Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания
— А чем они питались в этом каменном мешке? — удивилась Юлька без задней мысли.
Оливул заметно забеспокоился.
— Я как-то не подумал, — пробормотал он, оглядываясь.
— Боишься, что на нас нападет какой-нибудь зверь? — поинтересовалась девушка, смерив Бер-Росса насмешливым взглядом.
— Я боюсь, что мы сами зашли в его пасть. Не слышала о цветках, которые своим запахом и яркими лепестками заманивают мелких насекомых?
Юлька поежилась.
— Ты серьезно говоришь или меня пугаешь?
— Боже мой! Мы не в игрушки играем. Чем быстрее покинем это место, тем лучше для нас.
Он безапелляционно взял ее за руку и поспешил туда, где они пять минут назад вошли в светящуюся пещеру. Но… ничего похожего на расщелину больше не было. Оливул осмотрел стены и мрачно проговорил:
— Мы попались в силки.
— Ну и?.. — струхнула Юлька.
Белый князь остался внешне невозмутим, но в глазах промелькнула тревога, и Юлька решила, что положение отнюдь не простое. Помедлив, Оливул пошел к озеру. Девушка не отставала.
— Думаешь, там мы сумеем улизнуть?
Оливул остановился над водой.
— Это я и должен выяснить.
Он отстегнул плащ, снял широкий серебряный пояс и короткий камзол, скинул белоснежную рубашку, оставшись в узких белых брюках и сапогах с голенищами до колен. Юлька украдкой рассмотрела изящную аккуратную фигуру: тонкие руки со скромным рисунком мышц, узковатые плечи, стройный торс. «Да наши парни дали бы ему сто очков вперед, — подумала она, и поймала себя на том, что мысль эта не доставляет желаемого удовольствия. — Впрочем, у многих из них три извилины на двоих», — завершила она сравнение.
Оливул тем временем медленно входил в озеро. Приняв его осторожность за нерешительность, Юлька едва не захихикала. Бер-Росс постоял несколько секунд, привыкая к воде, глубоко вдохнул и нырнул. Девушка наблюдала, как он погружается. Движения были плавны и стремительны, не оставалось сомнений, что Бер-Росс не только отлично плавает, но и вообще великолепно владеет телом. Она не отрываясь следила за пловцом, но все же в какое-то мгновение выпустила его из поля зрения. Как ни прозрачно казалось озеро, она больше не видела гибкого белого силуэта. Проползла минута, потом другая. Девушка тревожно всматривалась в искрящуюся бездну. Никого. «Сколько времени человек может жить без кислорода? Минуты три, если очень хорошо тренирован?.. Где же он?» — она перебежала на другую сторону. Передислокация результатов не дала, зато отчетливее начал различаться сладковатый запах неизвестной природы, витающий в воздухе. Юлька с опаской огляделась и заметила, что от свисающих со сводов пещеры «сталактитов» исходят желтоватые струйки. От соседства с подозрительными созданиями стало как-то неуютно. Она вновь обратилась к озеру, и вскрикнула от радости: Белый князь возвращался.
Он одним рывком преодолел последние метры до поверхности, в несколько взмахов достиг берега и тяжело выбрался на блестящий песок. Юлька подбежала к нему, оставшемуся лежать у воды.
— Оливул! — имя, впервые произнесенное вслух, прозвучало непривычно и эхом отразилось от стен пещеры.
Тронув его плечо, девушка обнаружила, что тело Бер-Росса сведено судорогой. Догадка пронеслась стремительно, и в качестве подтверждения Юлька опустила в воду руку: так и есть — озеро было ледяным.
— О, нет, — пробормотала она и поспешно накрыла Оливула плащом. — Двигайся! Слышишь? Двигайся!
Она принялась растирать его спину и плечи. Белый князь зашевелился.
— Все в порядке, — прошептал он.
— То я и вижу, в каком ты порядке! — воскликнула Юлька и полезла за медпакетом на поясе. — Ты с ума сошел! Нырять в такую воду! Если бы я знала! Неужели нельзя было придумать ничего другого?
Она заставила его сесть и сделала инъекцию в плечо.
— Это бесполезно, — устало проговорил Оливул. — Мой организм поддерживает искусственная жизненная система. Она рассчитана на большие нагрузки.
Юлька решила не разочаровывать его по поводу «искусственной системы» и заявила:
— Нагрузки нагрузками, а в жару свалиться сейчас было бы плохим опытом. Смотри, что выделывают наши знакомые!
Она показала на «сталактиты».
— Мы должны уйти отсюда как можно скорее.
— Каким образом, позволь спросить?
— Под водой есть узкий лаз. Озеро, как я и предполагал, имеет сообщение с общей системой каналов в пещерах. Подземные воды обязаны так или иначе общаться друг с другом — это закон, продиктованный здешними условиями.
— Ты опять хочешь лезть в этот морозильник? И меня туда зовешь?!
— Именно. Я создал проход. Он просуществует недолго, поэтому постарайся поверить мне и не трать время на лишние вопросы. Плыть не придется, обещаю.
Юлька благоразумно прения не возобновила.
Оливул накинул камзол и плащ и подвел девушку к воде. Волны медленно расступались. Узкий коридор круто увел вниз, в глубину, и сомкнулся за спиной, как захлопнувшаяся дверь. Юлька вздрогнула и изо всех сил сжала руку Белого князя. Она предпочла бы, пожалуй, еще одно путешествие в кромешной черноте Пространства с ямами, колдобинами и диковинными трубами этому странному движению в воздушном пузыре. И пугала ее отнюдь не водная масса, обступающая со всех сторон, а нечто иное, таящиеся под сводами пещеры, в тяжелом воздухе, в самой планете. Будто око фантастического могучего существа, пробудившегося от векового сна, взглянуло на нее сквозь призму действительности.
За расщелиной, о которой говорил Оливул, начиналась темная подземная река, совершенно не похожая на восхитительное озеро. Здесь коридор поднимался вверх ровными гладкими ступенями, и путешественники без труда выбрались на поверхность. Факел, предусмотрительно захваченный Бер-Россом, осветил грязный мрачный пляж. И чуть только оба встали на твердую почву, вода взбурлила, взвился фонтан, обрызгав людей с ног до головы, и все в одно мгновение успокоилось.
— Реакция на пространственное возмущение, — пояснил Оливул.
Они отошли подальше от берега и остановились.
— Сделаем привал на четверть часа, — сказал Бер-Росс и в изнеможении опустился на камни.
— Чем тебе помочь? — спросила девушка дрогнувшим голосом.
— Я сам, все в порядке, — он лег и прикрыл глаза. — Я восстановлю силы…
Юлька присела возле. Она долго смотрела на Белого князя, размышляя, говорить о сгоревшей серебряной паутине или не стоит. С одной стороны, после этого известия он может потерять уверенность в себе, с другой, напротив, почувствовать свои человеческие силы. Девушка вздохнула, так и не приняв решение, и тут почувствовала на себе его внимательный взгляд.
— Юля, — голос прозвучал тихо, но как всегда твердо. — Я прошу тебя: расскажи, что произошло, когда я потерял сознание там, в области Экзистедера. Я прошу, потому что это важно для меня. Жизненно важно, пойми.
Она потупилась.
— Чего ты боишься, Юля? — он привстал.
Девушка передернула плечиками.
— Я не знаю, что это было, — начала она и поведала об удивительной невесомой сети из нитей и о пластинке в форме «восьмерки».
Оливул слушал, глядя в землю перед собой, и растерянно качал головой.
— Не может быть… — пробормотал он, когда девушка замолчала. — Это… это невозможно!
— Я опять сделала что-то не так, да? — в больших серых глазах Юльки появился неподдельный испуг.
— Нет… то есть, не знаю… — он поднял голову. — Герцог Ортский говорил, что победить смерть могу лишь я сам!
— Точно так всё и получилось! — обрадовалась девушка. — Ты просто… взял и выжег из себя то, что мешало тебе жить.
— Но если бы ты не вынула горящую сеть, я бы погиб.
— Не я, так потом ты бы ее вынул. А я, честно говоря, не подозревала, что делаю.
— А если бы подозревала? — он улыбался одними глазами.
Юлька смутилась.
— Ничего бы не изменилось.
— Спасибо тебе, Юля.
— Пусть у тебя все будет хорошо, — горячо воскликнула она. — Ведь я ничем не навредила тебе? Нет?
— Все в порядке, — он бережно сжал ее ладошку. — Я жив, и я сохранил Силу Созидания. Более того: мне уже не нужен камень Бытия, чтобы поддерживать жизнь.
— Вот и отлично! — обрадовалась Юлька. — Что мы делаем дальше?
Оливул засмеялся.
— В тебе сокрыт вечный двигатель! Не спеши, нам предстоит долгий путь.
Они вновь шли по грязным темным туннелям, где единственным светлым пятном было сияние, исходящие от фонаря-факела в руке Белого князя.
— Когда же кончится этот мрак? — не выдержала Юлька.
— Боюсь, не скоро, — ответил Оливул. — Устала?
На сей раз она не стала кривить душой.
— Немножко.
— Найдем более или менее приличное место и остановимся на ночь. На поверхности сейчас, должно быть, вечер.
