Клиффорд Саймак - Звездное наследие: Фантастические романы
Статсмен остановил машину в портовом районе Нью-Йорка.
В сумерках угрюмыми призраками темнели выщербленные гнилые пирсы и полуразрушенные старые склады, заброшенные и опустевшие с тех пор, как последний корабль, побежденный воздушным транспортом, навеки встал на якорь.
Статсмен вышел из машины и сказал:
— Жди здесь.
— Да, сэр, — послышался голос шофера.
Статсмен зашагал вниз по темной улице. Телекамера следовала за ним. На экране он казался более густой тенью, движущейся на фоне теней этого старого, почти забытого района величайшего города Солнечной системы.
От серой стены дома отделилась еще одна тень, заковыляла навстречу Статсмену.
— Сэр, — заныла тень, — я не ел уже…
Все произошло мгновенно: молниеносный взмах трости, глухой звук удара по голове — и тень попрошайки рухнула на тротуар. Статсмен зашагал дальше.
— Он сегодня не в настроении, — присвистнул Грег.
Статсмен нырнул в аллею, где сумрак сгущался в почти непроглядную мглу. Расс осторожно подкрутил настройку, приблизив камеру вплотную к Статсмену, чтобы не потерять его. А тот внезапно свернул в подворотню и утонул в кромешной тьме. Друзья услышали резкий, нетерпеливый стук трости о дверь.
Подворотню залил яркий свет, но Статсмен, словно не замечая его, продолжал колотить по двери. Цвета на экране как-то странно исказились.
— Ультрафиолетовые лучи, — пробормотал Грег, — Хозяин квартиры не пускает к себе в гости кого попало.
Дверь со скрипом отворилась, на тротуар легла бледно-желтая полоска электрического света. Статсмен шагнул через порог. Человек, открывший дверь, мотнул головой:
— В заднюю комнату.
Камера, следуя за Статсменом, скользнула в освещенную переднюю. Пол и деревянные остатки обстановки устилали густой слой пыли и куски обвалившейся штукатурки. Неровными зигзагами пролегли широкие борозды — следы от мебели или тяжелых ящиков, которые тащили через комнату, нимало не заботясь о покрытии пола. Дешевые обои лохмотьями свисали со стен, залитых потоками воды из лопнувшей трубы.
Но задняя комната являла собой разительный контраст передней. Дорогая, удобная мебель, пол затянут стальной тканью, на стенах та же ткань украшена разноцветными росписями.
Под лампой сидел человек и читал газету. Он вскочил, словно внезапно разжатая пружина. Расс ахнул. Лицо вскочившего человека было знакомо всем обитателям Солнечной системы. Эта крысиная физиономия с печатью жестокости и коварства часто появлялась на страницах газет и телеэкранах, и отнюдь не по заказу ее обладателя.
— Скорио! — прошептал Расс.
Грег молча кивнул, крепко сжав челюсти.
— Статсмен! — удивленно воскликнул Скорио, — Кого-кого, а тебя я меньше всех ожидал здесь увидеть! Заходи, садись. Чувствуй себя как дома.
— Это не светский визит, — отрезал Статсмен.
— Я так и понял, — ответил гангстер. — Но все равно присядь.
Статсмен осторожно примостился на краешке стула. Скорио уселся обратно в кресло и замолчал.
— Есть дело, — без предисловий объявил Статсмен.
— Отлично. Ты не часто предлагаешь мне работенку. В последний раз это было три-четыре года назад, помнишь?
— За нами могут следить, — предупредил Статсмен.
Бандит привстал, обшаривая комнату взглядом.
— Если за нами следят, мы не сможем им помешать, — раздраженно буркнул Статсмен.
— То есть как не сможем? — заорал гангстер, — Почему не сможем?
— Потому что наблюдатель находится на Западном побережье. Нам его не достать. И если он следит за нами, то видит каждое наше движение и слышит каждое слово.
— Кто он такой?
— Грег Маннинг или Расс Пейдж, — ответил Статсмен, — Слыхал о них?
— Конечно слыхал.
— Они изобрели телевидение нового типа. Эти парни могут теперь видеть и слышать все, что происходит на Земле, если не во всей Солнечной системе. Но я не думаю, что они наблюдают за нами сейчас. У Крэйвена есть детектор, который обнаруживает телеслежку — регистрирует особые эффекты их силового поля. Несколько минут назад, когда я уходил из лаборатории, слежки не было. Не исключено, что за это время они сели мне на хвост, но вряд ли.
— Значит, Крэйвен смастерил детектор, — спокойно произнес Грег. — Теперь он может засечь, когда мы за ними наблюдаем.
— Доктор далеко не дурак, — согласился Расс.
— Посмотри на этот детектор сейчас! — всполошился Скорио, — Проверь, следят ли они! Тебе не надо было сюда приходить. Послал бы мне весточку, мы бы встретились с тобой где-нибудь в другом месте. Об этом убежище никто не должен знать!
— Кончай ныть! — оборвал его Статсмен. — У меня нет с собой детектора. Он весит полтонны.
Скорио, явно встревоженный, поглубже устроился в кресле.
— Ты все-таки хочешь рискнуть и поговорить о деле?
— Естественно. За этим я и пришел. Вот мое предложение. Маннинг с Пейджем работают в лаборатории на Западном побережье, в горах. Точные координаты сообщу потом. У них есть бумаги, которые нам нужны. Мы не против, если с лабораторией что-нибудь случится — если она взорвется, например, — но в первую очередь надо достать бумаги.
Скорио ничего не ответил. Хитрое лицо его было непроницаемо.
— Достань мне бумаги, — продолжал Статсмен, — и я помогу тебе убраться на любую планету, куда пожелаешь. Ты получишь двести тысяч кредитных сертификатов «Межпланетной». А если представишь доказательства того, что лаборатория взлетела на воздух, или испарилась, или с ней приключилось еще что-нибудь, сумма увеличится до пятисот тысяч.
Ни один мускул не дрогнул на крысиной физиономии. Скорио бесстрастно спросил:
— А почему ты не пошлешь туда кого-нибудь из своих ребят?
— Потому что мне ни в коем случае нельзя быть замешанным в этом деле, — ответил Статсмен. — Если ты проколешься, я ничем не смогу тебе помочь. Поэтому тебе и платят такую кучу денег.
— Но если бумаги настолько ценные, зачем мне отдавать их тебе? — сощурился гангстер.
— Для тебя они не представляют никакой ценности.
— Почему это?
— Потому что ты не сможешь их прочесть, — сказал Статсмен.
— Я умею читать, — обиделся гангстер.
— Язык, на котором они написаны, доступен от силы двум дюжинам человек в Солнечной системе. И лишь половина из них поймет прочитанное, а осуществить это на практике сумеет разве что половина из половины, — Статсмен наклонился вперед и ткнул в гангстера пальцем, — И только двое человек в Системе способны написать такое.
— Что же это за язык, черт подери, если его понимают считанные единицы?
