Софья Непейвода - Новые герои
На следующий день, решив подбодрить и, если понадобиться, успокоить Гронкарта, я направилась в тюрьму. Оказалось, что он уволился прошлым утром. Бедняга, он был так уверен в своих силах! Но что странно, в таверне его видели последний раз вчера поздно вечером, он зашел ненадолго, а потом отправился побродить по ночному городу. Решив, что он заночевал где-то в другом месте (может вообще напился с горя, алкоголик!), я вернулась.
Но через несколько дней я забеспокоилась всерьез. В тюрьме он так и не объявился, в таверне тоже, хотя практически все его вещи остались там… я имею в виду те, которые он не таскал постоянно с собой. Еще через два дня аренда комнаты кончилась – вот тогда встрепенулся и хозяин. Но наши поиски так ни к чему и не привели, в "Поющем дельфине" его видели последними.
Еще через сутки я обратилась за помощью к шефу.
– Извините, что тревожу, но пропал мой друг.
– Кто конкретно?
– Гронкарт. Тот, что приходил поступать в инквизиторы, а Вы его не взяли. После этого он зашел в таверну, потом отправился гулять и пропал. Вы обязаны найти его!
– Возможно.
– Что возможно?! Вы должны его найти! А вот уж потом, если он в запой ударился, покарать!
– Ладно, не волнуйся. Я выясню, что с ним случилось.
А еще через два дня я снова зашла к шефу.
– Ну, выяснили, где Гронкарт?
– Ну да. Уже давно.
– Так почему мне не сказали?! – возмутилась я.
– А зачем? С ним все в порядке.
– Где он?
– Мы не розыскное агентство. Я сообщил, что он в порядке, этого тебе должно быть достаточно. Если хочешь узнать где он, ищи сама.
– Но ведь…
– Возвращайся на свое рабочее место.
Слова шефа только укрепили мои подозрения. Во-первых, как они могли его найти, если этого не смог сделать никто другой? Во-вторых, почему Гронкарт оставил вещи в таверне? А, в третьих, почему место его пребывания так усиленно скрывается?
Кроме этого, преступников иногда приводили по ночам, они закрывались с шефом в кабинете… а потом не выходили оттуда. Я не раз внимательно осмотрела кабинет, но не нашла запасного выхода, разве что они уходили через окно. А уходили ли они?
Единственным развлечением стали мои встречи с Лексаном. Он оставался прежним, и, чем ближе я его узнавала, тем больше он мне нравился – его наполняло некое внутреннее очарование. К тому же он много рассказывал об Островлике, так что я даже начала было подумывать, не переехать ли мне туда. А однажды я затосковала по родным кораблям, а он поведал мне о большом аэропорте в этом городе и вечной нехватке пилотов. Единственное, что меня сдерживало, так это работа… и сам Лексан. Ведь он не мог вернуться, там его ждала смерть, а оставлять его здесь одного, без понимающих друзей было бы слишком жестоко с моей стороны.
Гронкарт. Май – Июль 5374 года Моим начальником оказался тот самый длинноволосый. Его зовут Элгором, и он – черный иртериан. Эта раса, как мне рассказали, обладает уникальными качествами (впрочем, как и многие другие). После определенной тренировки они различают правду говорит собеседник или ложь. Я так и не понял, каким образом они это делают, хотя мне попытались объяснять про специфический орган, задействовающийся при этой их функции.
Служить меня отправили не в саму инквизиторскую гильдию, а в спец-корпус, располагающийся за ней, окруженный высокой стеной, охраняющей нас от любопытных глаз. Наш отдел занимал большую площадь. Сюда входили: небольшой ипподром, тренировочная площадка и хорошо обставленный спортзал, бассейн, тир, оружейная, зал для теоретических занятий, библиотека, молельня, ну и, конечно, жилые помещения. У каждого из нас была своя комната, называемая кельей. В ней я спал, в ней же занимался дополнительной теоретической подготовкой.
Мы вставали на рассвете, после короткой утренней молитвы шли два часа усиленных физических тренировок (борьба, силовые упражнения, скорость, гибкость, плаванье, короче, общая физическая подготовка). После завтрака нам полагался часовой отдых, видимо, для лучшего усвоения пищи. Потом были три часа теории, на ней мы изучали теологию, законодательство, тактику, интеррогатологию (искусство ведения допросов), теорию магии и другое. За обедом также следовал час отдыха, еще три часа упражнений (фехтование, верховая езда, стрельба и многое другое). Еще два часа нам отпускалось на самостоятельную подготовку, в том числе на выправление собственных недостатков. В результате, есть положить на сон полных восемь часов, то и вечером остается около двух часов свободного времени.
Наш корпус имеет для гильдии инквизиторов очень важное значение. Мы являемся скрытой силой, дополнением к основной их армии. Мало кто знает про нас, и практически никто не может даже представить, что мы связаны с инквизиторами. Мы – палачи, исполняющие приговор. Мы, как и инквизиторы, – карающий меч, направленный против зла. Но, если инквизиторы действуют гласно, карая тех, чьи преступления известны всем и их легко доказать, то мы действуем тайно. Мы воюем с тайными врагами церкви, теми, кто часто прячется под личиной безобидных граждан. Мы никогда не караем невиновных, но безжалостны к преступникам. Те, на кого мы обращаем внимание будут иметь шанс исправиться… но только в следующей жизни.
Прямо в день прибытия мне приказали пройти в библиотеку и, в специальном отделе, ознакомиться с досье отряда, в котором мне служить и моего непосредственного начальника. Все, даже малые проступки были зафиксированы в них, любая, даже случайная встреча с любым, даже потенциальным преступником. Это делалось с великой целью – помочь нам остаться на пути истинном, ибо зная друг друга, мы быстрее заметим первые шаги по неверному пути. С тех пор каждый вечер я должен был докладывать о своих грехах.
Также в библиотеке находилась картотека преступников, как действующих, так и потенциальных. Но мы не нападали на мирных жителей, как можно подумать, мы даже преступников не трогали… до определенной стадии. Но их список помогал нам заметить их переход из безопасного в опасное состояние.
Я до сих пор поражаюсь величине проделанной инквизиторами работы – ведь за достоверность сведений мы отвечаем собственной душой. Потом, на занятиях, я понял, что не ошибиться им помогают ауры, несколько видов аур, которые умеют видеть более продвинутые инквизиторы. По одной из них можно определить, сколько грехов лежит на человеке, по другой, правда, научиться ее воспринимать гораздо тяжелее, даже разновидности этих грехов.
Так размеренно и постепенно я становился… не инквизитором, но абджудикумом, карающим.
Донгель. Июнь 5374 года Вот и закончился договор по моей основной работе. К счастью, заработал я там немало, да и до сих пор у меня остался другой непыльный заработок – разносить рыцарские подарки их дамам, а, иногда и участвовать в серенадах под окнами. Так что безденежье мне не грозило, мало того, удалось скопить небольшой капитал… правда я считаю, что наибольшую ценность представляют собой вложенные деньги.
