Андрей Архипов - Ник Испанец
— Так, Сеня, очень приятно было пообщаться и совместно поработать. Я обдумаю ваше предложение, в течение года, и потом обязательно дам ответ.
— Тимоха встал, намеренно вычурно поклонился и решительно двинул к выходу.
— Оклад 500 евро. В день.
Он споткнулся у выхода, но не остановился и пошел дальше, но не так быстро.
— И соцпакет очень расширенный. За решение вопросов премия в конверте, в полкило весом.
Он на секунду замер, остановился, но все — таки вышел и решительно двинул на улицу. Слова Сени вызвали не чтобы смятение, они мозг взорвали, но остановиться было нельзя, нужно держать фасон. Да, подобных предложений он еще не получал.
Глава 36. Приглашение к танцу. Отвергнутое
Всем известно, что люди врут. Врут часто и с вдохновением, врут ради корысти или честолюбия, дабы набрать вистов в глазах окружающих. Кто из нас не замечал за собой, что при знакомстве, стараемся донести до собеседника только одни положительные факты биографии, умолчав или максимально нивелируя отрицательные. Но это нормально, только мазохист станет рассказывать о себе сведения, которые могут уронить его в глазах окружающих. И это, так сказать, общая тенденция, присущая всему роду человеческому. Но все люди различаются еще на две категории, большую и малую. Большая часть людей врет не только окружающим, они врут себе и это самое страшное. Одно дело, когда надо пустить пыль в глаза симпатичной дамочке или будущему работодателю и совсем другое, когда начинаешь оправдывать собственные ошибки внешними факторами, а это уже лузерство. Вранье себе мешает делать выводы из ошибок и наглухо перекрывает путь к любым высотам, что бы это ни было. Нам тяжело пережить неудачи, человек честолюбив и амбициозен, это в нем заложено природой и прогресс в любой сфере обязан именно этим качествам.
И как легко и приятно, оправдывать неудачи обстоятельствами или происками недоброжелателей! А вот людей успешных всегда выделяла именно самокритичность. Они вряд ли признают свои ошибки публично, только если этого требуют интересы дела, но наедине с собой сделают очень жесткие выводы и в таком случае неудача, которая есть шаг назад, обернется двумя шагами вперед, а с годами и опытом их дорога наверх будет совсем ровная. Тимоха лузером не был однозначно, он себе старался не врать, как бы не была горька правда. Тут все дело в том, что различных полезных качеств для какой либо карьеры, Бог отсыпал ему щедро, но уравновесил таким мощным минусом — превеликой гордыней. И гордыня не позволяла ему мириться с любым ущемлением своей свободы и личности, пусть даже это временное ущемление и обещало в будущем дать немалые девиденты. Он жестко знал свое место и не хватал звезд с неба. Все — таки сороковник, это тот возраст, когда мечты и стремления начинают сбываться за счет понижения планки запросов.
Но предложение Сени внесло сумятицу и сорвало шаблон. Он был очень подавлен интеллектом и масштабом личности главаря помойной мафии, тот его, без сомнений, понимал как облупленного и расколол до самых пяток. Просто он чувствовал, что Сеня раскусил его не простую натуру и отдавал себе отчет, что такая наглая вербовка не войдет в диссонанс с фибрами тонкой Тимохиной гордыни. Он с удивлением подметил, что ему нравится работать именно с Сеней и в душе он готов принять предложение, даже не дослушав. Но ведь и Сеня, гад, это знал! Оттого и дразнил его с мерзкой улыбочкой, на гнусной толстой роже.
А удрал он просто позорно и трусливо. Испугался, что если дело дойдет до конкретного обсуждения деталей миссии, он обязательно впишется в дискуссию, по итогам которой обратного пути уже не будет точно. Этот парализованный кабан его на раз — два сделает. Вернее доделает. И, если уж быть совсем с собой откровенным, не получал он еще в жизни подобных конкретных предложений, всякая криминальная пурга с мутными перспективами не в счет. Но так, чтоб раз — и деньги на стол, не было. И не будет. Настоящего дела не было. Да и что ему мешает рискнуть, чего терять? Дочка выращена и живет своим домом, жена вполне себе самостоятельна, беречь себя, ради близких как в молодости, нет особого смысла. Но, сначала домой, все обдумать надо, морально подготовиться. Дело стремное, дух захватывает, да и жене что — то наврать нужно правдоподобное, успокоить ее.
Глава 37. Прощание с Ростовом
Следующие сутки, перед отъездом пролетели в сборах, в которых ему активно помогал все тот же Серега. Он вообще был тактичным мужиком, насчет дальнейшего сотрудничества гнилых закидонов не делал. Они вместе забрали с хранения новоприобретенную «Камри», забили багажник всякими южными гостинцами, вроде вяленой чехони, рыбца, осетрового балыка и майского меда, заправили бак под завязку и наступила минута прощания.
— Ну, давай, дружище, извини, что впряг тебя во все это, сам не ожидал подобных поворотов. Мне очень не удобно, честное слово.
— Вот ты, Серый, до седых волос уже дожил, многие ровесники на том свете давно, вроде мудрым быть должен, а по-прежнему, в чем то, дурак — дураком. Ну, как и каким образом, ты мог меня, во что-то впрячь без моего обоюдного желания?
Серега пожал плечами, часто моргая, и взгляд его стал совсем растерянным.
— То, что дело это совсем тухлое и стремное, я понял сразу, как только с бомжами на свалке побеседовал. И с каждым днем пребывания там, мнение только укреплялось. Но назад была дверь открыта, верно? Всегда можно было послать вас, мафиозников мусорных и ехать к морю, как и собирался раньше.
— Андрюха, пойми, ты с другого мира. У тебя семья, работа, все ровно в жизни, а тут башка отлететь в сторону может очень быстро, даже сообразить не успеешь, где прокололся, просто фишка так ляжет. Оно тебе надо?
— Ну утянуло меня, как не поймешь ты простых вещей? Там как черта какая то, переступил и ты уже не причем, обязательства на себя взятые тоже, оно как само тащит. И не в тебе дело, тем более, что я ничего, конкретно, не обещал никому.
— И Петровна мне о том же толковала, мудрая бабушка. Словами другими, но смысл такой же, привет тебе, кстати, от нее, просила наведываться.
— Да некогда по гостям ходить, поехал я. Давай, Серега, до свидания, всем прошу не скучать тут. За бомжами моими присмотри, за Хоттабом и Сергеичем. Не чужие уже, вроде как.
На этом и расстались, Тимоха сел в машину и завел мотор.
Глава 38. Сорняки
Родом, Андрей Николаевич, происходил из небольшого, но весьма аккуратного городка, который находился на севере России и основу его составлял гигантский оборонный завод, вокруг которого этот городок и был построен. Он все пережил со своим городом — и тучные годы Брежневского застоя и бурные девяностые, когда встал завод кормилец и народ пустился, с голодухи, «во все тяжкие». Страшное было время, время безвластия.
