Александр Щербаков - Суд
- Как попал к вам автомат? - резко спросил асессор, подняв О'Ши на каталку. - Как вы его нашли?
- А я и не искала. Шла по коридору, вижу: он у двери стоит, к стенке прислонен.
Какая глупость! Какая чудовищная глупость! Значит, Ван Ваттап нашел автомат у себя под кроватью и демонстративно выставил вон. Зачем? Чего он этим добивался? А? Кто теперь скажет? Шляпа ты, асессор, шляпа! В три шеи надо тебя со службы гнать!
- Не верю, - сказал он, гоня каталку в препараторскую.
- Не верите? А чего шериф у вас свой пистоль забрал? То будто бы и не замечал, что пистоль у вас, а тут вдруг забрал! Я из-за автобуса видела, когда он с фонарем возился, еще куртку уронил. Смотрю - а пистоль-то у него! И как вы дверь нашли, так он сразу цап за пистоль! Сама видела, как он в кобуру лез. Там бы они вас и кончили!
- Какой пистоль, какой пистоль?! Я сам ему отдал револьвер. Это его револьвер. Вовсе он не за него хватался, он пассатижи доставал! Он пассатижи мне дать хотел! Пойди глянь, что у него в руке! Иди, полюбуйся, что ты наделала! Ты хорошего парня ухайдакала ни за что ни про что! простонал асессор, заводя каталку в препараторскую. - Иди сюда, помоги! Учили тебя на медсестру, так и занималась бы этим, лечила бы людей. А ты? Кой черт тебя палить выучил? Что ты не в свое дело лезешь? Слепая, глухая, без разума, ты что за пушку хватаешься?
- Кто научил?! - разъяренно выкрикнула Джамиля, остановившись в дверях препараторской. - Кто раньше меня ее в руки взял, тот и научил! Кто ею нашу улицу в пыль расколошматил! Кто отца моего, и деда, и брата у меня на глазах из этой пушки под стеночкой рядком положил! Лагерь окружили, половину народу перестреляли, мы, детвора, под стенкой на солнцепеке жмемся, пить охота - мочи нет! А они на спор ведро мое на кране пулями разносят и гогочут! Вот они и научили... Выйдите отсюда, я ему рану обработаю. Кто научил! Много их было, учителей, на мою голову!
- Где Луща? - спросил асессор, выйдя в коридор и отступив, чтобы пропустить Джамилю в препараторскую.
- Туда не ходите. Нечего вам там делать, - тоскливо ответила Джамиля, хлопоча в препараторской и хлопая дверцами шкафчиков.
- Ты что? - холодея, едва выговорил асессор. - Ты и его?..
Подступило к горлу, он привалился спиной к стене, ноги подкосились, и он так и съехал на пол, не помня себя от бешенства и омерзения.
- Он сам, - твердо сказала Джамиля, лязгая пинцетами в ванночке. И вдруг неистово заголосила, подвывая и всхлипывая: - Он сам! Домучил его Ваттап, на ваших глазах домучил, а вы дозволили! Я как увидела, так автомат схватила и пошла! Без ваших судов обошлась! Идите, плачьте над гениальненьким Ван Ваттапчиком! И над шерифчиком над своим! Что вы из себя строите? Перед кем строите? Ступайте, пленочку мою поднимите да послушайте! Этот слон шерифу толкует: "С точки зрения государственных интересов далеко не всем следует выходить отсюда на свет божий!" А шериф разинув рот слушает! "С этой мерзкой девкой (это со мной!) хлопот не будет, в этом округе смертная казнь не отменена, и она ее получит, стоит присяжным глянуть на ее сорочий клюв!", "Подопытному доктору давно пора помочь смежить очи, и будет кому этим заняться в каком-нибудь неприметном заведении!", "А весь фокус, шериф, как поладить с нашим любознательным и энергичным гостем! Справься вы с этим без подсказки - считайте, что ваша карьера обеспечена!" А шериф: "Да-да, - говорит, - ничего не поделаешь, вы правы!"
О'Ши застонал и дернулся, когда тампон в руке Джамили прикоснулся к ране под лопаткой.
- Да лежи ты тихо, слон! Расстонался тут! - кривясь и всхлипывая, зло сказала она. Работа одной рукой не клеилась. Джамиля сторожко оценила расстояние от себя до асессора в коридоре и положила автомат на стол рядом с флаконами, пинцетами, зажимами. - Не помрешь. Вон у тебя друзья какие грудью защитят!
- Болтал О'Ши. Болтовня все это, - с мукой сказал асессор. - Пустая, бездельная болтовня. А ты поверила.
- Он правду говорил, - протяжно сказала Джамиля, взяла автомат и пошла за стойкой для переливания крови. - Не выйдете вы отсюда, асессор, своими ножками. И я не выйду. Вас с почетным караулом отсюда ногами вперед повезут, когда прикончат, а я сама себе эскорт обеспечу. Этажей здесь пятнадцать, потемки кругом, а у меня еще пять рожков. Рота здешних баб над своими сынками поплачет, уж я о том постараюсь.
- Дрошку-то выручать надо, - сказал асессор. - Если не мы, то кто?
- Кто его, теленка, в это дело впутал, тот пусть и выручает, выпалила Джамиля, бросая в ящик использованные пинцеты с тампонами.
- Кто впутал, того здесь нет, а допустил я, - угрюмо сказал асессор. - Значит, мне и выручать.
- Эх, пудрите вы мне мозги, мочи нет! - отчаянно крикнула Джамиля. Трахнуть бы мне по вас - была бы я тут хоть на час, да сама себе хозяйка! Так ведь нет же, и тут мне указчик нашелся, а! И перед смертью не везет!
- Давай! - сказал асессор, вставая. - Давай, трахай! Это ты можешь. Но учти: пока не трахнешь, я свое делать буду. Поняла? Где тут мастерская? Мне ножовка нужна и напильники. Замчище там - ломом не расковыряешь.
- Напротив, левее, - ответила Джамиля.
Когда он, разыскав ножовку, полотна и напильник и сунув их в засаленную холщовую сумку местного сантехника, вышел в коридор, Джамиля, насупясь и закусив нижнюю губу, ждала его в дверях препараторской, держа автомат дулом вниз.
- Я пошел, - сказал асессор. - Работы часа на два. Ты подумай пока, прибери тут. За О'Ши последи. Очнется - позовешь. Разберемся мы с твоей пленочкой, если уж очень хочешь. Но не советую: сама увидишь, что дров наломала. Без разговора с тобой затвор открывать не стану, так что не дергайся. Дашь поесть - спасибо скажу.
- Зря вы мне не верите. Зря не хотите по-моему, - тоскливо сказала Джамиля. - Хотите, я вам автомат отдам, а себе возьму шерифский пистоль? Сыграли бы им концерт на прощание, и дело с концом. Все ж в бою, а не под сапогами.
- Не концерты давать, а выбираться отсюда надо, - ответил асессор. Такие вот мои к тебе слова, а там - как сама знаешь.
Работать в узкой нише было тошно. К дужке замка ножовкой оказалось не подступиться, и пришлось, утомительно изогнувшись, пилить петлю прямо по сварному шву. Шов был подкален, пропил рос туго. С непривычки асессор косил полотно, и они одно за другим лопались, насмешливо и звонко щелкая.
Когда полотен осталось два, асессор сел на пол и отер рукой взмокший лоб. Ну, вскроет он замок, ну, увидит пост управления, и что дальше? Что дальше-то?
Прошло уже почти двое суток, как они здесь. За это время в столице наверняка хватились и наверняка раскачались. Значит, наверху нет и не может быть людей от Фочичей, а копошится усиленная команда "дорожного управления". Это факт.
Зачем его, асессора, фигуру с чужой доски, сюда впустили? Чтобы показать тем же Фочичам, что шутить не намерены, имеют силу и требуют капитуляции? Вполне может быть. И вполне может быть, что Фочичи покорились и поступились тем, чего от них требовали. А хотели от них полных сведений о работе Ван Ваттапа. Теперь это сокровище в руках "дорожного управления" или тех, кто за ним стоит. Если так, то он, асессор, и впрямь здесь самый лишний персонаж.
