Владимир Контровский - Заданное значение судьбы
А больше всего удивил её молодой воин, ставший тринадцатым победителем. Судя по всему, это был его первый Праздник Цветов - на прошлом торжестве Муэт его не видела. Она не могла ошибиться хотя бы потому, что этот юноша чисто внешне заметно отличался от других ортов. Он был смуглым, тогда как кожа Детей Гор имела золотистый оттенок, и волосы имел не прямые, а слегка вьющиеся, хотя черты его лица были типичными для юго-западных Уцелевших: высокий лоб, прямой нос, тёмные глаза, упрямый подбородок и резко очерченные губы. Юношу звали Лобо - Вестница вспомнила, что Призрак рассказывал ей об этом парне, которого ментор отличал от других будущих воинов. Лобо напомнил Старшей Хока - напомнил неуловимой пластикой движений и свечением ауры: ровным, сильным и надёжным. "Хм, - подумала она, - а не взять ли мне этого парня в мужья? Конечно, племя не потерпит, чтобы безвестный юнец стал Отцом-Воеводой, однако закон ортов гласит: любая орта может иметь столько мужей, сколько ей заблагорассудится. Об этом стоит подумать…".
Молодой воин изумил магиню тем, как он расправился со своим зеркальным врагом, хотя ни "расправился", ни даже "победил" - это не совсем точные определения того, что он сделал. Выбравшись из лабиринта и столкнувшись лицом к лицу с "зеркальником", Лобо не стал ни творить колдовской меч, ни использовать какое-либо другое атакующее заклинание. Вместо этого он постоял, присматриваясь к своему призрачному противнику и делая разные жесты, которые фантом тут же повторял. А потом юноша шагнул вперёд, протянул руку, пожал протянутую ему навстречу ладонь призрака и приобнял его другой рукой. Обнявшись, они так и дошли до двух оставшихся девушек-Вплетающихся, после чего Лобо преспокойно дотронулся до щеки одной из них. Вот тогда-то Муэт и подумала о том, чтобы принять его на своём ложе. "Сегодня он будет любить приз, - решила она, - да и я буду пробовать своего очередного избранника, а вот завтра…".
В последний раз прозвучал гонг. Сцепившийся с "зеркальником" ветеран подкатился к ногам последней Вплетающейся и коснулся края её платья. Призраки исчезли, и десятка три воинов прекратили отчаянный бой - они опоздали. Каменный пол Большого зала был усеян неподвижными телами, словно тут снова кипела битва. Большинство воинов вставали сами, пошатываясь и тяжело дыша, однако некоторым, растратившимся до последней капли, потребовалась помощь целительниц - совсем как после настоящего боя. Хотя это и был бой - бой за женскую красоту.
Лабиринт рассыпался дождём сверкающих искр, выпуская тех, кто не прошёл даже первого этапа состязания. Сконфуженные, они торопливо отходили к стенам - в следующий раз возможность победить представится только через год. Вестница проводила глазами пары, исчезающие в гротах Первой Пыльцы, и перевела взгляд на четверых ветеранов, ждущих её слова. Она рассматривала их несколько секунда, а потом произнесла небрежно:
– Ты, Лагарто.
Статный орт, гибкий, словно существо, имя которого он носил[3], улыбнулся и сделал шаг вперёд, к ступеням пирамиды Вождей. Двое из отвергнутых промолчали, однако третий, кряжистый и крепкий, неожиданно тоже шагнул вперёд и не проговорил, а скорее прорычал:
– Нет!
В Большом зале Катакомб воцарилась полная тишина - такого не ожидал никто.
– Ты будешь спорить с решением Матери-Ведуньи, Осо? - спросила Муэт ледяным тоном, глядя на дерзкого так, как будто видела его впервые.
– Не буду, Старшая. Но ты выбрала себе мужа, а не Вождя. А я смогу быть - и буду! - лучшим Отцом-Воеводой, чем Лагарто. Твоё ложе - это твоё дело, но Вождём стану я, а не он. А если выбранный тобою с этим не согласен, я вызываю его на поединок - закон племени гор это позволяет.
В зале по-прежнему висела тишина - тысячи ортов ждали, что скажет Вестница. Она могла подтвердить своё решение, и тогда Осо пришлось бы с ним смириться. Однако Муэт видела, что Лагарто явно смутился, и медлила. "А почему бы и нет? - думала она, глядя на Осо. - Как говорила Азуль: "Власть не навязывают - её берут, если действительно хотят взять!". А я дарю власть Лагарто - дарю, потому что он мне симпатичнее как мужчина. Но ведь кроме меня, есть ещё тысячи воинов, которые пойдут в бой по слову Отца-Воеводы - и может быть, пойдут совсем скоро! Осо прав, моё ложе - это моё дело: кто мешает мне взять для любовных утех и Лагарто, и того же Лобо? И поэтому…".
– Хорошо, пусть будет так - пусть Вождём станет тот из вас, кто победит в поединке. А насчёт моего ложа, - добавила она, обращаясь к обоим ветеранам, - этот вопрос мы решим позже.
Лагарто не был трусом - понятие "трусость" вообще малознакомо воинам гор. Орты веками жили в условиях непрерывной войны, и естественная смерть была для них скорее неестественной. Он не жаждал поединка, но и не собирался от него уклоняться - смущение ветерана объяснялось только неожиданностью поступка Осо.
Со своей стороны, Осо не склонен был недооценивать противника. Превосходство в физической силе давно уже не являлась решающим фактором - времена каменных топоров и железных мечей ушли безвозвратно. В магической схватке обычно побеждал более умелый - тот, кто быстрее аккумулировал свободную энергию и лепил из неё нужные боевые формы.
Разойдясь по противоположным концам зала, соперники медленно пошли навстречу друг другу - в полной тишине их шаги рождали шуршащее эхо. Муэт нашла глазами Сирин, и целительница понимающе кивнула. Умудрённые ведуньи, до этого спокойно созерцавшие празднество, подобрались, мгновенно превратившись из пожилых женщин в тугие пружины. Поединок такого рода не предполагал смерти одного из противников, однако Мать-Ведунья хорошо видела багровую ауру Осо, видела она и то, как разгорается аура Лагарто. Вестнице совсем не хотелось возвращения к диким обычаям той тёмной эпохи, когда орты беспощадно резали друг друга из-за женщин, которых становилось всё меньше, - если соперники войдут в раж и сцепятся насмерть, магини тут же их разнимут.
Воздух в зале застонал - Осо ударил первым. Его облитый золотистым сиянием кулак молотом падал на голову Лагарто, но тот неуловимым движением переместился, и рука Осо встретила пустоту. А затем затаившие дыхание зрители увидели настоящий танец молний, ярко заполыхавших в самом сердце Катакомб.
Ветераны не уступали друг другу во владении боевой магией - не зря племя сочло их обоих достойными звания Вождя. Разница между ними была лишь в стиле ведения боя: Осо обрушивал на Лагарто мощные потоки энергии, а тот ловко уклонялся, не забывая при этом нанести ответный хлёсткий удар, заставлявший противника морщиться от боли. Внешне это походило на попытки с размаху срубить топором гибкий прут, гнущийся, но не ломающийся, и к тому же хлещущий в ответ по топорищу. Поединок затягивался, и исход его был неясен - никто из соперников не собирался уступать. Осо надеялся в конце концов поймать вёрткого Лагарто сокрушительным ударом, а тот расчётливо выматывал своего могучего противника, внимательно следя за уровнем его энергии. И постепенно ловкость одолевала силу.
