Виктор Кувшинов - Лэя
— Прости, миленький! Это я, глупая, над тобой пошутила. Думала, ты купаться полюбишь. — Она обнимала малыша и заодно вытирала его намокшую шерсть.
«Да, пожалуй, с такой толстой шкурой ему сохнуть полдня придется», — уже виновато призналась себе девушка.
— Я что, в воду упал? Я не помню! — почти в панике спрашивал Хлюп.
— Нет, успокойся! Это я виновата. Я внушила тебе, и ты стал купаться — тебе, кстати, очень нравилось.
— Но я не люблю купаться.
Лэя поняла, что ничего не сможет толком объяснить расстроенному малышу, и просто сказала:
— Это я тебя в воду затащила, но ты ничего не бойся — я больше никогда тебя против воли в воду не потащу. Хорошо?
— Хорошо! — сразу стал успокаиваться Хлюп. Это ему было легче понять.
Инцидент был улажен, но это заставило Лэю задуматься: «Каких же границ достигают мои способности внушать? Надо попробовать на других, но осторожно, чтобы не травмировать ничью психику».
Следующий опыт она поставила на Лике, когда они ходили за ягодами. Шагая впереди, Лэя заметила одну полянку, поросшую маленькими кустиками, с краснеющими на них ягодами. Она постаралась ярко вообразить, что на поляне вообще ничего нет. И действительно, через мгновение поляна зеленела листвой. Идущая позади подружка так и прошла поляну, ничего не заметив. Лэя повернулась к ней и попросила обернуться и посмотреть, нет ли на поляне ягод. Лика послушно глянула за спину и вопросительно подняла брови:
— Зачем спрашиваешь? Ничего же не было.
Лэя сняла с поляны наваждение, и кусты снова заалели сочным урожаем. Лика была поражена своей «невнимательностью», а когда поняла, что это дело рук подружки, сумела с ходу задать правильные вопросы, заставив ту хорошенько задуматься:
— Погоди, так ты сама эти ягоды наколдовала или, наоборот, спрятала от меня? Или просто делаешь так, чтобы мне показалось?
— Ну, этого я и сама точно не знаю. Помню только, что когда-то в детстве сумела внушить Хлюпу и себе, что у меня шикарные грибы, а на самом деле были какие-то поганки. Сейчас, скорее всего, я тебе тоже внушила, что ничего нет, — рассуждала Лэя, решив провести несколько экспериментов.
Она задумалась: как же определить, меняет ли она окружающие вещи или просто внушает что-то себе и другим в каждый отдельный момент? Ведь когда она сожгла монаха, тот сгорел не понарошку. И как самой избегать самовнушения, жертвой которого она легко могла стать? Ягоды могли оказаться хорошей проверкой.
В результате этих раздумий спустя час у них с Ликой были две корзинки, наполненные ягодами с настоящих и придуманных кустов. Чтобы не влиять на чистоту опыта, Лэя пошла в библиотеку продолжать поиск крупиц знаний в болоте древних и не очень измышлений, а Лика отнесла корзинки Зару на пробу. Тот с удовольствием приложился к лесному деликатесу и, хитро улыбнувшись, вынес только одно суждение:
— Дай еще попробовать, а то что-то не могу отличить.
— Ты давай не придуривайся, а скажи, какие вкуснее? — потребовала ясного ответа сестра.
— Да все вкусные. Только мало.
— Все! Опыт завершен, — строго прикрикнула на облизывающегося брата Лика. — Значит, ты не видишь никакой разницы в этих корзинках?
— Нет, конечно. А какая разница должна быть?
— Да никакой, просто они были собраны в разных местах, — наполовину говорила правду, наполовину врала сестричка. — Ладно, я их до завтра уберу на холод, а то сейчас других дел полно.
Но оказалось, что опыт на этом не закончился. Самая большая неожиданность постигла Лику на следующий день, когда она с утра решила заняться ягодами и сварить из них варенье. Зайдя в холодный подвал, где они хранили еду, она обнаружила одну корзину пустой. Это была именно та, в которой находился «наколдованный» урожай. Не веря глазам, Лика схватила корзинки и выскочила во двор. Наткнувшись там на Зара, она сразу напустилась на него:
— Ты чего все ягоды слопал?
— Да ты что? С такого количества только понос заработаешь. Да и больно нужно по погребам лазать, как мальчишка! — немного обиженно воскликнул Зар.
— Правда не ты? — прищурившись, оценивающе рассматривала брата девчонка.
— Да не я! Сколько тебе говорить? — отмахнулся от нее Зар. — Спроси лучше Хлюпа. Может, он умял?
Дальнейшие выяснения ни к чему не привели, так как лонк вообще не ел ягод. В итоге Лика вскоре стояла с пустыми корзинками на втором этаже и расстроенно показывала ее Лэе:
— Вот! Смотри — наколдованные ягоды пропали…
Та озадаченно заглянула в корзинки, одна из которых была девственно чиста, и задала очевидный вопрос:
— Кто-то полакомился?
Лика только мотала головой, зажмурив глаза. До Лэи стал доходить жутковатый парадокс ситуации.
— Так что же, Зар наелся ягод, которые потом у него в животе пропали? — ужасаясь содеянному, спросила принцесса.
Получалось, что она могла создавать предметы, но они не жили долго, исчезая через некоторое время. Самочувствие бывшего кузена показало, что никакого побочного эффекта придуманные ягоды на организм юноши не оказали.
Вернувшись в библиотеку, Лэя не стала читать книги, а глубоко задумалась. Пора было делать выводы. Первое, что она могла, — это внушать окружающим или себе, что они видят что-то другое вместо того, что было на самом деле. Второе: она действительно могла создавать предметы или явления, но, по-видимому, короткоживущие, хотя в их реальности можно было не сомневаться.
«Надо как-то проверить эти выводы, и лучше проверить на себе». Лэе на глаза попалось яблоко, принесенное Ликой и лежащее на столе. Тут же пришла идея: надо «навыдумывать» себе еды и питаться до вечера только ею. Если это не настоящая еда, то быстро проголодаешься или разболится живот. Она зажмурила глаза и представила себе, что стол сервирован к обеду и на нем разнообразные яства…
Послышался звук падения какого-то предмета. Открыв глаза, она удовлетворенно кивнула: вместо книг стол был уставлен посудой из фаянса и тонкого серебра с разнообразными деликатесами. Лэя озадаченно вспомнила о книгах. Привстав, она нашла их упавшими за стол. Значит, она «выпихнула» все книги, когда придумала заполнить пространство едой. Сев на прежнее место, она придвинула к себе тарелку ароматного супа с экзотическими специями и, набравшись смелости, приступила к трапезе…
Лика с Заром удивленно наблюдали за своей юной госпожой, когда она сначала отказалась есть обед, а потом и ужин, но спрашивать о причинах столь строгой диеты не решались. Хозяйке виднее, и потом, по ее таинственному виду они догадывались, что здесь все не так просто.
