действию усыпляющего газа.
Неудивительно, что после таких нагрузок на нервную систему меня посетил во сне какой-то бред. Мне снилось, будто я развожу в маленьком ветхом сарайчике тараканов. Вот я выливаю им в лохань ведро помоев, они аппетитно чавкают, толкают друг друга рыжими спинками, скребутся надкрыльями о шершавые стены. А потом, сытые и довольные, трутся у моих ног, преданно лижут мои ботинки. Точь-в-точь как поросята...
Но сон окончился, я сладко потянулся и, не открывая глаз, выставил вперед руки, чтобы распахнуть стеклянную крышку бокса. Однако ладони мои провалились в пустоту.
Пришлось открыть глаза. Меня окружала бескрайняя пористая поверхность поглотителя. Я вскочил.
Либо тараканий кошмар разбудил меня раньше времени, либо... И тут я понял, что преобразователь не работает. Поверхность поглотителя была холодной.
Наконец я взглянул на контрольную панель на стене. На ней горели две большие желтые лампы и три нуля на табло – это был сигнал готовности. Неужели Леша забыл включить аппаратуру?!
Я прыгнул в комбинезон и побежал к машине – нужно было узнать, что с моими подопечными. Я быстро убедился, что у Максима та же история – он сидел посреди контейнера, расставив ноги, и остерегался предпринимать какие-либо действия.
– Ну? – спросил он.
Я как мог успокоил его и предложил доехать до Эльзы. Ему оставалось только согласиться. Девушка, слава богу, еще спала.
– Сиди рядом, – сказал я Максиму. – Я доеду в аппаратную и посмотрю, что там с Лехой.
В аппаратную вел особый стеклянный тоннель. Его использовали для подгонки запасных машин и для других внештатных ситуаций. Я, не сбавляя скорости, промчался по нему, резко затормозил и приставил лицо к прозрачным стенам.
Меня прошиб озноб. Леша безмятежно дрых на банкетке, подложив под голову томик «Занимательной фармакологии», который мы подарили ему на 8 Марта.
Стараясь не думать, чем может обернуться вся эта история, я вскочил в машину и полетел обратно.
Эльза уже проснулась. Она не паниковала, не билась в истерике, правда, как мне показалось, была необычайно бледной, с темными кругами вокруг глаз.
– Что? – спросил Максим.
– Плохо, – ответил я.
Мне предстояло сказать им одну вещь, которая держалась сотрудниками фирмы в строгой тайне. Обстоятельства вынуждали меня быть честным. Но прежде следовало выяснить, сколько времени осталось у нас в запасе. Я нашел глазами часы на стене и убедился, что они показывают 1 час 14 минут. Это была, мягко говоря, туфта – на улице еще не начало темнеть.
Но что это значило? Выходит, снова нам отключили электричество и часы обнулились. А с ними – и вся аппаратура. Компьютеры надежны, когда рядом с ними надежные люди. А не такие, как Леха. Пупс давно и с радостью уволил бы его, но Леху спасало то, что он был классным специалистом по всей нашей технике и заменял собой целую ремонтно-эксплуатационную бригаду.
