Роберт Хайнлайн - Дверь в лето
Прямо оттуда я пошел в фирму «Золушка» наниматься на работу на их фабрику.
Я уже выяснил, что ни Белла, ни Майлс там больше не работают. Все время, которое я мог урвать от сна и отдыха — между работой и наверстыванием упущенного в библиотеках, — я искал Беллу, Майлса и в особенности Рики. В телефонных справочниках Большого Лос-Анджелеса не значился ни один из троих, равно как и во всех Соединенных Штатах: я оплатил «информационный поиск» в национальном бюро в Кливленде. С меня взяли вчетверо больше обычного: Беллу пришлось искать и под фамилией Джентри, и под «Даркин».
Пробовал я искать их и в списках избирателей, в избирательной комиссии графства Лос-Анджелес — тот же результат.
В письме из «Золушки Инк.», подписанном каким-то семнадцатым вице-президентом (вероятно, его и держат специально для того, чтобы отвечать на дурацкие вопросы), мне уклончиво сообщили, что тридцать лет назад лица с указанными фамилиями действительно служили в фирме, но что в настоящее время фирма ничем не может помочь мне относительно их координат.
Для детектива-любителя, у которого мало времени и еще меньше денег, распутывать следы тридцатилетней давности — занятие безнадежное. Будь у меня их отпечатки пальцев — я бы обратился в ФБР. Номеров их карточек социального страхования я не знал. Власть предержащие в этой стране, похоже, не опустились до создания полицейского государства, имеющего досье на каждого гражданина. Да и существуй такие досье, мне до них не добраться: кто я такой?
Возможно, щедро субсидируемое детективное агентство могло бы, перекопав горы муниципальных регистрационных книг, газетных подшивок и бог знает чего еще, отыскать их следы. Но у меня не было ни средств на щедрые субсидии, ни таланта и времени искать их.
В конце концов, я махнул рукой на Беллу и Майлса, но дал себе слово, что обязательно найму профессионалов для розыска Рики, как только это станет мне по карману. Я уже выяснил, что акций «Золушки» у нее нет. Тогда я написал в «Бэнк оф Америка» — узнать, нет ли у них (или не было ли раньше, когда-либо) на доверительном хранении акций на ее имя. В ответ я получил стандартный бланк: подобная информация является конфиденциальной и т. д. Пришлось писать снова: я объяснил, что я — сонник, что она — моя единственная родственница. На этот раз я получил вполне личное письмо, подписанное сотрудником траст-отдела. К сожалению, писал он, информация о подопечных траст-отдела не подлежит разглашению даже в таких исключительных ситуациях, но он считает возможным сообщить, что ни сейчас, ни ранее ни одно из отделений банка не принимало на доверительное хранение ценных бумаг на имя Фредерики Вирджинии Джентри.
Из этого было ясно одно: каким-то образом наши пташечки сумели увести у Рики акции. Распоряжение о переуступке я составил так, что оно могло сработать только через «Бэнк оф Америка». Значит, не сработало. Бедная Рики! Они ограбили нас обоих…
Я сделал еще одну попытку. В архиве отдела образования в Мохаве нашлась запись об ученице по имени Фредерика Вирджиния Джентри — но ее забрали из той школы в 1971-м. Куда именно — не было указано.
Приятно было узнать, что где-то кто-то подтверждает, что Рики вообще существовала на свете. Но ведь она могла перейти в любую из тысяч и тысяч средних школ в Соединенных Штатах. Сколько нужно времени, чтобы написать в каждую? И смогут ли они ответить, даже если представить себе, что они захотят это сделать, — хранят ли они такие данные?
В четверти миллиарда людей одна девочка может исчезнуть, как песчинка на пляже.
Но провал моих поисков позволял мне спокойно наниматься в «Золушку Инк.», зная, что Майлс и Белла там больше не хозяева. Я бы мог обратиться в любую из сотни автоматостроительных компаний, но «Аладдин» и «Золушка» были фирмы солидные, известные, как «Форд» и «Дженерал моторз» в те времена, когда процветало автомобилестроение. «Золушку» я выбрал отчасти из сентиментальности: интересно было взглянуть, во что превратился мой «свечной заводик».
Пятого марта 2001 года я пришел в их бюро по найму, выстоял очередь к тому окошечку, где принимали инженеров и техников, заполнил десяток анкет, не имевших никакого отношения к технике, и одну, имевшую к ней некоторое касательство, и… «не трудитесь, мы сами вам позвоним…».
Поошивавшись немного в зале, я проскользнул к одному из младших кадровиков. Он с неохотой заглянул в одну из заполненных мною бумажек, не имеющую, на мой взгляд, ни смысла, ни значения, и заявил, что мое образование теперь ничего не значит — у меня большой перерыв в работе.
Я сказал, что я — сонник.
— Тогда ваши дела еще хуже. Да и вообще мы не принимаем на работу людей старше сорока пяти лет.
— Но мне нет сорока пяти — мне всего тридцать.
— Вы родились в тысяча девятьсот сороковом году. Прошу прощения.
— Ну, и что же мне прикажете делать? Застрелиться?
Он пожал плечами.
— На вашем месте я бы попробовал получить пенсию по старости…
Я постарался выйти быстрее, чем успею сказать ему, куда бы ему пойти с его советами. Обойдя метров восемьсот вокруг корпуса, я вошел в главный вход. Фамилия управляющего была Кертис. Я спросил, как его найти.
Первые два слоя я пробил, просто сказав с деловым видом, что у меня к нему дело. «Золушка Инк.» не пользовалась своими автоматами в качестве секретарей: их секретарши были из плоти и крови. Кое-как я пробился на несколько этажей вверх и (я так думаю) где-то за две двери до босса застрял, наткнувшись на этакую ниппель-даму, потребовавшую, чтобы я сказал ей, что у меня за дело к ее шефу.
Я огляделся. Большая комната; человек сорок людей и еще разные машины. Она резко повторила:
— Ну, сообщите мне цель вашего прихода, и я справлюсь у секретаря мистера Кертиса, ведающего приемом посетителей.
Я ответил достаточно громко, чтобы меня услышали все присутствующие:
— Я хочу знать, намерен ли он оставить в покое мою жену?!
Через сорок секунд я был в его кабинете. Он поднял глаза от бумаг.
— Ну? Что еще за ерунда?
Потребовалось полчаса времени и рытья в старых бумагах, чтобы он убедился, что я не женат и что я — основатель фирмы. С этого момента дела пошли мирно — джин, тоник, сигареты; меня представили главному инженеру, начальнику отдела сбыта, другим заведующим отделами.
— А мы думали, что вы умерли, — сказал мне Кертис. — В официальной истории нашей фирмы так и написано.
— Это все слухи. Наверное, какой-нибудь другой Д. Б. Дэвис.
Заведующий отделом сбыта Джек Гэллоуэй вдруг спросил:
— А что вы сейчас поделываете, мистер Дэвис?
— Да ничего особенного. Работал, э-э, в автомобильной промышленности. Но собираюсь уйти оттуда. А что?
— Что? Да разве не понятно? — он повернулся к главному инженеру, Макби. — Слышь, Мак, а? Все вы, инженеры, одинаковы: к вам, можно сказать, ангел-хранитель сбыта слетел и даже облобызал, а вам и невдомек. «А что?» А вот что, мистер Дэвис! Вы же — ходячая реклама. От вас же веет романтикой, очарованием старины. Слушайте: ОСНОВАТЕЛЬ ФИРМЫ ВОССТАЛ ИЗ МЕРТВЫХ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ СВОЕ ДЕТИЩЕ! ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ПЕРВОГО РОБОТА-СЛУГИ ВИДИТ ПЛОДЫ СВОЕГО ТАЛАНТА! Ну и так далее.
Я торопливо возразил:
— Минуточку, мистер Гэллоуэй. Я не рекламная модель и не кинозвезда. Шумиха эта мне ни к чему. Я сюда не за этим пришел. Я хочу работать у вас… инженером.
Мистер Макби поднял брови, но промолчал.
Мы начали пререкаться. Гэллоуэй стал говорить, что это просто мой долг перед фирмой, которую я создал. Макби больше молчал, но было ясно, что мысль о моем появлении в его отделе не вызывает у него восторга. Он даже спросил меня, что я знаю об интегральных схемах. Я честно признался, что то немногое, что мне известно, я почерпнул из руководств, на которых отсутствовал гриф «секретно».
Наконец Кертис предложил компромисс:
— Видите ли, какая штука, мистер Дэвис: вы сейчас в очень необычном положении. Можно сказать, что вы основали не только фирму, но и всю нашу отрасль промышленности. Тем не менее, как заметил тут мистер Макби, с тех пор как вы ушли в Долгий Сон, эта отрасль несколько продвинулась вперед. Давайте мы зачислим вас в штат в качестве консультанта… и присвоим титул почетного инженера-исследователя, скажем.
Я колебался.
— А что это будет значить по сути?
— А что захотите. Однако скажу честно: мы бы хотели, чтобы вы сотрудничали с мистером Гэллоуэем. Мы ведь не только производим эту технику: нам еще надо ее продавать.
— Ну, а конструировать я при этом смогу?
— А это на ваше усмотрение. Возможность такую мы вам предоставим, а дальше делайте, что хотите.
— И возможность пользоваться мастерскими?
Кертис посмотрел на Макби. Главный инженер ответил:
— Ну, разумеется… в пределах разумного, конечно.
Гэллоуэй быстро вмешался:
