Джо Холдеман - Миры (сборник)
Прежде чем отправятся первопроходцы, а это будет завтра утром, роботы-зонды шныряют над Эпсилоном, принюхиваясь к воздуху, делают фотографии… От души надеюсь, ничего особенно интересного они не обнаружат.
Глава 2
Первый контакт
Это запись короткого разговора между О’Хара и ее дочерью в конце первого дня:
(10 Кинга 429)
О’Хара: Эй, привет! Я здесь!
Сандра: Ма! Я тебя слышу! У нас всего сто секунд – полюбуйся на это!
(Камера резко разворачивается на 360 градусов, мелькает озеро, заросшее травой болото, непривычного вида лес, заснеженные горные вершины на заднем плане и наконец шаттл, стоящий вертикально и немного наклонившийся вбок.)
О’Хара: Ничего себе! Что вы сделали с кораблем?
Сандра: А, почва оказалась мягкая. Это не проблема.
О’Хара: Не проблема? А если он свалится?
Сандра: Ох, мама. Вечно ты… Представляешь, это деревья!
О’Хара: Они похожи на руки. На клешни.
Сандра: Правда? И даже с ногтями! Вблизи они покрыты такими маленькими красными штучками, жучками. Симбиоз, как наши считают, потому что эти штуки на всех деревьях. Ты слышала насчет гелийных тварей?
О’Хара: Маленькие воздушные шары. Их показывали по кубу.
Сандра: Мы и большой один нашли, сантиметров десять шириной. Наши биологи свихнутся! Они не могут понять, откуда берется гелий.
О’Хара: Дэн вот что говорит: гелий может быть составной их метаболизма, потому что он ни с чем не сочетается.
Сандра: Похоже, здесь есть фотосинтез. Во всяком случае, этот здоровый изнутри весь был покрыт зелеными волосиками.
О’Хара: Ты в порядке, ласточка? Я имею в виду, чувствуешь себя хорошо?
Сандра: Великолепно! Немного устала, пока перетаскивала инструменты. Да ты посмотри на меня. Марко, держи камеру.
(Объектив снова описывает круг, и в кадре появляется Сандра, принявшая картинную позу. На ней тяжелые сапоги, рабочий комбинезон, заляпанный грязью. Рукава закатаны до локтей, на спутанные волосы нахлобучена широкополая шляпа. На широком ремне болтаются набор инструментов и пистолет в кобуре.)
Сандра: Та – да! Ты бы пустила свою дочь в компанию к такой дикарке?
О’Хара: Как Джейкоб?
Сандра: Когда мы виделись последний раз, все было в порядке. Пару часов назад. Он в комиссии по дерьму, копает сортир и душ ниже по течению.
О’Хара: Вы все еще делаете фундаменты?
Сандра: Ага, через четыре дня зальем кретом. Потом придется проложить тропинки, если мы сможем придумать им форму. Тут непролазная грязь.
О’Хара: А вы не можете вбить плиты фундамента по отдельности?
Сандра: Нет, плита одна, она цельная. Скажи, разве не гениально запланировано? Слушай, я должна возвращать камеру. Я тебя люблю, Ма!
О’Хара: Я тебя тоже, дикарка. Береги себя.
Партию первопроходцев настойчиво готовили к «неожиданностям». Правило, приложимое практически к любой ситуации, хотя и не имеющее особенной практической пользы. Скажем, «ожидайте, что с неба посыплются здоровенные твари» звучит гораздо более практично.
Потребляющие гелий организмы стали загадкой с первого дня. Загвоздка была в том, что на базисный вопрос распознавательной системы: «Животное, растение или минерал?» – по всем пунктам следовал ответ «да». Растительное и животное царства каким-то образом уживались в воздушном создании, непонятным образом потреблявшим инертный газ.
Источник гелия обнаружили на следующий день. И этой находкой разворошили целое гнездо вопросов, на этот раз – из области физики. Но главной проблемой было другое: что делать со здоровенными штуками, которые падают с неба?
По идее пострадать должен был Джейкоб, потому что он дежурил, когда это случилось. Их было шестеро – наблюдателей, рассеянных по лагерю, в обязанности которых входило немедленно докладывать начальству обо всех потенциально опасных звуках.
Но первая же потенциальная опасность оказалась практически беззвучной. Уже задним числом Китти Севен призналась, что слышала нечто вроде дуновения ветерка, потом наступила тишина, – и тут ее ослепило, очки ночного видения оказались сбиты, и Китти начала задыхаться, как будто ей на голову натянули пластиковый пакет, отдающий болотной жижей, который с хлюпаньем начал жевать ее волосы.
По какому-то наитию, спасительному инстинкту, она успела опустить руку к поясу, где висел нож. Преодолевая упругое сопротивление оболочки, обволакивавшей ее от головы до колен, она ухитрилась вытащить нож из футляра и нанесла несколько ударов по мембране. С шипящим звуком оболочка соскользнула Китти не смогла нащупать очки, но сразу же включила фонарик и обвела лучом круг, уловив только тень, укатившуюся в темноту. Пока она левой рукой шарила фонариком, одновременно отстегивая кобуру пистолета, круглая штука исчезла из виду, и Китти наугад выпалила вслед восемь раз.
Пистолет, заряженный окисью углерода, произвел восемь оглушительных хлопков, и сразу же замелькали огоньки фонариков, загрохотали другие пистолеты, пока начальник отряда не выкрикнул приказ «Тем, кто в середине, – не стрелять! Тем, кто по краям, – стрелять только при наличии мишени!»
Китти быстро стянула с себя испачканную одежду, вытирая слизь чудовища с обожженных лица и рук. Доктор, окинув ее взглядом, заметил, что, хотя сейчас она наверняка самая бледная негритянка на свете, в остальном это приключение не нанесло ей серьезного вреда. Китти сказала, что эта штука выдрала у нее все волосы. Доктор вырвал еще прядь, как лабораторный образец, обильно оросил ей голову чистым спиртом и втер в кожу антисептическую мазь. Потом он взял образчик слизи между пальцами у Китти и в заключение полностью искупал ее в спирте. Когда все было закончено, она стучала зубами, и дрожала, несмотря на удушающую жару.
У нее были порваны брюки ниже колен, и на икрах, там, где вцепилась в нее непонятная тварь, доктор обнаружил поверхностные царапины. Но кожа не была повреждена. Доктор сделал снимки царапин – на всякий случай, вдруг потребуется для сравнения, а потом обработал их аэрозолем первой помощи, убивавшим любые известные вирусы или бактерии, а также, возможно, и неизвестные.
Поисковая партия обнаружила тварь и принесла назад, в лагерь, полудохлую, подцепив на две лопаты. Тварь положили на пластиковую простыню под яркий свет в центре лагеря. Пока несколько человек изучали неизвестного врага, остальные так же пристально изучали небо, натянув на головы шапки.
