Николай Романецкий - Прозрение крота
- Эллиот, где ты? - прокаркал Зрячий Мэт. - Что же ты медлишь?! Почему тебя нет, Эллиот?.. Где ты? - Карканье перешло в визг. - Я не вижу тебя, Эллиот! Не вижу!!!
Он поднялся с травы и стоял, крутя головой, размахивая руками, а на лице его глубокими ямами выделялись пустые глазницы. Тот же, кого он звал, издыхал в десяти шагах, судорожно извиваясь и кроваво булькая перекошенным ртом. Как раздавленный котенок.
Так старик просто отвлекал меня, понял вдруг Иван, пока этот тип... Но кто его так, подумал он с удивлением... Наташка, сказал он себе с радостью.
Что-то случилось вокруг. Ярче стали краски, плотнее звуки. Со всех сторон залило жизнью, запахло неведомыми желаниями, и это было так неожиданно, что у Ивана закружилась голова. Остро захотелось жить, и тут же к нему с любовью потянулись цветы. А вдали шумно радовались пониманию деревья, тоскуя, что не могут сдвинуться с места и коснуться руками его лица. И бабочки громко кричали друг другу, что его больше не нужно бояться. А жить хотелось все сильнее и сильнее, и желание стало невыносимым, и он понял каким-то другим, нечеловеческим понятием, что готов к этому, но отвлекал маленький скрюченный паучок, приколотый к земле английской булавкой, несчастный как всякое орудие зла, уходящий в черное пустое бездонье. И еще мешал старый хищник, мятущийся туда-сюда на негнущихся лапах, брызжущий ядом, слепой... И его стало жаль невыносимо, и свет ударил из рук Ивана, и старого паука развалило пополам, и зашипел, испаряясь навсегда, черный яд, и жаром ударило в лицо, и смерть пришла собрать свою дань...
Иван снова стал самим собой. Прямо перед ним дымились обугленные останки того, кто еще недавно называл себя Зрячим Мэтом. Справа валялся труп лысого карлика с раздавленной грудной клеткой. Больше рядом никого не было.
Что это со мной, подумал Иван. Никогда ничего подобного не чувствовал... Как будто все свое кругом!
- Наташа! - позвал он. - Где ты?.. Я же знаю: это ты!
- Нет! - пропел ликующий девичий голос. - Это не Наташа. Это я, Патриция...
- Пэт? Откуда ты здесь?.. Ты все видела?
- Я все видела. Но я не здесь.
Иван снова оглянулся.
- Мы рядом с тобой, - продолжала Патриция, - но мы заперты. В камере Доктора... Нас вчера арестовали.
- Арестовали?! Зачем?.. И кого это - вас?
- Меня, - сказала Патриция. - Глэдис, Анну. А еще Анджея, Криса и Сержа.
И тут Иван услышал Анну.
- Иван, - сказала она. - Ты помнишь, Доктор называл тебя зародышем новой земной цивилизации. Он не шутил... Нас здесь шестеро. А еще ты. И Наташа.
- Да, - устало сказал Иван. - Наташа... Мне надо срочно к ней. Я ее бросил... Зря выкинул часы... Оставил бы ей, - бормотал он. - Зачем-то бросил... Какой идиотизм...
Сознание уплывало, но он изо всех сил сопротивлялся, цепляясь за него, как за спасательный круг, брошенный судьбой. И ему удалось зацепиться, когда заговорил Крис.
- Каждый из нас приобрел какое-то нечеловеческое качество, - сказал Крис. - И теперь мы заражаемся ими друг от друга.
И тут Иван увидел их, всех шестерых, сидящих на стульях в камере Доктора. И понял, что они тоже видят его, хотя он находится на поверхности земли, а они там, в глубине, под несколькими слоями стали и железобетона.
- А что со мной только что было? - спросил он.
- Когда? - сказала Патриция.
- Когда я убил Мэта.
- Не знаю. Этого еще ни с кем не было.
Иван прикрыл глаза, собираясь с силами.
- Слушайте, - сказал он. - Что же это вы там сидите? Ведь в Приюте сейчас безвластие. Надо что-то делать!
Они переглянулись.
- Нет, - сказал Крис. - Еще рано.
- Видишь ли, - сказал Серж. - Нам еще нужно всем заразиться тем, что умеет кто-то один. Твоим Зрением, например... Как Патриция заразилась от Криса умением отнимать жизни на расстоянии.
- Но вы же взаперти! - воскликнул Иван.
- Да? - сказал Крис. - Запертая дверь - понятие относительное. Ты вот, например, в любой момент можешь пройти к нам!.. Так что неизвестно еще, кто кого запер!
- А почему вас арестовали? - спросил Иван.
- Потому что Слепым мы не нужны, - сказал Анджей.
- Нет, - возразила Анна. - Мы им нужны, ведь скоро все мы будем лечить... И мы нужны детям. Они не должны стать Слепыми, как их родители.
- Не позволим, - сказал Крис. - Ведь сил потребуется очень и очень много. Одних боеголовок сколько нужно будет обезвредить!
- И атомных электростанций, - добавил Анджей.
- Зародыши новой цивилизации, - проговорил Серж задумчиво. Смешно... Смешно и грустно. И странно!
- Ничего странного! - сказала Анна. - Доктор говорил, что иного выхода из тупика нет.
Зародыши новой цивилизации, повторил про себя Иван, опять ловя усилием воли ускользающее сознание.
А ведь есть еще Мозли, вспомнил он. И Мэдж. С ними что-то надо будет делать... А через девять месяцев родятся два ребенка. И с ними тоже что-то надо будет делать...
Сознание ускользало.
И еще Наташка вспомнил он, собравшись с памятью.
- Наташка! - крикнул он.
- Не волнуйся! - сказал ему Крис. - У нее все нормально. Мы заберем ее завтра. Сконцентрируемся, как вчера, и заберем.
Иван помотал головой.
Почему, как вчера, подумал он, как это - как вчера?
Сознание ускользало.
Мир неотвратимо опрокидывался на него. Стало нечем дышать, знакомые молотки заколотили по вискам. Вокруг все воняло горелым мясом. И от этого было уже никак не избавиться.
- Надо идти, - прошептал он. - Сконцентрироваться, как вчера... Почему, как вчера?
Пытаясь понять, он сделал шаг, и другой, и третий. А когда все-таки упал, так и не выпустил из намертво сцепленных пальцев рукоятку лайтинга.
Тут же шесть пар сильных рук подхватили его, и, уже потеряв сознание, он почувствовал, как его переносят через пустое черное бездонье. А из черноты тянутся к нему миллионы мерзких паучьих лап, тянутся, тянутся и почти достают.
