Роберт Хайнлайн - Человек, который продал Луну
Тут из бункера вышел Костер, а за ним скопом особо важные персоны. Харриман подошел к Костеру:
– Все в порядке?
– Конечно. А как иначе… «Следящий-три» вел корабль до пределов видимости – полный порядок. Кстати, пятая ступень, приземлившись, прихлопнула корову.
– И черт с ней – будет нам бифштекс на завтрак.
Харриману пришлось побеседовать с губернатором и вице-президентом и проводить их до самолета. Диксон с Энтенсой улетели без всяких церемоний, и наконец Костер и Харриман остались вдвоем, если не считать подчиненных, слишком усталых, чтобы лезть к ним с разговорами, и охраны, защищавшей их от толпы.
– Ты сейчас куда, Боб?
– В «Бродмур», и просплю не меньше недели. А вы?
– Если не возражаешь, я заночую здесь у тебя.
– Бога ради. Снотворное в ванной.
– Оно мне не понадобится.
В апартаментах Костера они выпили, немного поболтали, потом Костер заказал воздушное такси и отбыл в отель. Харриман завалился спать, проснувшись, прочел вчерашний «Денвер Пост», до отказа забитый фотографиями «Пионера», а потом сдался и принял снотворное.
Кто-то тряс его за плечо:
– Мистер Харриман? Вставайте – мистер Костер звонит…
– А?? Что?! Сейчас.
Поднявшись, он побрел к видео. Костер выглядел всклоченным и довольным:
– Эй, босс? Получилось!
– Что получилось?
– Только что звонили из Паломара. Они засекли отметку, а теперь и корабль видят? Он…
– Погоди, Боб. Не гони. Он не мог так быстро долететь! Он ведь только вчера вылетел…
Костер смешался:
– Что с вами, мистер Харриман? Вы хорошо себя чувствуете? Он улетел в среду.
Понемногу Харриман пришел в себя. Верно, старт не мог быть вчера. Смутно припоминалась поездка в горы, день, проведенный под жарким солнцем, затем какая-то вечеринка, там он как следует выпил. Какой же сегодня день? Он не помнил. Но – какая разница, если Лекруа совершил посадку на Луне?!
– Все в порядке, Боб. Я еще толком не проснулся. Наверное, опять старт во сне видел. А теперь расскажи, что у нас новенького, только не спеши.
– Лекруа, – снова начал Костер, – совершил посадку к западу от кратера Архимеда. В Паломаре видят его корабль. Восхищаются вашей придумкой – пометить место посадки угольной пылью. Лес, наверное, акра два углем засыпал – говорят, смотрится в «Большой глаз» не хуже доски объявлений.
– Может быть, нам стоит поехать и поглядеть. Хотя – нет, потом. Сейчас у нас много дел.
– Не представляю, что мы еще можем сделать, мистер Харриман. Мы заняли под вычисление возможных траекторий двенадцать наших лучших компьютеров.
Харриман хотел сказать этому человеку, что следует подключить к работе еще двенадцать, но передумал и оборвал связь.
Здесь, в «Петерсон Филд», его дожидался один из лучших стратопланов «Скайуэйз», дожидался, чтобы доставить в любую точку планеты, куда приземлится Лекруа, вот уже целые сутки находившийся в верхнем слое стратосферы, медленно и осторожно сбрасывая скорость.
Его снова и снова отслеживали радарами, но пока что еще не удалось выяснить, где и как пилот рискнет пойти на посадку. Слушая текущие показания радаров, Харриман проклинал себя за то, что решил сэкономить вес за счет радиопередатчика.
Показания радара поступали вдвое быстрее. Голос прервался, затем сказал:
– Идет на посадку!
– Передайте на поле, чтоб были готовы, – крикнул Харриман. Затаив дыхание, он ждал. После бесконечно тянувшихся секунд ожидания вклинился другой голос:
– Лунный корабль приземляется. Сядет немного западней Чихуахуа, в Олд Мехико.
Харриман метнулся к выходу.
Направляемый по радио, пилот Харримана вскоре заметил «Пионера», непривычно маленького на фоне желтой пустыни. Пилот удачно посадил стратоплан совсем рядом с «Пионером». Еще до приземления Харриман уже нащупывал дверную ручку.
Лекруа сидел на песке, прислонясь спиной к опоре корабля и наслаждаясь тенью его куцых треугольных крыльев. Перед ним, разинув рот, стоял какой-то деревенский пастух. Как только Харриман подбежал к нему, Лекруа встал, отшвырнул окурок и сказал:
– Привет, босс!
– Лес!
Харриман обнял молодого человека.
– Рад видеть тебя, дружище!
– И я рад видеть вас. Этот Педро не умеет говорить по-нашему.
Лекруа огляделся: вокруг больше никого не было, кроме пилота, доставившего сюда Харримана.
– А остальные? Где Боб?
– Я не стал их ждать. Скорее всего, через несколько минут будут. Э, да вот и они!
На посадку заходил еще один стратоплан. Харриман повернулся к своему пилоту:
– Билл, поди-ка, встреть их!
– А? Да вы не беспокойтесь, они подойдут.
– Делай, что говорят.
– Вы начальство…
Пилот побрел по песку, всем своим видом выражая недовольство. Лекруа был озадачен.
– Быстрей, Лес! Помоги-ка мне с этим!
«Этим» были пять тысяч конвертов со спецгашением, которые должны были побывать на Луне. Вдвоем они перетащили сумку в лунный корабль и запихнули в пустой шкафчик для продуктов. От взглядов вновь прибывших их надежно прикрывал стратоплан.
– Фу-ты, – сказал Харриман. – Чуть-чуть не влипли. Нам позарез нужны эти полмиллиона, Лес.
– Конечно. Однако, мистер Харриман…
– Тс-с-с! Они идут. Что насчет другого дела? Все готово?
– Да, но я бы хотел ска…
– Тихо!
На втором стратоплане прилетели вовсе не их сотрудники, а целое стадо репортеров, операторов, звукорежиссеров, комментаторов и техников. Лекруа и Харримана взяли в кольцо.
Харриман самодовольно помахал всем:
– Давайте, ребята! Снимайте, сколько влезет, облазайте весь корабль – будьте, как дома! Смотрите все, что хотите, только на капитана не шибко наседайте – он устал.
Приземлился еще один стратоплан – это были Костер с Диксоном и Стронгом. Энтенса прибыл на отдельно нанятом корабле и принялся командовать своими телевизионщиками, фотографами и репортерами. Все вместе они чуть не подрались с другой, несанкционированной командой журналистов. Прибыл большой транспортный вертолет, из него выбрался наружу взвод мексиканских солдат в хаки. Откуда-то, похоже, прямо из-под песка, появились несколько дюжин местных крестьян. Отбившись от репортеров, Харриман провел краткие, но довольно убыточные переговоры с капитаном местной армии, в результате чего был наведен относительный порядок, и «Пионер» спасен от любителей сувениров.
– Эй, положь, где лежало! – раздался из недр «Пионера» крик Лекруа. Харриман замер, прислушиваясь. Голос пилота зазвучал выше:
– Не твое дело! Положь, говорят!
Харриман протолкался к люку:
– Что стряслось, Лес?
Внутри кабины, размерами едва ли больше телефонной будки, стояли трое: Лекруа и два репортера. Все трое были порядочно возбуждены.
