Ричард Морган - Видоизмененный углерод
— Войдите.
Сон оказал чудодейственное воздействие на взаимосвязь между моим рассудком и новой оболочкой. Натянув на взятое напрокат лицо серьёзное выражение, я шагнул следом за Прескотт в кабинет.
Найман сидел за письменным столом, уставившись на серо-зелёный голографический дисплей, делая вид, что поглощен работой. Худой серьёзный мужчина строгого вида, носивший наружные линзы в стальной оправе. Он был одет в дорогой чёрный костюм хорошего покроя; короткие волосы аккуратно расчёсаны. Глаза за стёклами линз казались чем-то недовольными. Найман очень возмущался, когда Прескотт позвонила ему из такси и предупредила о том, что мы задерживаемся. Однако, судя по всему, с ним постоянно был на связи Банкрофт. В итоге Найман согласился на перенос встречи с натянутой покорностью воспитанного ребёнка.
— Поскольку вы хотите ознакомиться с нашим хозяйством, мистер Ковач, почему бы нам сразу не перейти к делу? На ближайшие два часа я выкроил в распорядке дня окно, хотя у меня действительно много клиентов.
Что-то в поведении Наймана вызвало у меня в памяти надзирателя Салливана, но только более прилизанного и менее озлобленного. Я внимательно осмотрел лицо и костюм Наймана. Возможно, если бы Салливан делал карьеру в области хранения богачей, а не преступников, из него бы вышло нечто похожее.
— Замечательно.
После чего стало довольно скучно. Центр хранения психической информации, подобно большинству архивов оцифрованного сознания, представлял собой складское помещение с великим множеством полок. Мы спустились в подвал, где поддерживалась температура от 7 до 11 градусов по Цельсию, рекомендованная производителями видоизмененного углерода, осмотрели ряды больших тридцатисантиметровых дисков расширенного формата и восхитились роботами, деловито разъезжающими по широким рельсам вдоль стен.
— Система хранения полностью дублирована, — с гордостью пояснил Найман. — Каждый клиент хранится на двух дисках, находящихся в разных зданиях центра. Размещение определяется по случайному закону. Только центральный процессор может найти сразу оба диска, но система оснащена блокировкой, не позволяющей одновременно обращаться к копиям. Для того чтобы нанести действительно невосполнимый ущерб, необходимо преодолеть систему безопасности дважды.
Я издал подобающий вежливый звук.
— Наша спутниковая связь действует через сеть из восемнадцати защищённых орбитальных станций, выбираемых по случайному закону.
Найман увлекся, рекламируя товар. Казалось, он забыл о том, что ни я, ни Прескотт не собирались воспользоваться услугами его центра.
— Связь с каждой орбитальной станцией длится не больше двадцати секунд. Информация на резервное хранение передается через гиперкосмический пробой, так что невозможно заранее предсказать путь, по которому это будет происходить.
Строго говоря, это не совсем так. Имея в своем распоряжении искусственный интеллект достаточного объёма с соответствующими склонностями, проблему можно решить рано или поздно. Но подобные рассуждения были сродни попыткам ухватиться за соломинку. Тому, кто расправляется со своими врагами с помощью ИскИна, нет необходимости стрелять им в голову из бластера. Я пошёл по ложному пути.
— Могу я получить доступ к клонам Банкрофта? — вдруг спросил я, оборачиваясь к Прескотт.
— С юридической точки зрения? — Прескотт пожала плечами. — Насколько мне известно, мистер Банкрофт дал вам карт-бланш.
Карт-бланш? Прескотт все утро швырялась этим словом, успевшим набить оскомину. Такую фразу мог произнести герой Алена Мариотта из фильма о времени первых поселений.
«Что ж, сейчас ты на Земле». Я повернулся к Найману. Тот неохотно кивнул.
— Для этого придется совершить кое-какие процедуры, — сказал он.
Мы поднялись на первый этаж и прошли по коридорам, совершенно не похожим на центральное хранилище Бей-Сити. Никаких следов от тележек на резиновых колесах — оболочки перевозятся транспортерами на воздушной подушке. Стены выкрашены в мягкие тона. Оконные ниши, снаружи казавшиеся амбразурами, изнутри были оформлены в стиле Гауди. [3] В одном месте мы прошли мимо женщины, мывшей карнизы вручную. Я удивленно поднял брови. Похоже, излишествам нет предела.
Найман перехватил мой взгляд.
— Есть виды работ, с которыми роботы просто не могут справиться, — пояснил он.
— Не сомневаюсь.
Хранилище клонов оказалось слева, за массивной, плотно закрытой стальной дверью, резко контрастирующей с вычурными окнами. Мы остановились перед ней, и Найман припал глазами к устройству, сканирующему сетчатку глаз Дверь — из стали с вольфрамовыми присадками, толщиной не меньше метра — плавно отворилась. За ней была камера глубиной четыре метра с такой же дверью в противоположном конце. Мы прошли в камеру, и наружная дверь плотно закрылась с тихим глухим стуком, от которого у меня зазвенело в ушах.
— Это герметическая камера, — не сдержавшись, похвастался Найман. — Сейчас мы пройдем очистку ультразвуком, чтобы исключить попадание заразы в банк клонов. Ничего не бойтесь.
Под потолком замигала фиолетовая лампочка, сигнализирующая о процессе дезинфекции. Наконец открылась внутренняя дверь, так же бесшумно, как и наружная. Мы прошли в фамильный склеп Банкрофтов.
Мне уже приходилось видеть нечто подобное. Рейлина Кавахара имела на Новом Пекине небольшое хранилище транзитных клонов, и, разумеется, у Корпуса чрезвычайных посланников их было предостаточно. Но все же точно такого я ещё не встречал.
Овальное помещение венчал куполообразный потолок, поднимавшийся, судя по всему, до самого верха двухэтажного здания. Оно было огромным, размером с храм у меня на родине. От неяркого оранжевого освещения клонило в сон; воздух имел температуру человеческого тела. Повсюду были сумки с клонами — пронизанные жилками мешочки того же оранжевого цвета, что и освещение, подвешенные к потолку на тросах, с подходящими к ним питательными трубками. Внутри можно было с трудом различить сами клоны — зародышевые комки с поджатыми руками и ногами, но только уже совершенно взрослые. Точнее, взрослыми были большинство клонов. Под самым сводом я различил несколько маленьких мешочков, в которых выращивалось пополнение. Мешки были из органических тканей — более прочного аналога зародышевого мешка; им предстояло расти вместе с зародышем, чтобы превратиться в полутораметровые кули, находящиеся в нижней части склепа. Они висели причудливыми затаившимися зарослями, словно ожидая, когда налетевший ветерок приведет их в движение.
Найман кашлянул, и мы с Прескотт стряхнули оцепенение, охватившее нас на пороге хранилища.
