Наталья Турчанинова - Бесценная награда
— Совершенство! — Сумел наконец выговорить Буллфер. — Высшее совершенство!.. Власть!.. Могущество!.. Вы только посмотрите на нас!
Он хохотал так заразительно, что мы с ничего не понимающим Энджи тоже начали смеяться. Громко, безудержно…
Дождь прекратился, порывистый ветер гнал по небу низкие, косматые тучи и пытался расшевелить тяжелую мокрую траву.
Буллфер в задумчивости смотрел на узкую полоску неба, очистившегося от облаков, на горизонте. Я грыз травинку и ковырял мокрую землю палкой. Энджи, пригорюнившись, зябко кутался в мою куртку. Кажется, он разочаровался в своих совершенных собратьях, и явно потерял всякую надежду. Я решил его подбодрить.
— Ну, что Энджи? — спросил я, поворачиваясь к нему. — Выгнали тебя твои?
— Почему ты так решил? — удивился он, подняв на меня небесные глаза.
— Ну, как же!.. — Я кивнул в сторону полустертой пентаграммы. — Она же тебе сказала, что снимает всякую ответственность и все такое…
— Я не отвергнут, — возразил Энджи. — Я могу вернуться в любой момент, и меня примут. Но я не брошу Буллфера, раз виноват в том, что с ним произошло.
Подумайте, какая забота! Вот нашелся радетель за благо демонов!.. А если честно, что-то в его словах меня насторожило.
— Ну-ка, если можно поподробнее.
Энджи устроился удобнее под моей курткой, и глаза его заблестели в подозрительном вдохновении.
— Меня не могут изгнать, потому что любят. А любить для нас — это дать свободу. Каждый имеет право развиваться сам, как хочет, потому что однажды все равно придет к истинному пониманию мира, то есть сольется в своих чувствах с Высшей Справедливостью. Это неизбежно для всех существ. Хотя конечно, — печально добавил он, — пока не все понимаешь, иногда совершаешь ошибки. Но за них нельзя осуждать, Гэл. — Он взволнованно всматривался в мое лицо, надеясь, что мне близки его переживания. — …То есть никто из ангелов не осудит…
Пока я понял только одно — похоже, Энджи начинает оправдываться. Вот только перед кем?.. Я взглянул на Буллфера, но тот продолжал отрешенно разглядывать небосвод и совсем не обращал на нас внимания. Тогда я решил сам придраться к странной ангельской логике.
— Значит, пока этой вашей справедливости высшей не поймешь, и не знаешь точно, что делать — твори, что хочешь? Как мы, что ли? демоны? Круши, грабь, убивай!.. И никто не осудит. Я так понимаю.
— Нет, Гэл, — в голосе Энджи послышались мягкие наставительные интонации. — Нет. Поступки не должны причинять никому зла. Если любишь, не станешь причинять боль. А наше представление о любви и есть понимание справедливости.
Любовь, справедливость, боль, свобода — в голове у меня все перемешалось, и как-то даже она стала побаливать.
— А ты попроще не можешь объяснить?
— Тот, кто любит, не должен принуждать, заставлять или требовать. Ангелы имеют право только предлагать сделать выбор.
— Чего?! — возмутился я. — А как же власть, закон? Неужели ваши ангелы такие размазни? У нас вот, порядок, потому что есть жесткая рука. Во всем должна быть ясность! Хозяин — правит, бесы — работают, демоны — воюют, а люди платят налоги.
— Требование подчиняться это проявление эгоизма. А эгоизм противоположен нашей любви. — Заявил Энджи.
— Почему? — не понял я.
— Заставлять других делать что-то так, как удобно тебе — неправильно. Истинно любящий только радуется, когда любимое существо идет своим путем. Поэтому мы не требуем ни поклонения, ни жертвоприношений от людей. Нам ничего не нужно. Мы хотим одного — чтобы они были счастливы.
— Это ты сейчас мне еще будешь рассказывать, что людям не надо платить налоги в казну Хозяина? — очень меня всегда волновал этот вопрос, я аж дернулся от возмущения.
— Гэл, я понимаю. Вы, демоны, всегда хотите для себя какой-то пользы…
— А чего ж, объясни ты мне, бесполезных нахлебников вокруг себя плодить?!
Я не выдержал и закричал на ангелочка. Да и кто бы не закричал, выслушивая подобные глупости. Но он не обиделся, наоборот, посмотрел на меня едва ли не с жалостью и, вытащив руку из-под куртки, ласково прикоснулся к моему плечу.
— Да. Это сложно. Но… мне вот, чтобы я понял больше, позволили отправиться в путешествие, посмотреть разные миры и страны.
Ага. Спихнули, выходит, на других свою головную боль. Отправили это чудо от греха подальше. И надо же было Буллферу подобрать его. Я начал мрачно обдумывать это открытие и ничего не ответил. Мое молчание Энжи понял по-своему.
— Гэл, не стоит огорчаться. Мне кажется, что мы не понимаем друг друга потому, что говорим о разном. Все, что я сказал, ты применял к миру демонов, с точки зрения социальной. А наши представления предполагают идеальное отношение.
— Ладно. Ты-то сам соответствуешь этим вашим идеалам? — хмуро поинтересовался я.
— Я стараюсь, Гэл, — скромно ответил ангелок.
Ну, ясно! Дурацкая ангельская философия. Ничего кроме головной боли от нее получить невозможно.
— Я знаю, — сказал Буллфер неожиданно. — Я знаю, к кому мы еще можем обратиться.
Ангелок посмотрел на него вспыхнувшими от нетерпеливого ожидания глазами. Я тоже заинтересовался.
— «Белые щиты». — Коротко ответил Буллфер на наш общий вопрос.
— Белые щиты? — переспросил Энджи удивленно.
— Ты точно сошел с ума. — Я снова убедился в психической неуравновешенности хозяина. — Они четвертуют тебя… да и меня тоже, как только увидят. Это безумие.
— Это последнее, что у нас осталось, — сказал он сурово, и я понял, что Булф действительно собирается сунуть голову в капкан.
— Объясните мне, что это за «Белые щиты»! — воскликнул Энджи.
— Священные воины, — усмехнулся хозяин. — Боевой орден, посвятивший жизнь истреблению демонов. Странно, что ты об этом не слышал. Они сражаются с нами на протяжении многих веков, дабы упрочить вашу славу на земле, ангел.
Энджи покраснел и виновато посмотрел на Булфа.
— Я, правда, ничего не знал об этом.
— Спроси у Архэл, — посоветовал я. — Она расскажет тебе много интересного, если захочет.
Он вздохнул, вспомнив о своем «авторитете» среди старших ангелов, и спросил осторожно.
— Но если они вас так ненавидят, как же мы пойдем к ним?
— У меня есть кое-что, чем они заинтересуются.
— Разве есть? — с детской непосредственностью спросил ангелок.
— Не совсем у меня, — добродушно согласился Буллфер. — Это будет… долгосрочный кредит.
— Ты бы объяснил, что собираешься делать? — попросил я. — Чтобы мы с Энджи не выглядели идиотами, когда нам начнут задавать вопросы.
— Объясню. А пока, готовьте телепорт. До захода солнца нам нужно быть в их резиденции.
