Дэвид Мэйсон - Череп колдуна
И наконец, Оуэн мысленно вновь оказался там, и все стало опять как прежде. Каменные деревья и белые дома снова стояли над стеклянной рекой, безмолвные люди по-прежнему тихо двигались по дорожкам, идя по своим нескончаемым делам. Были там Айн и Ринель: ничуть не изменившиеся, они шли вдвоем.
И вдруг он услышал новый голос: отчетливый, он загремел, как колокольный набат в мозгу Оуэна.
"Вот мой дом, - сказал голос. - Смотри и хорошо запомни его".
Белый дом, озаренный вечным светом, а в нем зеленый камень с человеческий рост, не отбрасывающий тени на гладкий пол... сверкающую зелеными искрами колонну - увидел Оуэн и понял, что это и есть то место, которое он должен найти. Дом Мирдина Велиса...
"А теперь идите, жалкие ничтожества, исполняйте мою волю... - вновь раздался голос чародея. - Идите и никогда не пытайтесь вмешиваться в мои дела..."
11
Оуэн обнаружил, что сидит все в той же позе, напротив Зельзы. В ее дико вытаращенных глазах он увидел смертельный ужас, лицо ее побелело, и капельки пота выступили на лбу.
- Он, - срывающимся шепотом произнесла она, все еще не сводя с Оуэна глаз. - Он нас видел! Oн там тоже был!
- Мирдин Велис, - подтвердил Оуэн, отчаянно моргая. У него так болели глаза, будто он смотрел на солнце. Продолжая тереть глаза, он встал, пошатываясь. - Этот чертов ведьмак - далеко не просто мертвая кость. Что ты так уставился, Кайтай? Я долго отсутствовал?
- Отсутствовал? - Кайтай сконфуженно хмыкнул. - Ты просидел не моргая не более одного-двух мгновений. А что случилось?
- Зельза, ты все видела? - резко спросил Оуэн.
Она молча кивнула и закрыла лицо руками.
- Мы видели место, где я был в первый раз во сне, - начал рассказывать Оуэн Кайтаю, - но все непостижимо изменилось. Я не смог бы объяснить тебе, что там было. Раньше все там приводило меня... я ощущал, что не найти в земной жизни радости, сравнимой с этим. Ну как тебе объяснить? И вправду не найти, ни тогда, ни теперь. Но сейчас я увидел больше. Даже слишком много, пожалуй. Кайтай, есть место, где люди, кажется, живут, высасывая жизненные соки из других людей... они там, похоже, и привидения, и живые одновременно... убивают детей. Зачем-то убивают детей. Кайтай, я не понимаю, что это!
- Кайтай, - Зельза подняла голову, - ты что-нибудь слыхал о вриколах?
Кайтай резко дернулся и страшно побледнел.
- Даже у нас на востоке слыхали о них.
- Мы, цыгане, тоже знаем о них. Наше мысленное путешествие... то, что видел Оуэн, было полустертым воспоминанием о прошлой жизни, много веков назад, среди народа, жившего далеко на западе. Я не могла предположить... Мы, цыгане, храним кое-какие сказания древности о людях: откуда они появились... и историю древнейших царств, как они расцветали и исчезали. А мы... мы были всегда. И всегда сами по себе, потому что мы не смешивались с ними.
Кайтай закивал:
- Я как-то видел кое-что о них, в древних книгах.
- Говорят, что когда-то давным-давно жил жестокий народ, который назывался вриколы. Из-за их характера и черной магии, которой они занимались, другие племена и народы бежали от них и находили себе пристанище дальше к востоку. Легенда говорит, что это происходило тысячелетия назад и что все вриколы уже давно вымерли... хотя им обычно удавалось прожить дольше, чем они того заслуживали.
- В нашем народе, - подхватил Кайтай, - людей, одержимых определенным недугом, называют врикол-акка - укушенный вриколом. Иногда человек может стать вриколом, и, если жрец племени узнает об этом, врикола тут же уничтожают - сожжением.
- А как вы узнаете, что он - как это... врикол? - спросил Оуэн с любопытством, к которому примешивался какой-то знакомый ему трепет. Ему показалось, что он раньше уже где-то слышал это слово.
Кайтай с жалким видом уставился на него:
- Оуэн... друг мой... если человек грезит наяву... видит места... такие, как ты описал сейчас... Когда он начинает искать пищу, названия которой он не знает, и видения, которых он не в силах никому объяснить... Если о нем известно, что он видит в темноте... вот признаки, которые знакомы жрецам равнин. Меня учили, что кровь вриколов погибла не окончательно, и что иногда она возрождается, и что врикол может родиться среди любого народа... и что их надо уничтожать.
Оуэн уставился на него, начиная наконец понимать странные взгляды Зельзы и Кайтая.
- А-а, вы думаете... вы думаете, я... - Он резко и громко захохотал, однако смех звучал нерадостно. - Ну что ж! Вы - мои друзья, вы оба были бы готовы зажарить меня, как цыпленка, если бы я вдруг оказался этим страшилищем из сказок, вриколом?
- Твои сны, - ответил Кайтай. - Похоже, что в том, первом сне ты был вриколом.
- Но во второй раз, - прервала его Зельза, - я была с ним. Он не был тем, кого он видел в том сне, Айном. Он слышал мысли Айна, но не более.
- Он, наверное, был этим Айном в прошлой жизни, - размышлял Кайтай. Если хоть в одной жизни человек был вриколом, ему уже не освободиться от этого никогда.
- Ну хватит! - прервал его Оуэн. - Мы прошли с тобой вместе полмира, желтая ты обезьяна! И если я чудовище, убивающее людей по ночам, почему же я давным-давно не высосал кровь из твоего иссохшего тельца?
- Нет, нет, - вмешалась Зельза. - Кайтай, скажи, что ты так не думаешь. Оуэн не может быть... этим. Но где-то есть врикол, живой врикол, если, конечно, такое возможно, который говорит с Оуэном в его видениях. Что-то зовет его... может быть, им нужна его помощь.
- Один Лука знает, чем это я могу помочь твари, прокрадывающейся по ночам, и зачем она посылает мне видения рая, в котором я не могу оказаться, - сказал, глядя в землю, Оуэн. Он застонал. - Теперь мне стало хуже прежнего. Я так мечтал увидеть ту страну... а оказалось, это всего лишь наваждение, и ничего подобного наверняка нет на свете.
- Теперь я думаю, что страна, которую ты видел, и вправду существует, - возразила ему Зельза. - Дайте подумать... Кайтай, прекрати на минутку перебирать свои магические четки. Представь: Мирдин Велис был там, в нашем видении, - как один из тех, кого мы наблюдали, - и, кроме того, он говорил с нами. А то место, куда мы должны доставить его череп, - оно тоже там.
- Колонна из зеленого камня... - начал Оуэн.
- Колдун вполне мог сам создать все видение, чтобы вернее заставить Оуэна послужить ему. Или он скрывает за этим что-то более важное. Сейчас нам этого не узнать. Но, во всяком случае, я не верю, что Оуэн... что-то иное, чем Оуэн.
- Я тоже, - сконфуженно отозвался Кайтай. - Я... прости, друг. Все потому, что страх перед вриколами у меня в крови.
- Я могу сказать, что выхода нет, - мрачно заключил Оуэн. - У нас только один путь. Выбора не дано. Придется идти вперед, пока мы не насадим череп проклятого колдуна на шест, на котором он желает торчать. Он обещал мне - Лука их знает, эти клятвы чародеев, - освободить меня от видений. Однако, Зельза, кажется, ты это уже сделала. Я не чувствую прежней тяги к тому месту... А ведь Мирдин Велис пообещал мне, что так и будет. Послушайте: я дал слово волшебнику, а он - мне. И я не боюсь его... - Тут губы Оуэна тронула усмешка. - Нет, все-таки боюсь, но я не нарушу слова. Выполню то, что обещал. Я поставлю череп, куда он просит.
