Роберт Хайнлайн - Повелители марионеток
- Может быть, я заслужил такие слова, - сказал Старик. - Да, я солгу кому-то из своих, если того потребует безопасность страны. Но до сих пор мне не приходилось этого делать, потому что я специально отбирал людей, которые на меня работают. В данном случае безопасность страны этого не требует, я не лгу, и тебе придется самому решать, правду я говорю или нет. Мэри ничего не знала. Она не знала, что ты будешь в лаборатории. Не знала, почему ты там оказался. Не знала, наконец, что еще не решено, кто сядет в кресло. И не подозревала, что я не собираюсь проводить эксперимент на ней, потому что в качестве подопытного мне подходишь только ты - даже если бы пришлось приказать, чтобы тебя связали и усадили силой. Я бы сделал это, но мой план сработал, и ты согласился сам. Вот тебе и черта с два! Она не знала даже, что тебя выписали.
Очень хотелось ему поверить, поэтому я изо всех сил сопротивлялся. А насчет того, станет ли он врать... Не исключено, что его понимание заботы о безопасности страны включает в себя и необходимость как можно скорее вправить мозги двум первоклассным агентам. Мыслит Старик весьма неординарно.
- Смотри мне в глаза! - добавил он. - Я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу: во-первых, все, включая и меня, очень признательны тебе за то, что ты сделал - независимо от мотивов твоего твоего поступка. Я составил рапорт и не сомневаюсь, что тебе дадут медаль. Это останется в силе, даже если ты уйдешь из Отдела. Только не воображай себя этаким героем...
- И не думаю!
- ...потому что на самом деле медаль достанется не тому, кому следовало. По справедливости, ее должна была получить Мэри... Спокойно! Я еще не закончил. Тебя пришлось заставить, но я не критикую: на твою долю и без того выпало немало. Но настоящим, убежденным добровольцем оказалась Мэри. Садясь в кресло, она вовсе не ждала избавления в последнюю секунду, и у нее были все основания полагать, что, даже оставшись в живых, она потеряет рассудок, а это еще страшнее. Но Мэри согласилась, потому что она - героическая натура, а ты, сынок, немного до нее не дотягиваешь.
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
- Знаешь, большинство женщин чертовски глупы и наивны. Тем не менее они могут побольше нашего. Самые храбрые из них храбрее нас, самые способные способнее, а самые сволочные - сволочнее. Я это к тому говорю, что Мэри в данном случае проявила больше мужества, чем ты сам, а ты взял и обидел ее.
У меня в голове уже все перепуталось, и я не мог решить, правду он говорит, или опять водит меня за нос.
- Может быть, я сорвался не на того человека. Но если все было так, как ты сказал...
- Именно так.
- ...это тебя совсем не красит. То, что ты сделал, выглядит тогда еще хуже.
Обвинение он принял, не дрогнув.
- Сынок, мне очень жаль, если я потерял после этого твое уважение, но я, как любой командир во время боя, не могу быть особенно разборчив. Мне еще тяжелее, потому что приходится сражаться другим оружием. Знаешь, есть люди, которые просто не способны, когда нужно, пристрелить свою собаку. Я способен. Может быть, это скверно, но такая уж у меня работа. Если ты когда-нибудь окажешься на моем месте, тебе тоже придется так поступать.
- Едва ли это когда-нибудь случится.
- Думаю, тебе надо отдохнуть и обдумать все это.
- Я возьму отпуск. Бессрочный.
- Как скажешь.
Он поднялся было, но я его остановил:
- Подожди...
- Да?
- Ты мне кое-что обещал. Насчет паразита... Ты сказал, что я смогу убить его, сам. Вы с ним уже закончили?
- Да, но...
Я сел в постели.
- Никаких "но". Дай мне твой лучемет. Я сделаю это прямо сейчас.
- Это невозможно. Он мертв.
- Что? Ты же мне обещал!
- Знаю. Но он сдох, когда мы пытались заставить тебя - в смысле, его говорить.
Меня вдруг разобрал смех. Я захохотал и никак не мог остановиться. Старик встряхнул меня за плечи.
- Перестань! А то тебе плохо станет. Мне жаль, что так вышло, но ничего смешного тут нет.
- Ну как же? - ответил я, всхлипывая и хихикая. - Смешнее я в жизни ничего не слышал. Столько канители - и все впустую. Сам обгадился, меня с Мэри поссорил - и все впустую.
- Ха! С чего ты взял?
- А? Ну я-то знаю. Ты от меня - от нас - ничего не добился. Ничего нового тебе узнать не удалось.
- Черта с два!
- Что "черта с два"?
- Ты даже не представляешь себе, насколько успешным оказался эксперимент. Верно, мы ничего не добились от самого паразита, но выяснили кое-что у тебя!
- У меня?
- Вчера. Ночью мы накачали тебя наркотиками, загипнотизировали, сняли запись мозговой активности - короче, выжали и повесили сушиться. Перед смертью паразит многое тебе сообщил, и, когда ты от него освободился, гипноаналитик вытянул из тебя всю информацию.
- Например?
- Например, где эти твари живут. Теперь мы знаем, откуда они прилетели, и можем нанести ответный удар. Титан, шестой спутник Сатурна.
Когда он сказал это, я вновь почувствовал, как сжимается у меня горло, и понял, что он прав.
- Ты, разумеется, сопротивлялся, - рассказывал дальше Старик. - Пришлось привязать тебя к кровати, чтобы ты совсем себя не изувечил. Тебе и без того досталось.
Он закинул покалеченную ногу на кровать и чиркнул спичкой. Видимо, ему изо всех сил хотелось прежних добрых отношений. Что до меня, то и я, в общем-то, не хотел уже ссориться; голова кружилась и очень многое нужно было осмыслить. Титан... Далековато, конечно. Пока люди побывали только на Марсе, если не считать экспедицию Сигрейвса в систему Юпитера, но эта экспедиция так и не вернулась.
Однако если будет нужно, мы сумеем добраться до Титана. Добраться и выжечь этот их гадюшник!
Старик наконец встал и проковылял к двери, но я остановил его:
- Папа...
Я не называл его так уже долгие годы. Он остановился и обернулся с удивлением, беззащитным выражением на лице.
- Да, сынок.
- Почему вы с мамой назвали меня Элихью?
- З-э-э... Так звали твоего деда по линии матери.
- Хм. Не самая веская причина, я бы сказал.
- Возможно, ты прав.
Он повернулся, но я снова задержал его.
- Пап, а какой была мама?
- Мама? Я не знаю, как тебе объяснить. Но знаешь... они с Мэри очень похожи. Да, очень. - И он вышел, не дав мне возможности спросить еще что-нибудь.
Я отвернулся к стене и спустя какое-то время понял, что уже совсем успокоился.
12
Когда меня выписали, я отправился искать Мэри. Кроме слов Старика, у меня по-прежнему ничего не было, но теперь мне начало казаться, что я и в самом деле выставил себя полным идиотом. Я не ждал, что она обрадуется моему появлению, но хотелось как-то оправдаться.
Вы, возможно, скажете, что разыскать высокую красивую рыжеволосую девушку ничего не стоит: ее мол, все должны помнить. Но агенты-оперативники то и дело исчезают на задания, а у сотрудников базы не принято болтать лишнего. В отделе личного состава со мной просто не стали разговаривать и направили в оперативный отдел, то есть к Старику, что меня совсем не устраивало.
