Владимир Михайлов - Дальней дороги
Когда он кончил, за окном было уже темно; день прошел, да и вечер, откровенно говоря, кончался. Он вызвал, кого следовало - пусть займутся котом. Интересно, что получится; жаль, что узнать об этом можно будет лишь завтра, но предчувствие такое, что все окажется в порядке и, следовательно, принципиальная возможность влияния и на взрослые особи при помощи уже созданной аппаратуры будет доказана. Конечно, кто-то станет возражать: вы, мол, не привили ничего нового, просто стерли свою же запись, а извечные кошачьи инстинкты все время благополучно существовали под ней, и теперь всплыли на поверхность; это - одно, а что-то создать заново - совсем другое... Оппонентов, как всегда, будет предостаточно. Но и с ними мы разделаемся, важно быть уверенным самому.
Кота унесли. Теперь самое время продолжать работу, закончить всю подготовку к завтрашнему дню.
Большой стол уже установлен, и следящая автоматика тоже. Однако все это предстоит еще опробовать. Сейчас неплохо было бы положить кого-нибудь на место подопытной, проверить, как работают все механизмы, системы, приборы... Ого, сколько еще работы! А Витька гуляет. Неужели его еще нет? Не может быть, чтобы он сегодня не зашел больше. Витька - не тот человек!
- Витя! - позвал Волгин. - Да где же ты пропал?
Ага, вот где: возможно, он сидит у психофизиков и дожидается, пока они изготовят карты с Лениными данными, для завтрашней работы. Если так, - молодец парень.
Он позвонил к психофизикам. Витьки там не оказалось. Тем хуже для них: чтобы разговор не пропал зря, пришлось их выругать за то, что карты будут готовы только завтра, рано утром. Волгин выговорился, но легче ему от этого не стало: Витьки-то не было, а работать без него было непривычно, неуютно и вообще паршиво.
Волгин с досады удалился в свой кабинет и сильно хлопнул дверью. Тут с этой подготовкой он совсем ослабил вожжи, все гуляют, когда и где хотят. И Витька - первый.
Ну, подожди у меня, мушкетер. Хотел было я завтра поставить тебя рядом, чтобы смотрел и учился. А теперь посажу вон в ту кутузку, к стабилизаторам напряжения. И просидишь все время, глядя на вольтметры и покрикивая на автоматы, которые все равно стабилизируют без тебя. Весело тебе будет? А?..
Волгин прислушался. Что-то гудело в лаборатории. Нет, он пушку выключил. Кто же там возится?
Определенно, Витька: пришел, прокрался и включил аппарат с таким видом, словно и не отлучался никуда.
- Виктор! - рявкнул Волгин. - Выключи машину и иди сюда!
Витька показался на пороге. Сейчас это не был ни граф Монте-Кристо, ни Ушаков, прославленный командор звездников. Это был просто Витька. Восемнадцати с половиной лет отроду, лаборант.
- Так вот, - сказал Волгин. - Слушай, какая мне пришла идея: после этого эксперимента сразу же займемся одной вещью...
Он стал рассказывать, как всегда, увлекаясь. Потом внезапно умолк, глядя на Витьку: парень слушал внимательно, как всегда, но в глазах его было страдание, прямо боль. Такого не замечалось раньше.
- Ты что, - спросил Волгин, недоумевая. - Нездоров? У врача был?
- Здоров, - сказал Витька тусклым голосом.
- Тогда, может... - Волгин подбоченился, - может быть, тема разговора тебя не интересует?
- Интересует. Только...
- Ну, ну? Смелее!
- Мне над этой темой не работать.
- Это еще почему? - Это было так нелепо, что Волгин забыл даже рассердиться.
- "Вега" уходит завтра, - несчастно сказал Витька и крепко сжал челюсти, - даже заметно было, как напряглись скулы.
- Что еще за "Вега"?
- Корабль Дальней разведки.
- Нет сейчас на Земле никаких кораблей Дальней разведки.
- Есть. "Вега" вне расписания, и пришла по заданию флота. Но корабль-то их.
- Ну допустим, так. Но тебе-то что до этого? Ты-то, надеюсь, в Дальнюю не собираешься?
- Вот именно собираюсь, - сказал Витька.
- Ты? Прямо смешно...
- Что ж смешного?
- Да не возьмут тебя, как бы ты ни хотел. Не дорос. Да и что тебе там делать?
- Что все.
- Да ведь есть у тебя дело здесь, в институте. Не знаю, какого еще рожна тебе нужно.
- Это правильно, - согласился Витька. - Только вы-то сами там были?
- В Дальней? Был.
- Так что вы знаете, для чего работаете. А я?
- А что ты?
- Я там не был и не знаю.
- Ну если тебе так нужно, я могу рассказать...
- Нет: я сам хочу видеть.
- Ну... ладно, дам тебе время - слетай на Луну, поживи, там у меня знакомые есть; там все увидишь: что Луна, что любая планета за тридевять систем - все равно.
- Наверное, не все равно, - рассудительно сказал Витька, - раз с Луны никто не уезжает, а с дальних станций...
Волгин вздохнул и пожал плечами.
- Ладно, может быть, в чем-то ты и прав, подумаем на досуге. Но сейчас в Дальнюю тебя не возьмут. Может, хочешь зайцем улететь? И не пытайся: нынче такие номера не проходят. Хотели бы тебя взять, у меня спросили бы: для них я не чужой человек. Просто тебе кто-то задурил голову, а ты...
- Меня взяли, - сказал Витька. - Самый главный их взял: представитель Звездного флота. Он еще сегодня утром к нам приходил, хотел вас увидеть...
- Что же, он насчет тебя, что ли, хотел говорить? Что ты за персона, что даже в Дальней разведке известен?
- Нет, я сам его попросил.
- Ага, - сказал Волгин. - Ты попросил, он согласился... все понятно, все очень просто. Как в сказке.
Он умолк и зашагал по кабинету из угла в угол, заложив руки за спину. Витька сидел, глядя вдаль и, наверное, уже представлял себе, что оказался в Дальней разведке.
Рано размечтался, милый. Рано. Да. Но кто бы мог подумать...
И вдруг странная мысль пришла Волгину в голову, так что он даже остановился с ходу, словно, налетев на стол. Всего несколько часов прошло с тех пор, как он, Волгин, сказал Елене: если бы потребовалось, отпустил бы Витьку, как бы это тяжело ни было. Но не получилось ли так, что Витька после этого увиделся с Еленой, и она, желая проверить, испытать искренность Волгина, уговорила мальчишку, и он в самом деле воспылал желанием? Конечно, можно сказать ему категорически: никуда не поедешь, я буду протестовать, я сделаю так, что Дальняя откажется... Можно. И можно в самом деле добиться того, что никто его не возьмет: доказать хотя бы, что Витькино участие в важнейших экспериментах просто-таки необходимо. Все это возможно; но если завтра Елена небрежно осведомится о том, к какому же решению пришел Волгин по этому поводу, и если она узнает или поймет (а она и узнает, и поймет), что Волгин не только не согласился, но всячески противодействовал этому, то ее участие в эксперименте будет наверняка исключено. Да, именно так: не зря же она сказала, что будет думать до завтрашнего утра...
Нет, ломиться напрямик нельзя.
Но и оставить так нельзя: трудно себе представить, как он будет обходиться без Витьки. Конечно, он говорил Лене; но это была, так сказать, риторическая фигура, этого не следовало понимать буквально...
