Джек Вэнс - Слуги Вонков
— У тебя есть объяснение? Согласен, эти обстоятельства приводят меня в замешательство.
— У меня чувство, а нужно достаточное количество фактов. Может быть, «беглецы» станут хорошими телепатами и еще смогут нас всех удивить.
Они молча пошли дальше и завернули за угол. Вдруг Рейт потянул Хельссе назад.
— Тихо, — прошептал он, и они притаились.
Быстрые, немного шаркающие шаги приблизились, и темная фигура завернула за угол. Рейт навалился на нее и захватил ее шею в ключ, не выпуская при этом из поля зрения и Хельссе.
— Включи свет, — сказал он- Давай посмотрим, кто или что нам попалось.
Хельссе достал из кармана осветительный прибор. Пойманный. крутился, дергался и вырывался. Рейт сильнее сдавил ему шею, и послышался хруст костей. Фигура попыталась упасть, и Рейт чуть не потерял равновесие. Фигура победно зашипела, но тут блеснул металл. и она закричала от боли,
Хельссе выдернул из спины фигуры кинжал, и Рейт неодобрительно сказал:
— А ты скор на кинжал, Хельссе. Тот пожал плечами:
— У них обычно есть холодное оружие.
Ногой он перевернул тело, и на мостовую со звоном упала стеклянная игла. С любопытством они всматривались в бледное лицо, которое почти не было видно из-под широкополой шляпы.
— Он ненавидел сам себя, как пнумек, и бледен, словно дух, — вслух подумал Хельссе.
— Это мог быть и вонк-человек.
— Наверное, это полукровка. Говорят, что они — лучшие шпионы. Он не похож ни на пнумека, ни на вонк-человека.
Когда Рейт снял с него шляпу, взорам представился лысый череп. Лицо его было скуластым, мускулатура — несколько вялой, нос тонким, хотя и переходил постепенно в форму картошки. Полуоткрытые глаза казались черными. Голова его была побрита.
— Пойдем, — торопил Хельссе. — Нам следует спешить, иначе придет патруль, и нам придется держать ответ,
— Не нужно особенно торопиться. Поблизости никого нет. Встань так, чтобы тебе была хорошо видна вся улица. Хельссе стал внимательно прислушиваться, а Рейт обыскивал труп, присматривая при этом и за Хельссе. В кармане плаща Рейт обнаружил какие-то документы, а на поясе висел кожаный кошелек. Он мигом забрал все это. Они быстро вернулись к «Овалу». У входа в гостиницу они остановились.
— Вечер прошел интересно, — сказал Рейт. — Я многому научился.
— Я хотел бы сказать то же самое, — ответил Хельссе. — А что ты забрал у того мерзавца?
Рейт показал ему кошелек, в котором была только горсть монет. Затем он осмотрел бумаги. Они были покрыты странными знаками — прямоугольниками, закрашенными разными цветами, — и снабжены какими-то обозначениями.
— Ты знаешь этот шрифт? — спросил Рейт. Хельссе засмеялся:
— Это шрифт вонков. Теперь дело стало еще более таинственным. Сеттра — отличное место для шпионов.
— А шпионское оснащение? Микрофоны? Глазки для подсматривания и прочее?
Хельссе кивнул.
— Тогда можно предполагать, что храм «беглецов» тоже прослушивается… Наверное, я сказал там кое-что лишнее.
— Если убитый был шпионом, никто ни о чем не узнает. Но дай бумаги на хранение мне, я отдам их, чтобы мне перевели этот текст. Недалеко отсюда есть колония локаров, и я надеюсь, что кто-нибудь из них достаточно владеет этим языком.
— Мы пойдем туда вместе. Тебя завтра устроит?
— Да, конечно. Что мне сказать лорду Кизанте относительно вознаграждения?
— Я пока что еще не знаю. Я скажу тебе об этом завтра, — пообещал Рейт.
— Может быть, этот пункт прояснится еще раньше. Вон там стоит Дордолио.
Действительно. К ним подошел Дордолио в сопровождении двух Кавалеров. Он кипел от гнева. За два шага от Рейта он остановился.
— Своими подлыми штучками ты меня уничтожил! — вскричал он- Неужели тебе абсолютно не стыдно?
Он сорвал с головы шляпу и швырнул ее в лицо Рейту. Но промахнулся, так как Рейт уклонился. Шляпа пролетела дальше и упала на площади.
Дордолио потряс кулаком возле лица Рейта.
— Смерть тебе обеспечена, — орал он, — Но ты не удостоишься чести быть убитым моим мечом' Убийцы низшей касты смешают тебя с дерьмом животных. Двадцать бродяг разделают твой труп на кусочки. и пес за высунутый язык будет таскать твою башку по улице.
Рейт криво усмехнулся.
— Кизанте поступит так же, если я потребую организовать подобное и для тебя. Это тоже будет неплохим вознаграждением.
— Кизанте! Ба, этот сумасшедший выскочка! Голубые Йады — ничто! Закат этого дома лишь улучшит жизнь общества. Вперед выступил Хельссе.
— Пока ты тут делишься своими замечательными выводами, не забывай, что я представляю именно дом Голубых Йадов и буду вынужден сообщить содержание твоих речей Его Превосходительству.
— Не нагоняй на меня скуку этим вздором, — заорал Дордолио. Он продолжал виться вокруг Рейта. — Ты сейчас же принесешь мне мою шляпу или уже завтра тебе придется пережить первое из двенадцати прикосновений!
— Если это ускорит твое исчезновение, то сделаю это с удовольствием, — со смехом сказал Рейт и поднял шляпу. — Вот твоя шляпа, которую ты так небрежно бросил на площади.
После этого он обошел Кавалера и вошел в холл гостиницы. Дордолио хрипло засмеялся и напялил шляпу. Затем он кивнул своим сопровождающим и быстро ушел.
— Что значат эти двенадцать прикосновений? — спросил Рейт в холле.
Хельссе объяснил:
— В течение двух дней убийца будет дотрагиваться до жертвы иглой, или, как мы выражаемся, сучком. Двенадцатое прикосновение становится смертельным. Человек умирает либо от действия постепенно накопившегося яда. либо от передозировки, либо от болезненного воздействия. В каждом конкретном случае это знает только Гильдия Убийц. А теперь мне нужно возвращаться во дворец. Лорд Кизанте захочет еще сегодня услышать мой доклад.
— А что ты ему расскажешь? Хельссе рассмеялся.
— И ты, самый замкнутый человек, задаешь такие вопросы! Кизанте наверняка хочет услышать, что ты принимаешь вознаграждение и, возможно, в скором времени уедешь из Ката.
— Но я не говорил ничего подобного.
— Но мой отчет будет выглядеть именно так.
Глава 8
Когда Рейт проснулся, сквозь толстые стекла на него падал желтоватый свет. Лежа на непривычной тахте, он попытался систематизировать нити своей жизни. При этом ему стоило немалого труда остаться оптимистом. Кат, на который он возлагал столько надежд был ни на йоту не лучше, чем степь Эмен. Было нелепо рассчитывать на постройку в Сеттре космического корабля.
Он пережил ужасы, печаль и крах иллюзий; но в жизни всегда возникали моменты триумфа и надежд и даже, наверное, радости, хотя и были они очень короткими. Если ему суждено умереть завтра или после двенадцатого прикосновения, то он может сказать, что прожил интересную и замечательную жизнь. Ну хорошо. Как выяснилось, Хельссе говорил о его скором отъезде из Ката и при этом. возможно, он увидел его — Рейта — сущность и будущее даже лучше, чем он сам.
