Наум Сладкий - Последняя загадка тунгусского метеорита
Но настало время разобраться с остальными приборами. Два больших реостата задавали угол полета по горизонтали и вертикали. И еще было много каких-то кнопок и лампочек. Я пробовал их нажимать, но ничего не изменялось. Тогда я стал с умным видом передвигать рычаги и нажимать на кнопки, ведь с одним колесом и двумя реостатами Хозяин мог справиться и без меня. Ракета продолжала подниматься. Теперь округлость Земли стала хорошо видна, а на краю шара появилась тонкая радуга. Я стал двигать реостаты, стараясь поймать в поле зрения Луну. Она выскочила сбоку совершенно неожиданно и оказалась непривычно яркой и огромной. Стрелка стояла между "Process" и "Accelerate". Я развернул ракету прямо к Луне. Хозяин смотрел на меня с одухотворением и благодарностью. Мы молчали. Я снова взглянул на Луну: она заметно увеличилась.
- Возвращаемся, - сказал я.
- Почему? - спросил Хозяин.
- Чтобы вернуться! Потом объясню! - я перевел рычаг сразу на "Home". Ракета затормозила рывками, а потом все опять стало спокойно, и только через несколько минут Луна снова уменьшилась. Больше я ничего не трогал. И Хозяин до самого приземления так и не произнес ни слова, только смотрел неподвижно сначала в черноту космоса, потом в оранжевое пламя, пожирающее все чуждое Земле, а потом в пыль, поднятую при посадке. Я не хотел оставаться там с Хозяином. К тому же это путешествие было предназначено для него, а не для меня.
57
На Земле был уже вечер, и последние лучи выглядывали из-за гор. Машины, слава богу, были на месте, и надо сказать, что помощники имели завидное терпение. Яйцеобразный аппарат опустился на то же место, откуда стартовал. Вокруг валялись обгорелые обломки сарая. Скалы были оплавлены, и труп Шина скорчился и почернел. Черная обугленная кожа на спине топорщилась, как растрескавшаяся земля в засуху. Хозяин велел подтащить его под пружинное основание ракеты - теперь я понял, что пружина была посадочным амортизатором. Один из водителей с машиной и оружием был оставлен возле ракеты для охраны, а мы с Хозяином поехали в базовый лагерь. Сотрудники, проходя мимо, приветствовали нас, но Хозяин не поддерживал разговор и привел меня в командирскую палатку. Он сам стал готовить чай, для чего был извлечен настоящий самовар. Разжигали его на дворе. Потом вошли внутрь и стали пить чай.
- Почему мы вернулись? - спросил Хозяин.
- Луна приближалась очень быстро. Мы летели со слишком большой скоростью.
- Что это значит?
- Специальная теория относительности. Если лететь с околосветовой скоростью, местное время не изменяется, а в точке отлета могут пройти годы.
- Я что-то читал, но не верю.
- Мы проверили. Мы стартовали в полдень, а сейчас уже почти ночь. Если бы мы летали дольше, мы вернулись бы в будущее. Или вы точно знаете, куда лететь?
- Нет. Дайте подумать. И никому не говорите об этом.
58
Утром я проснулся поздно, и вчерашние события с большей достоверностью могли быть сном, а не явью. Но Шина не было, а в командирской палатке проходило какое-то совещание. На отсутствие Шина, одного водителя и одной машины пока никто не обращал внимания. Я спустился вниз, к ручью, и стал умываться. Камни вокруг еще не потеряли разноцветной утренней окраски, и от них тянулись длинные тени. Солнце поднималось на глазах, и пока я вскарабкался по склону обратно к лагерю, все уже приняло обычный вид: коричневые камни, вдали белые вершины, голубое небо, пыль и жара. Хозяин уже искал меня вдвоем с Игорем Анатольевичем, тем, который вез меня из Бомбея. Мы опять пошли в командирскую палатку, где посередине стоял походный столик с разложенными на нем бумагами и картами. Мы сели к столику, и Хозяин начал разговор. Он предложил нам увести ракету в безлюдное место и ждать там дальнейших указаний. Перевозчиков (как я уже говорил, вряд ли это его настоящая фамилия) должен после посадки сообщить Хозяину, где находится ракета. Если ракета не полетит без Хозяина, мы отправимся вдвоем: я и он сам. Пока он все это говорил, я смотрел на клочок бумаги, лежащий на карте - то самое письмо Махатм. Хозяин спросил мое мнение, и я ответил, что литературные достоинства послания великолепны. После этого мы отправились на машине к Шамбале.
59
Шамбала осталась в прежнем состоянии. Второй водитель ковырялся в машине, яйцеобразный корпус ракеты стоял на своем месте. Никакого торжественного прощания не было. Как только машина остановилась, Хозяин сухо произнес: "Идите", Перевозчиков вылез из-за своих рычагов, и мы вдвоем пошли к ракете. Я был уверен, что люк не откроется. Как и вчера, я встал на пружинное основание, под которым лежал уже воняющий труп, и подобрался к люку. И он открылся. Я вошел, и Перевозчиков вошел следом. Мешки с продуктами, оружием и инструментами я предоставил таскать ему. Полет был восхитительным. Кнопкой "Ноmе" я решил не пользоваться, предполагая, что "Home" - это назад в горы. Вместо этого я решил управлять только скоростью и реостатами рулей. К счастью, сила тяжести в этой ракете так все время и оставалась направленной к полу кабины, даже когда поверхность Земли была прямо над нашими головами. Прежде всего я увел аппарат подальше от Земли и решил тренироваться там. Ракета долго металась зигзагами, пока я не привык к управлению. Один раз мы пролетели в атмосфере над самым Лондоном - жаль, что ЕПБ уже оттуда убралась. Впрочем, думаю, что страждущих чуда и без нее там хватало. Я не чувствовал себя властелином пространства (и времени). Потный и злой, я дергал реостаты машины, а Перевозчиков скакал козлом и азартно подавал реплики вроде следующей: "Еще туда, туда крути!". В конце концов он притих и стал что-то искать, а потом помочился прямо возле пульта - видимо, не мочился утром. Наконец на большой высоте я установил аппарат над центральной Сибирью, восточнее Енисея, и медленно стал двигать рукоятку назад к слову "Process". Сначала ракета просто замедлялась, продолжая удаляться от Земли, а когда стрелка коснулась слова "Process", ракета начала посадку. Я больше не трогал рукоятку. Ракета опускалась медленно, не так, как в прошлый раз, и направление движения можно было корректировать реостатами рулей. И мы медленно и плавно приземлились в тайгу, на какую-то мокрую поляну с чахлыми наклоненными лиственницами.
60
Мы с опаской подошли к выходному люку. Снаружи были зелень и воздух, чистый и пахнущий хвоей. Все это немного напоминало леса под Вильно, и мне захотелось отдохнуть от индийской экзотики. Но рядом со мной стояла, к сожалению, неотъемлемая часть этой экзотики - Перевозчиков Игорь Анатольевич. Держась за края люка, он высунулся наружу, осматривался и принюхивался. Положение наше было скользким: люк этого аппарата явно мог закрываться и открываться, когда хотел. На правах пилота я предложил своему спутнику прыгать, и он подчинился. Вода не доходила до колен. Перевозчиков двинулся к берегу болота, туда, где деревья были ровнее и толще. Там начиналась высокая трава, и наверняка там было полно клещей, но искать другое место не хотелось. Мешки с вещами стояли прямо возле входа, и я стал давать их Перевозчикову по одному, а тот носил их на траву. Я не спускал с него глаз. Да простит меня бог, когда он пошел за последним мешком, я взял винтовку, тщательно прицелился и выстрелил. Он тут же упал в воду, но не погрузился полностью, и я смог сделать еще пару выстрелов. Пули не оставляли на воде никакого следа - ни всплеска, ни брызг. А вот шум был явно лишним, и следовало побыстрее убираться из болота, чтобы тоже не стать мишенью. Я повесил на плечо обе винтовки, отодвинул от стенки последний мешок и увидел рядом с ним на полу какую-то помятую цветную тетрадь. Я сунул ее в мешок, закинул его за спину и спрыгнул в болото. И услышал за собой глухой стук. Люк закрылся.
