Джон Уиндем - Песчаные короли
— Ясно. Очевидно, хочет быть с вами осторожным. Могу побиться об заклад, что для себя он взял больший коэффициент.
— А разве может быть еще больший? Я не знала.
— Я сама применяю пятикратный. А клиенткам “Нефертити” обычно удлиняю жизнь в два, два с половиной или три раза.
— И все-таки, как вам удается это делать без их ведома?
— О, это совсем просто. Чего только не делают ради красоты. И кто может определить, что вызывает те или иные последствия? И кто об этом волнуется, пока все хорошо? — Диана нахмурилась. — Кого я по-настоящему боюсь, так это тех несчастных, которые сразу не сообщают нам, что они беременны, чтобы мы могли своевременно приостановить введение лейкнина и таким образом избежать разительной разницы в сроках. Я всегда боюсь, что в один прекрасный день кое-какие врачи обменяются мыслями, а какой-нибудь пройдоха, обратившись к статистике, начнет доказывать, что в среднем у клиенток “Нефертити” беременность продолжается дольше нормального. Это было бы ужасно — ведь так трудно объяснить это хоть сколько-нибудь правдоподобно. К счастью, ничего подобного пока еще не случалось… В общем, дела у нас шли гладко, пока мы не нарвались на эту миссис Уилбери с ее проклятой аллергией. Ей просто не повезло. Аллергия в очень тяжелой форме. Она, бедняжка, страшно опухла, по всему ее телу пошла сыпь, возникло воспаление дыхательных путей. Несомненно, ей было очень плохо, но она с радостью согласилась бы и на несколько сотен, если бы ее адвокат не повлиял на нее. Он подбивал ее на десять тысяч! Десять тысяч за незначительный рецидив симптомов после очередного употребления грибов! Ты веришь?! И он уперся, как мул, на пяти тысячах, что тоже немалая сумма. Грибы, о боже!
Диана слегка смутилась, но только на минуту.
— С этим мы как-то справились, — сказала она, — но все равно, очень долго нам уже не продержаться…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Секретарь перехватил Пола, когда тот выходил из кабинета.
— Доктор Саксовер просит вас к телефону, сэр. Пол вернулся обратно и взял трубку.
— Это ты, Пол? — в голосе Саксовера-старшего не было приветливости.
— Да, папа.
— Сегодня утром твоя жена нанесла мне визит, Пол. Думаю, ты, по крайней мере, мог бы предупредить меня, что все ей рассказал.
— Я говорил тебе, что должен рассказать все, папа, и объяснил ей ситуацию так, как сам ее понимал. Так же я понимаю ее и сейчас.
— Когда ты это сделал?
— На следующее утро.
— Пять дней назад, так? А говорила ли она, что пойдет ко мне?
— Да, говорила. Но я не был уверен, что она так и поступит. У нас… ну, мы говорили тогда на несколько повышенных тонах. А раз она не пошла в Дарр сразу же, я подумал, что она изменила свое намерение и решила немного подождать.
— Недолго же она ждала.
— Чего она хотела?
— В самом деле, Пол, как ты думаешь, чего она требовала?
— Ты это сделал?
— Да. И думаю, тебе лучше знать об этом.
В телефоне послышался щелчок: на противоположном конце положили трубку. Пол еще минуту подержал свою трубку в руке, а затем медленно опустил ее на рычаг.
Когда он пришел домой, Джейн еще не вернулась. Она появилась в половине десятого и прошла прямо в спальню. Тут же зашумела вода в ванной. Через полчаса Джейн, одетая в белый стеганый халат, вошла в гостиную. Пол, который начинал уже третью порцию виски, бросил на нее недружелюбный взгляд. Она сделала вид, что ничего не замечает.
— Я была в Дарре, — сказала она вызывающе.
— Знаю. Почему ты не сказала мне, что собираешься туда?
— Я говорила.
— Ты же не сказала, когда.
— А разве это изменило бы что-нибудь?
— Я мог бы предупредить его, что ты придешь.
— Мне не хотелось, чтобы он был предупрежден. Зачем ему давать время придумать еще несколько причин и не допустить меня до всего этого, оставив мне короткую жизнь, в то время как все вы будете жить долго. Я знала, что мне нужно, и получила это.
— Понятно. Он был довольно лаконичен, когда говорил по телефону.
— Не думаю, чтобы это ему понравилось. А как ты считаешь, мне понравилось, что он умышленно исключил меня?
— Все это совсем не так. Неужели ты не можешь понять, что ему нужно быть очень осторожным, чтобы ничего не раскрылось. Он боится того хаоса, который наступит уже при одном намеке на подобное. Ответственность… Почему ты так на меня смотришь? Это совсем не смешно, Джейн. И очень далеко от смешного.
— А я считаю все-таки, что немного смешно. Наивно и даже сентиментально. Послушай, милый, кажется, ты и в самом деле веришь всему, что говорит твой знаменитый отец, да? А не пора ли тебе повзрослеть, мой котик? Или, может, это вещество так влияет на разум, что он тоже не дозревает?
Пол уставился на нее:
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— О твоем отце, мой милый, и о его обязанностях перед человечеством. Ты не удивишься, если я скажу тебе, что твой знаменитый папочка законченный лицемер?
— Послушай, Джейн, я не хочу…
— Да, я вижу, это вещество и в самом деле влияет…
— Джейн! Я не собираюсь…
Но Джейн не обратила внимания на его слова. Она продолжала:
— Ты просто принял на веру все, что тебе сказали. Тебе даже не пришло в голову спросить, кто такая Диана Брекли и чем она занимается.
— Я знаю, что она делает. Она хозяйка салона красоты “Нефертити”.
Джейн на минуту смешалась.
— Ты никогда не говорил мне об этом.
— А почему я должен был говорить?
Она внимательно посмотрела на него:
— Я действительно начинаю думать, что твой отец загипнотизировал тебя или что-то еще. Ты знал об этом, однако никогда даже допустить не мог, что уже много лет через нее реализуется это вещество. О, она не выставляет его под названием антигерон. Она просто ведет процветающий бизнес. Назначает любую цену за лечение и получает ее. Вот что на самом деле стало с секретом, который так опасно разглашать! А тем временем они уже не один год делят между собой немалые денежки.
Пол продолжал рассматривать ее.
— Я в это не верю.
— Тогда почему же он не опроверг это?
— Он сделал это в разговоре с Зефани. Она спросила, не является ли Диана его агентом. Он категорически отмел это подозрение.
— А передо мной не опроверг.
— Что он сказал?
— Ничего особенного. Все равно любые опровержения были бы напрасными. У меня достаточно доказательств.
— Так. Теперь я начинаю понимать, почему он так думал, — медленно проговорил Пол. — Что он сделал?
