Кира Артамова - Король Мертвой Страны
Нартанг отступил на шаг от повержено и исподлобья осмотрел трибуны – они тоже были ровными и красивыми, не те кривые лавки, что в покинутом городе.
– Эй, боец, бросай меч и отходи от него сюда! – позвал из-за двери приведший его на бой служитель.
Нартанг оценил, что с ним обращаются почтительней, чем на первых боях. Он прощально посмотрел на оружие, сослужившее ему короткую службу, бросил клинок на песок и медленно подошел к двери. Только после этого ее открыли и вывели воина с арены, обратно в клетку. Вернувшись в свое заточение, Нартанг выпил немного воды и вновь сел на пол.
– Эй, дай мне воды – во рту пересохло, – донеслось до него слева.
Воин посмотрел на темнокожего пленника, просившего поделиться с ним его водой, и отрицательно мотнув головой, вновь отвернулся.
– Чтоб ты сдох! Чтоб тебе так же мучаться, как и я! – зло зашипел на него только что моливший.
– Зачем тебе вода? Ты и так сдохнешь? – спокойно ухмыльнулся Нартанг и лег в своей тесной клетке, подтянув ноги.
– Нартанг, ты что? тебя ранили? – неожиданно появился откуда-то Залим, прислоняясь к прутьям его клетки и стараясь рассмотреть воина в скудном освещении навеса.
Воин тут же оказался на ногах, а в следующий миг Залим всхлипывая утирал разбитое лицо.
– Как ты меня назвал, раб? Я мог тебя убить… Но сделаю это в следующий раз, когда вновь назовешь так же. Понял меня? – зарычал на него Нартанг.
– Да, – всхлипнул обиженный Залим.
– Не слышу!?
– Да, воин, – прогнусил раб.
– Вот так… – зло и пренебрежительно посмотрел на него Нартанг и сел обратно, – Я не ранен – отдыхаю, – рыкнул он вслед удаляющемуся рабу; тот униженно посмотрел на него и ушел.
На удивление, через две пары выведенных бойцов за Нартангом вновь пришли служители, чтобы вывести его уже вторым. Он даже не обратил внимания кого вывели перед ним. Нартанга подвели к воротам, выдали меч; через решетку он увидел на арене крепкого высокого бойца, нервно вращающего меч. Дверь распахнулась, Нартанг вздохнул поглубже, отгоняя все ненужные сейчас мысли и шагнул вперед, чтобы снова победить.
В этот день за ним приходили трижды, и трижды он побеждал. Настроение у Нартанга поднялось, он ждал, чтобы его вывели снова, но бои закончились. Воин подумал о половине клеток, опустевших за сегодня – они были животными, которых стравливали для забавы; потом посмотрел на немногочисленных проходивших мимо рабов с поклажей на спине – вьючные животные… Смеют ли люди делать других людей своими рабами – по праву сильного? Он никогда еще не думал о рабстве так… Но он не был слабее этих людей! Но он попался в плен – его победили там, под стенами Шатра пустыни…
– Нартанг, дорогой, пойдем! – появился улыбающийся Кариф, Залим зло сверкал глазами у него за спиной – в присутствии хозяина у него проявлялся характер.
– А завтра буду еще драться? – спросил воин, ему не терпелось убивать дальше, чтобы освободиться из плена.
– Нет, дорогой, завтра едем уже в другой город – драться будешь там, через пару дней! – еще шире заулыбался Кариф – ему нравилось владеть своим рабом, когда тот был спокоен.
– Хорошо, – вздохнул Нартанг, мрачно посмотрев на Залима, – А где черный с луком? – не нашел он чернокожего лучника все время до этого сопровождавшего Залима.
– Ты же не будешь больше злиться? – полуутвердительно заявил торговец, – Мы же с тобой договорились?
– Да, – кивнул воин, – Кувшин забери из клетки, – обратился Нартанг к Залиму. Тот зло сверкнул глазами и промедлил, – Ты что, оглох?! – дал ему подзатыльник воин, подталкивая к клетке. Он специально решил проверить свое положение – станет ли Кариф одергивать своего бойца, или позволит своевольничать? Торговец напрягся, но после секундного промедления принял решение:
– Залим, шевелись! Нартанг устал за сегодня побольше тебя! – и, повернувшись, заспешил во двор друга.
Но даже там торговец не стал отмечать пиром выигрыш на боях – он торопился завтра же отправиться в путь.
Наутро караван уже был готов покинуть многолюдный торговый город. Нартанг увидел, что Кариф закупил в городе совсем новый товар – на пяти передних верблюдах сидело десять женщин, с головы до ног завернутых в фиолетовую ткань. Они сидели по двое и совсем не шевелились, словно неживые. Воин поймал скользнувший по нему взгляд одной из покупок. Даже через плотную ткань покрывал было видно, какие они все тоненькие и хрупкие. «Наверное, совсем голодом морят» – недовольно подумал Нартанг.
– Нравятся? – заулыбался рядом Кариф, дергая за повод всхрапывающего коня.
– Чего тут может нравиться? – прорычал воин, – Ничего не видно – одни глаза.
– А зато какие?!
– Углем намалеванные, – хмыкнул Нартанг.
– Ай не поверю, чтобы не хотелось ни одной?! – смеялся рядом Кариф, – Остановимся на привал – выбери себе любую – я ее тебе на ночь подарю! – великодушно заявил торговец с видом самого великого благодетеля на свете.
– Хм, – растерялся воин, а Кариф, рассмеявшись еще громче, направил коня во главу каравана.
Они тронулись в путь, а Нартанг все думал о словах торговца и не мог понять себя: ему, вроде бы и хотелось близости с женщиной, сейчас ему даже было и не важно с какой, но в то же время, какая-то часть его существа яростно протестовала против того, чтобы брать то, что дают, а не что выбрал сам. Всю дорогу воин блуждал в размытых мыслях по этому поводу, но потом решил все таки не отказываться, а посмотреть, что из этого получится. Он уже знал, что здешние женщины, перед тем, как ублажить мужчину должны еще танцевать и петь, потом массировать и омывать хорошо пахнущей водой, хотя последнее посреди пустыни ему вряд ли светит…
– Все, стоим здесь! – вывел его из своих незатейливых фантазий окрик Залима, передающего волю хозяина всему каравану.
Нартанг словно сквозь сон наблюдал за погонщиком, укладывающим его верблюда, потом за рабами, натянувшими шатер сначала для Карифа, потом маленький – для него; торговец настойчиво продолжал выделять воина среди остальных, надеясь «приручить» и сделать себе обязанным, но король Данерата принимал это отношение просто, как заслуженное. На ватных ногах Нартанг зашел под полог своего маленького шатра и сел в углу, нервничая, словно мальчик. Он зажег масляный светильник и отметил, что у него предательски подергиваются пальцы. И, ожидая женщину, словно какого-то волшебного явления, здесь, посреди пустыни, вспоминая весь свой невообразимо страшный путь и такой же страшный облик, он не верил в то, что скоро должно было произойти – что одна из тех маленьких хрупких пленниц будет с ним ласкова и нежна по собственной воле… О том, что она будет с ним по воле Карифа он почему-то не думал…
