Алексей Евтушенко - Стража реальности
– Ты где живешь?
– Здесь недалеко. Вы… вы меня проводите? – Голос у нее приятный, но с резкими, диссонирующими нотками. Сама не сказать что высокая – метр шестьдесят пять, не больше. Вызывающе короткая юбка, разодранная на груди блузка. Лицо как следует разглядеть не могу – темно, но фигурка и ноги, кажется, весьма и весьма хороши.
– Провожу, куда я денусь. Тем более что мне, в общем-то, все равно куда идти.
– Как это? – заинтересовалась она. – На бездома вы не похожи.
Так, вот и первое новое слово в этой интересной альтернативке. Бездом. Бездомный, значит. Бомж, по-нашему. Впрочем, не мешает проверить – может быть, я плохо расслышал или не понял.
– Не похож на бездома… – повторил я задумчиво. – Почему? Пахну не так?
– Запах и одежда – само собой, – сказала она. – Но главное не это. Бездом, даже если у него в кармане пистолет, никогда бы не вмешался. А вы вмешались.
– Не стоит преувеличивать мои заслуги, – сказал я, стараясь придерживаться классической лексики (первое правило в чужой альтернативке). – Деваться мне в любом случае было некуда, они на меня с ножом шли. И кастетом.
– Глупости, – фыркнула она. – Убежали бы, и конец трудностям. Вы бы убежали, а я осталась. Жуть, – она вздрогнула и непроизвольно обхватила себя руками. Впрочем, было довольно прохладно, а блузка-то на ней разодрана…
– Погоди-ка, – я остановился, расстегнул сумку, достал оттуда легкую запасную ветровку и протянул ей. – Накинь, холодно.
– Спасибо.
Ветровка была ей велика, и в облике девушки сразу появилось что-то трогательное и домашнее.
– А вас как зовут?
– Мартин. А тебя?
Она рассмеялась:
– Вы серьезно?! Не может быть. А я – Марта!
– Мартин и Марта, – хмыкнул я. – Надо же, какое совпадение. Вот и не верь после этого в судьбу.
– А вы не верите в судьбу? Я очень верю.
Тебе и положено верить в судьбу, подумал я. В силу профессии. Многие проститутки верят в судьбу. Что рано или поздно все равно в их жизни появится благородный и небедный мужчина, который возьмет за руку и уведет из этой жизни в другую. Чистую, интересную и красивую.
Но ничего этого я, разумеется, говорить не стал, а лишь заметил:
– Я в бога верю. По-моему, этого вполне достаточно.
– Тоже неплохо! – сказала она, неожиданно развеселившись. – Думаешь, тебя… вас мне бог послал?
– Можно на «ты», – разрешил я. – Хотя еще не известно, кому кого он послал.
– Это ты к тому, что тебе идти некуда? – догадалась она. – Так не переживай. У меня переночуешь. А новый день сам подскажет, что делать.
– Спасибо, – кивнул я. – Не откажусь. Но и не обременю, не беспокойся.
– А я и не беспокоюсь. Отбеспокоилась уже на сегодня.
Тем временем тропинка кончилась, и мы вышли к жилым домам. На первый взгляд они мало отличались от тех, что стояли на этом же месте в моей реальности. Такие же бетонные панели, кирпич и стекло. Впрочем, ночью особо не разобрать. Да и незачем. Завтра будем разбираться. Если будет желание и возможность. Потому что, как всегда, не в домах дело, а в людях, которые эти дома населяют. Эти дома, этот город, эту страну и этот мир.
Марта жила на двенадцатом этаже в двадцатиэтажной «свечке», отдельно стоящей в глубине квартала. Стандартная однокомнатная квартира. Судя по всему, не ее.
– Снимаешь? – поинтересовался я, оглядываясь в прихожей.
– Конечно, – подтвердила она. – На свою заработать трудно. Особенно в наше время.
Я чуть было не ляпнул, что, мол, работать вообще трудно, но вовремя удержал язык за зубами. Только морализаторства мне здесь и не хватало.
– Разувайся, раздевайся, не стесняйся. – Марта скинула туфли. – Есть хочешь?
– Нет, спасибо, не голоден.
– А выпить?
– Хм…
– Ясно. Значит, не откажешься. Иди на кухню, я скоро.
Что-то в ней было. Или это просто инстинкты срабатывают пополам с застарелыми комплексами? Оказать весомую услугу красивой, молодой и – чего греха таить! – весьма доступной женщине всегда приятнее, нежели какой-нибудь обрюзгшей домохозяйке в летах. А почему, собственно? Или мы не христиане? Впрочем, ясно, почему. В первом случае возникает подсознательная надежда на то, что последует определенного рода благодарность. Во втором же варианте хочется довольствоваться обычным «спасибо» и поскорее распрощаться. У меня вариант первый – вот я и пытаюсь еще и разглядеть в Марте что-то особенное под привлекательной внешностью. Оригинальный природный ум. Или на худой конец добрую женскую душу. Потому как просто изящная фигурка, симпатичная мордашка и красивые ножки – это для нас, людей образованных и поживших, слишком обыденно и даже пошло…
Появление на кухне Марты прервало мои праздные размышления. Она успела переодеться, и теперь на ней был уютный домашний халат голубого цвета с капюшоном.
– А ты чего куртку не снимаешь? – поинтересовалась она, доставая из холодильника бутылку водки. – Боишься, что я твой огнестрел увижу? Так я и так знаю, что он у тебя есть. И слава богу, что есть. А то как бы ты меня выручил?
Так. Вот и второе новое слово. Огнестрел. Пистолет, значит. У нас тоже говорят «огнестрел», но чаще в значении «огнестрельное ранение». И гораздо реже в значении «огнестрельное оружие», – да и то в довольно узкой среде ролевиков и геймеров.
Что ж, огнестрел так огнестрел, спорить не буду. Кстати, о среде и ролях. С чего это я взял, что Марта проститутка? Потому что тот, с ножом, сказал, что они ей заплатили? А я взял и тут же поверил. Ну, то есть, может, и не поверил, но и возражать не стал. Ни внутри себя, ни снаружи. Хм, интересно у вас получается, господин Стражник, – ничего о человеке не знаете, а готовы с чужих недобрых слов поверить о нем чему угодно. Нехорошо. Что-то я раньше за собой подобного не замечал. Старею, видать, – цинизма многовато стало. Нет, так не пойдет, надо знать, с кем я собираюсь иметь дело. Пусть даже и на одну ночь.
Хозяйкой Марта оказалась неплохой и мигом соорудила к водке нехитрую закуску – в холодильнике у нее нашлась и квашеная капустка, и полукопченая колбаса с сыром, и даже маринованные грибочки.
– Опята, – пояснила Марта, нарезая хлеб, – сама прошлой осенью собирала и мариновала.
– Здорово, – машинально похвалил я и взял в руки бутылку водки.
«Сибирская особая» значилось на этикетке. Тут же – весьма условная карта Сибири. Так… из лучших сортов пшеницы… ну, это понятно… тройная перегонка. Вот. Произведена и разлита в городе Бердске, СК (Сибирь Казачья).
Оп-па…
– Чего ты там интересного вычитал? – поинтересовалась Марта. – Отличная водка, можешь не сомневаться. Сибиряне умеют водку делать. И не только ее. Неужели не пил раньше? Марка знаменитая.
