Михаил Харитонов - Факап
Всё дальнейшее известно по словам Макгрегора. Которого левинская команда разыскала, стряхнула с него пыль, — старичку перевалило за сто тридцать, а жил он на Серебряной, — и подробно расспросила. От ментроскопирования тот, правда, отказался наотрез. Но о сути событий рассказал довольно подробно.
Получив информацию, Синода сначала устроил встречу с представителями ДГБ, на которой Иосифа Джошуазовича не было. Потом было устроено совещание, куда его пригласили. Оно продолжалось чуть ли не двое суток напролёт, с небольшими отвлеченими на кофе и спорамин.
Ход прений шёл следующим образом. После препирательств и выяснений вопроса «кто виноват и кто вообще отвечает за ситуацию», были выработаны принципы, на которых в дальнейшем и строилась политика в этом вопросе.
Первый принцип. История Званцева и планеты Аврора — это достойный сожаления, но единичный инцидент, порождённый уникальным стечением обстоятельств. Повторение подобного невозможно. А вот обнародование этой истории чревато крайне неприятными последствиями, включая неприемлемый ущерб репутации Земли среди иных цивилизаций. Поэтому основным приоритетом является сохранение тайны. В том числе и перед Мировым Советом — поскольку информация оттуда может просочиться куда угодно.
Это не вызвало энтузиазма. Тогда Синода стал приводить аргументы следующего свойства. Почему-то всё, что становится известным Мировому Совету, слишком часто доходит и до посторонних. Начиная от некоторых кругов общественности и кончая, например, тагорянами. Которые и так считают нас опасными придураками, а тут ещё и эта история. С другой стороны, в случае скандала гнев Горби запомнит тех, кто начал трясти перед Советом старыми грязными простынями. И сведёт счёты — потом или сразу. А вот если прийти к нему в частном порядке и с готовым планом действий… На это все согласились, хотя и не без скрипа.
Принцип второй. Цивилизация Авроры в её нынешнем виде — патологична и нежизнеспособна. Реформированию она не подлежит. В ближайшее время она погибнет так или иначе. Вывод: она должна быть уничтожена. Желательно — быстро. И по возможности — безболезненно.
Тут тоже были споры: уважение к другим культурам было вбито достаточно глубоко. Но тут Синода продавил всех аргументом, согласно которому аврорская цивилизация развилась не сама по себе, а была выстроена согласно бредовым планам землянина-ренегата. В результате получилась какая-то жуткая пародия на высокие земные идеалы. Которая самим своим существованием дискредитирует Землю в космическом масштабе. Подумав, все решили, что старик прав.
Третье. Уничтожение цивилизации ни в коем случае не подразумевает человеческих жертв: речь идёт только о культуре и институтах. Население Авроры должно быть спасено от гибели и получить все возможности для конструктивного развития. Это должно быть организовано без применения насилия со стороны Земли. По крайней мере — в заметных масштабах.
Это дискуссий не вызвало. Было непонятно, зачем тратить время на очевидные вещи. Тем не менее, Синода проговорил и это. Для порядка.
И, наконец, последнее. Любые меры по реализации пунктов два и три должны соответствовать принципам деятельного гуманизма и не бросать тень на репутацию Земли и земного человечества. Чтобы даже в том маловероятном случае, если вся эта история станет известна, Земля выглядела бы достойно. Или хотя бы прилично.
С этим все тоже согласились сразу и без разговоров.
Далее начался мозговой штурм. Было рассмотрено множество разных предложений. И все были отвергнуты, так как чему-нибудь да противоречили. Например, аврорцев можно было переселить на освоенную Землёй планету. Но это противоречило первому принципу, так как история Авроры стала бы известна живущим на планете землянам. С другой стороны, можно было бы оказать экологическую помощь планете. Но это означало бы и раскрытие тайны — иначе Земля не выделала бы ресурсов — и сохранение цивилизации Авроры в её нынешнем виде. Массовое изменение психологии аврорианцев и превращение их в «нормальных людей», как показали самые приблизительные социопсихологические расчёты, привело бы к социальному взрыву и распаду общества. Модифицированные люди, воспитанные другими модифицированными людьми, просто не умели жить «нормально». Обучить их этому было возможно только с использованием массовой психокоррекции. Такой глубины, которая предполагала фактическое стирание личности. Что было и аморально, и технически затруднительно. Кстати, туземцы были знакомы с психотехникой — в информационных материалах Званцева были и чертежи ментоскопов, а достигнутый аврорцами технический уровень позволял их конструировать и использовать на практике. Так что ввести их в заблуждение их насчёт сути процедуры было бы невозможно. Последствия понятны.
В конце концов, когда уже все мыслимые варианты были рассмотрены и отвергнуты, слово взял тихий человечек, взятый комконовцами на совещание именно потому, что тот умел выдумывать нетривиальные решения.
Человечек такое решение и предложил. Несколько необычное, но удовлетворяющее всем обозначенным принципам и к тому же не требующее задействования значительных ресурсов. Которое — после непродолжительной, но жаркой дискуссии — и было взято за основу.
Звали того человечка Руди Целмс. Да-да, тот самый Целмс.
День 220
Досмотрел запись Пленума. Думал, уже ничего больше не будет. Нет. Под конец они всё-таки сделали подарочек. До сих пор прийти в себя не могу.
Короче. Вчера решением Мирового Совета отменили «Землю». В смысле — как гимн Внеземелья. Типа: песня морально устарела и не отображет сегодняшних реалий. Объявлен конкурс на новый гимн. Более отображающий.
У меня слов нет. Просто слов нет.
Мы же под эту песню первый раз с Луны взлетали. До сих пор помню. Даю ключ на старт, на пульте идёт отсчёт, дюзы греются, а в наушниках — «на душе и легко и тревожно, мы достигли чудесной поры». А когда пошла плазма — «Я Земля! Я своих провожаю питомцев…» Вот честно: чуть не заплакал. То есть не чуть. Натурально ревел, с соплями. Потом мне сказали, что все ревут. Ну, кроме совсем уж железных. Или которые в лётном по ошибке Учителя.
А через десять лет я был на Хальционе-2. В составе чрезвычайного комитета. То есть в разгар конфликта планеты с Мировым Советом. Когда само слово «Земля» у них было чуть ли не ругательным. Но все заседания ихнего «комитета солидарности с учёными» — который у нас воспринимался чуть ли не как штаб мятежников — они начинали с исполнения гимна. Стоя. Со слезами на глазах. Я слышал — аж мороз по коже. Потому что Земля как кучка бюрократов — это одно, а родина Человечества — это другое. И когда исследования «клубочка» всё-таки разрешили, а Корневу сняли с должности — вся планета праздновала, и тоже пели «Землю». Ну и пили, конечно. У меня печень чуть не лопнула.
