Роберт Маккаммон - Кусака
Он дотронулся до отверстия, зиявшего в моторе пикапа.
— Док, похоже, в вас бабахнули из пушки. Не хотите рассказать, что стряслось?
Джесси взялась рассказывать. Отметив, что Стиви стоит неподалеку, она все внимание сосредоточила на изложении событий Хитрюге Кричу.
Стиви, уютно устроившись в прохладной тени, смотрела, как черный шар творит чудеса. На его поверхности снова стали проступать ярко-синие отпечатки ее пальцев, цветом напомнившие девочке океан, каким его рисуют, а еще — бассейн в далласском мотеле, где Хэммонды отдыхали прошлым летом. Нарисовав ногтем кактус, Стиви полюбовалась тем, как синяя картинка медленно расплылась и исчезла. Она рисовала каракули, спиральки, круги, и все картинки медленно опускались вниз, к темному центру шара. "Даже лучше, чем рисовальное желе! — подумала она. — И убирать ничего не надо, и краску никак не разольешь… правда, цвет только один, но это ничего, он такой красивенький!"
Стиви осенило. Девочка нарисовала на черном шаре клеточки и принялась заполнять их "Х" и "О". Она знала, что эта игра называется крестики-нолики. В нее очень здорово играл папа, он и научил Стиви. Она сама заполнила все клетки крестиками и ноликами и обнаружила, что цепочка ноликов в нижнем ряду соединилась. Клеточки уплыли внутрь, и Стиви начертила новые. На этот раз выиграли сложившиеся в диагональ крестики. Клеточки снова уплыли, пришлось нарисовать решеточку в третий раз. Опять выиграли крестики. Вспомнив, как папа говорил, что самое главное середина, Стиви вписала туда первый нолик, и, действительно, нолики выиграли.
— Чё тут у тебя, малявка?
Стиви испуганно подняла голову. На нее глазел Санни Кроуфилд. Черные волосы свисали на плечи, из-под густых черных бровей смотрели такие же черные глаза.
— Чё это? — спросил Санни, вытирая грязные руки ветошью. — Игрушка?
Она молча кивнула.
Он хмыкнул.
— А по-моему, похоже на кусок говна. — Санни чихнул. Тут его позвал Мендоса, и он вернулся в гараж.
— Сам ты кусок говна, — сказала Стиви в спину Кроуфилду, но не слишком громко, поскольку знала: "_г_о_в_н_о_" — слово нехорошее. Потом девочка опять посмотрела на черный шар и, ахнув, затаила дыхание.
На черной поверхности опять синели клеточки. В них было полно крестиков и ноликов, и крестики выиграли, заполнив верхний ряд.
Клеточки медленно растаяли, уйдя в глубину.
Стиви их не рисовала. Как не рисовала и ту идеально правильную решетку, которая начала проступать на черной поверхности, выведенная такими тонкими штрихами, словно их оставила бритва.
Стиви разжала пальцы и чуть не выронила шар, но вспомнила, что мама велела обращаться с ним осторожно. Через секунду-другую клеточки для игры были готовы. Начали появляться крестики и нолики. Стиви стала звать маму, но Джесси еще разговаривала с Хитрюгой Кричем. Девочка посмотрела, как заполняются клетки, а потом, повинуясь внезапному порыву, дождалась, чтобы внутренний палец шара дописал нолик, и сама вписала в одну из них крестик.
Никакой реакции. Клетки медленно исчезли.
Прошло несколько секунд. Шар оставался совершенно черным.
"Сломала, — печально подумала Стиви. — Он больше не играет!"
Но в глубине сферы возникло какое-то движение — непродолжительная вспышка быстро побледневшего синего цвета. К поверхности снова поплыли бритвенно-тонкие пересекающиеся линии, и на глазах у Стиви в центральной клетке возник нолик. Потом наступила пауза; у девочки екнуло сердце — она поняла: что бы ни находилось внутри черного шара, оно приглашает ее поиграть. Она выбрала клеточку в нижнем ряду и вписала туда крестик. Вверху слева появился нолик, после чего опять наступила пауза, чтобы Стиви могла обдумать ход.
Партия закончилась быстро, диагональю ноликов, шедшей сверху вниз справа налево.
Как только растаял последний штрих, появилась новая решетка, и в центре снова нарисовали нолик. Стиви нахмурилась. Кто бы ни сидел в шаре, он слишком хорошо понял, как надо играть. Но она смело сделала ход — и проиграла даже быстрее, чем в прошлый раз.
— Стиви, покажи мистеру Кричу, что в нас попало.
Девочка испуганно вздрогнула. Неподалеку стояла мама с Хитрюгой Кричем. Но они не видели, чем она занята. Стиви подумала, что пиджак мистера Крича выглядит так, словно тот, кто его шил, держал палец в розетке.
— Можно взглянуть, золотко? — с улыбкой спросил Хитрюга и протянул руку.
Девочка медлила. Шар опять стал прохладным и совершенно черным, от клеток не осталось и следа. Ей не хотелось уступать шар этой чужой ручище. Но мать наблюдала за ней, ожидая повиновения. Понимая, что в своем непослушании зашла сегодня гораздо дальше, чем следовало, Стиви протянула Хитрюге черный шар — и, едва выпустила его из рук в ладонь мистера Крича, снова услышала вздохи поющих для нее ветряных курантов.
— И вот _э_т_о_ разворотило мотор? — Крич тупо заморгал, взвешивая предмет на ладони. — Док, вы уверены?
— Целиком и полностью. Я знаю, что он легкий, но габариты соответствуют. Я же сказала: он пробил мотор насквозь и застрял под крылом, над колесом.
— Непостижимо, как такая штука могла протаранить металл. На ощупь похоже на стекло, что ли. Или на мокрый пластик. — Он быстро провел пальцами по гладкой поверхности. Стиви заметила, что никаких синих следов при этом не осталось. Мелодичный звон ветряных курантов был настойчивым, жалобным, и Стиви подумала: "Ему нужна я". — Стало быть, его вынесло из той штуки, что пролетела мимо вас, да? — Хитрюга Крич поднес шар к солнцу, но ничего не разглядел внутри. — Первый раз вижу такое. _Ч_т_о_ это? Есть идеи?
— Никаких, — откликнулась Джесси. — Может быть, знают те, кто прилетел на вертолете. За той штукой их гналось целых три.
— Честно говоря, ума не приложу, что написать в отчете, — признался Крич. — Я хочу сказать, от столкновения и повреждений вы, конечно, застрахованы, но вряд ли в "Гордости Техаса" поймут, как детский пластмассовый мячик, ударив с разгона в мотор пикапа, пробил в нем дыру. Что вы собираетесь с ним делать?
— Вот закончим здесь и сразу сдадим его Вэнсу.
— Что ж, рад буду подвезти. Думаю, ваш пикап отъездился.
— Мама, — спросила Стиви, — а что шериф с ним сделает?
— Не знаю. Может быть, отошлет куда-нибудь, выяснить, что это такое. А может, попробует его вскрыть.
Перезвон ветряных курантов взывал к Стиви. Она подумала, что черный шар умоляет: "Забери меня обратно". Конечно, девочка не могла понять, отчего мама и мистер Крич не слышат ветряных курантов или что именно создает музыку, но сама слышала ее, словно зов товарища по играм. "Попробует вскрыть", — повторила она про себя и внутренне содрогнулась. Нет-нет. Нет, это было бы ужасно. Ведь если взломать ракушку, тому, кто сидит внутри, будет больно. О нет! Стиви умоляюще взглянула на мать:
