Юрий Ижевчанин - Красное солнце
— Почему в трех? — удивилась Кикуко.
— Один мы оставим на Убежище, а два в других местах системы, снабдив маяками. Если когда-то люди или другая цивилизация, столь же дружественная людям, как Предтечи, придут сюда, а мы, к несчастью, не выживем, оставим им свое наследство, как Предтечи оставили нам.
— Прекрасно! — воскликнула Мария и, как будто от ликования, обняла и поцеловала капитана.
На самом деле соблазнить капитана она давно мечтала, но этот тип был словно из холодной яшмы, как древний китайский идол. Вот и сейчас из ее атаки ничего не получилось. Капитан вежливо похлопал ее по заду и повернул к мужу.
— Прошу в следующий раз, если кому-то захочется выразить свой восторг, целовать жен и мужей. А то я представил себе Мыколу, целующего меня, и мороз по коже пробежал.
Все немного посмеялись.
— Ну, сколько я вижу, дело вам понравилось, и важность его вы осознаете. Конечно, главным здесь является Мыкола. Надеюсь, что нам с тобой, Дэнъитиро, придется лишь помогать ему технически.
— Надеюсь тоже, — подтвердил аналитик.
— И мы! — прощебетали женщины.
Время от времени капитан наведывался на основную базу. Мыкола летал туда лишь по серьезным вызовам, налаживать что-либо с информсистемами. Женщины просились почаще, в основном чтобы отвести душу в болтовне и почувствовать себя привилегированными особами: дескать, вы тут по астероиду летаете, а мы на корабле живем как люди. Поэтому капитан сравнительно мало мешался в жизнь колонии, это устраивало колонистов, и попытки сменить начальника прекратились.
Чаще всего капитан посещал индустриальный отсек. Геологи и минералоги наконец-то научились делать железо, сталь (правда, исключительно плохую) и титан. Они с нетерпением ждали корабля с Земельки с минералами и уже стали говорить, что неплохо будет наладить регулярный обмен с Земелькой. На это капитан возразил, что посадка на атмосферную планету с серьезным полем тяготения и взлет с нее расходует невосполнимые ресурсы планетарного горючего. Поэтому надо будет разведывать подходящие близко астероиды и собирать что возможно с них. Для таких целей он готов давать пассажирский челнок, а если добычи будет много, то и грузовой челнок.
Втайне капитан думал, что нужно будет сделать еще три вещи. Организовать еще по крайней мере один полет на Земельку и передать туда копию информатория, захоронить еще одну копию, скажем, на третьем спутнике четвертой планеты, где условия, кажется, самые стабильные, а гравитация малая, так что планетарное горючее почти не израсходуется, и, пока не поздно, увеличить площадь обитаемых пещер еще хотя бы в полтора раза.
Шоком для всех был возврат колонистами Земельки ядерных реакторов станций.
— Они что, решили в каменный век строем идти? — удивленно спросил даже Дэнъитиро. Правда, подумав, он больше подобных высказываний не повторял.
Луга трав в дальних пещерах радовали глаз. Туда выпустили белых мышей и морских свинок, а затем естественным образом туда сбежали несколько лабораторных крыс, кошек и собачек. Так что Убежище обзавелось простенькой, но биосферой.
Женщины рожали, еды хватало, энергии тоже. Капитан, не сообщая никому, провел вакцинацию вирусом, стимулирующим приспособление к низкой тяжести у детей. Этот вирус на всякий случай хранился в секретном отсеке биолаборатории корабля. Так что теперь людям предстояло развиваться как двум несовместимым видам.
— 2г0-3г0 Земелька. Выход наружу.
Конечно же, колонисты выходили наружу все время. Но было ясно, что критическим будет выход без скафандра, а, может быть, и без одежды, поскольку основное время температура в окрестностях базы была вполне приемлемой: от 12® до 40®, чаще всего от 15® до 35®. Плотная атмосфера и облака не давали сильно остыть за длинную ночь и раскалиться днем. Правда, на Земельке были страшные пустыни, где днем было до 70®, а ночью -10®. Но ведь не там люди поселились!
Смонтировав дополнительные лаборатории, колонисты чуть-чуть расширили жилые помещения, но дети ведь будут рождаться и рождаться. И, проведя вирусную вакцинацию хлореллы и червяков против местной жизни, биологи выставили чан с хлореллой и червяками наружу. Когда выяснилось, что хлорелла выживает, в сооруженный снаружи загон были добавлены вакцинированные морские свинки. На "огородике" рядом с родником вновь высеяли ячмень, теперь уже вакцинированный. Ниже по течению ручья посадили вакцинированные горох и сою. Местных восьминогов размером с большую ящерицу и местные растения типа папоротников вакцинировали на предмет большей съедобности для людей. Результатов надо было ждать еще некоторое время. Заодно то же сделали с морскими моллюсками и организмами типа членистоногих, жившими в зоне прибоя. Все это случилось через два местных дня после отлета четвертого грузовика.
После появления потомства у вакцинированных морских свинок, Анита Липская, на которую в свое время пал жребий биологов, кому первому идти наружу, потребовала свое право. Ей возразили, что у нее дочь по земному счету не достигла еще шести месяцев.
— Это и хорошо! Ей легче будет вынести вакцинацию. Я свою Божену не оставлю.
— Но ты что, хочешь проделать опыт на собственном ребенке?
— А какой у нас выход? Да, если хотите!
И Анита с Боженой были помещены в герметичный отсек и вакцинированы. В последний момент туда прорвался и Мдлака, и его тоже вакцинировали.
Через местный год после появления колонии Земелька в Калахари наружу вышли женщина, темнокожий мужчина, смотревший на нее преданными глазами и нечто нежное мычавший, и девочка, которую несла на руках мать. Мать передала девочку преданному и беспрекословному Мдлаке и сбросила одежду. Затем она велела сделать то же Мдлаке, и, наконец, раздела свою дочку. Дочка сначала расплакалась, но скоро ей понравилось греться под лучами солнца и ощущать ветер. Анита сварила себе крапивный суп с хлореллой, поела вместе с Мдлакой, покормила грудью дочь и отправилась спать в заранее поставленную палатку, предварительно на всякий случай продув ее вентилятором от мелких насекомых. Единственным послаблением было: пока что палатка тщательно задергивалась частым пологом. Но все время нахождения людей снаружи местные "насекомые" их игнорировали. Иногда ползали, но укусить не пытались. Так что в пищевой несовместимости было и кое-что хорошее: она была взаимной.
В день выхода наружу заодно состоялись и новые выборы консула колонии, как теперь называли руководителя. Сроком на один местный год была избрана главный генетик Индира Субандрио, маленькая, черноглазая и внешне очень тихая и незаметная, но при этом обладавшая огромным авторитетом и сильным характером, женщина.
