Валентин Новиков - Путешествие «Геоса»
Элма нанесла тончайший слой плесени на наиболее источенные места своего скафандра. Но моль действовала все активнее и активнее. Наконец Элме удалось найти причину активности моли, и это дало ей ключ к открытию совершенно нового способа получения зеленой плесени.
Она сидела в чужом звездном корабле рядом с погибшим звездным человеком и едва не плача от счастья записала в его книжке новую формулу уже земными знаками.
Металлическая моль была побеждена. Но в то же мгновение тело девушки пронзили тысячи огненных игл. В глазах заклубилось ослепительное пламя и погасло.
Когда Андрей вошел в лабораторию, Элма неподвижно сидела за столом рядом со звездным человеком. Он все понял. Опустился перед Элмой на колени. Глаза девушки были широко открыты, на лице застыла судорога страдания.
Андрей посмотрел в ее записную книжку, увидел новую формулу и понял, что Элма спасла его ценой своей жизни. Перевернул страницу блокнота и увидел свое лицо. Элма изобразила его легкими штрихами. На следующей странице был такой же рисунок. Элма никогда ничем не показывала, что любит его.
Андрей вышел и медленно побрел в чужую раскаленную пустыню. Он поплатился самым дорогим из-за своего неверия в силу человеческой мысли. Теперь ему одному предстояло разрушить выложенное из кремниевых плит слово “смерть”, одному дождаться прибытия “Геоса”, а может быть, и людей другого мира.
ЖЕНА С ПЕРИОСА
Алексей узнавал членов экипажа по походке, по дыханию и по каким-то только ему ведомым приметам.
Вот послышались тяжелые плотные шаги штурмана корабля Василия Васильевича Васильева и его глуховатый чуть насмешливый голос:
– Ну, Алеша, теперь скоро.
Корабль сотрясался в завихрениях гравитации звезды Периоса.
– Да, я что-то такое уже давно стал ощущать… Василий Васильевич долго молча смотрел на него,
и Алексею это было неприятно. Он не любил, когда его рассматривали. Люди не подозревали, что он всегда отлично это чувствовал.
Донесся протяжный далекий свист. Алексей ощутил легкую дурноту:
– Какое сильное, однако, у нее тяготение, – хмурясь сказал он.
И в тот же миг вспыхнул мощный рев позитронного двигателя.
Когда раздался сигнал готовности к посадке, все замерло. Алексей ясно чувствовал, как все озабочены. Говорили коротко, быстро. Все чаще звучали резкие властные слова команд. Что-то не ладилось. Василий Васильевич поссорился с молодым физиком Робертом Тенли и зло сказал ему странные слова: “Желаю тебе жены с Периоса”.
Периос был планетой, куда сейчас приближался корабль, чтобы пополнить запас антивещества и передать Алексея знаменитым медикам этой планеты. Лишь они могли вернуть ему глаза.
Перед посадкой Алексей в полном одиночестве ходил по своей каюте и курил. И никто ему не говорил, что это вредно.
Тяжелый сплошной мрак теснил его сейчас с необычайной силой. Он ходил в этом мраке, бесшумно ступая по упруго-твердому полу. Красивые золотисто-серые глаза его неподвижно смотрели куда-то поверх всего, ни на чем не задерживаясь. Ничто не привлекало их внимания. Ничто не могло нарушить их жуткого оцепенения.
Быть слепым среди яркого, ликующего мира. Родиться слепым в век счастья! Никто не знает, с каким безмолвным ожесточением он курит дурманящий табак.
Могущественна земная медицина. Сто пятьдесят лет и больше живет человек. Сто лет человек молод и полон сил. А Алексею еще нет тридцати, впереди целое столетие этого черного мрака.
Люди давно уподобились богам, и все-таки люди не боги. Со слепотой Алексея они не могли ничего поделать.
И тогда короткие молнии устремились в космос. В сгустках энергии ринулся в пространство зов о помощи. Алексей тогда и сам еще не знал о своей трагедии.
Спустя двадцать лет с далекого Периоса пришел короткий ответ: “Прилетайте”.
В сердце Алексея вспыхнула надежда.
Но шли годы полета, и он заметил, что члены экипажа никогда при нем не говорили о людях Периоса, словно их не существовало. Вначале это настораживало Алексея, потом стало беспокоить.
Несколько раз он пытался спросить об этом у штурмана корабля Васильева, но тот вначале отшучивался, потом сказал:
– Очень мало они отличаются от нас, Алеша.
– Все же отличаются?
– Да… немного. Впрочем, ведь ты людей никогда не видел, и для тебя эта разница будет просто непонятна.
– Василий Васильевич, – –Алексей схватил штурмана за руку, – скажи, сколько у них пальцев на руках?
– Как сколько? Разумеется пять. Не волнуйся, Алеша. – Василий Васильевич похлопал Алексея по плечу и ушел.
Тогда Алексей немного успокоился. А теперь его испугали и взволновали странные слова штурмана: “Желаю тебе жены с Периоса”.
“А почему бы и нет? – подумал Алексей. – Почему? Их цивилизация значительно опередила земную Корабль унесет с Периоса великие открытия, произведения искусства, достижения физики, биологии, многих и многих наук. Почему же Роберт Тенли не может увезти с Периоса жену? На земле еще нет инопланетных людей”.
Во всех передатчиках прозвучали сухие слова командира звездолета: “Периос. Двигатель – ноль”.
Корабль лег в дрейф. На космодром Периоса опустилась небольшая ракета. Василий Васильевич передал Алексея людям чужой планеты и сказал ему на прощание:
– Звездолет уходит к Земле через полгода. Они говорят, что за это время успеют сделать тебе операцию.
Они – люди Периоса, люди другого мира, увели Алексея. До него долетел уже далекий голос Василия Васильевича:
– Не волнуйся, Алеша! Все будет хорошо.
Он слышал неведомые голоса, немного похожие на переливы ветра. Ноздри щекотал яркий аромат. Воздух был плотен и влажен. Чужая планета. Мир, который он не может видеть. Алексей вонзил пальцы в ладони. От охватившего его волнения он задохнулся, лихорадочно вытер платком влажный лоб. Чужая машина мерно покачивала его, и он чувствовал, как она стремительно и беззвучно неслась вперед.
Он был среди людей другого мира. Среди далеких друзей. Здесь жили иные звуки, легкие, летящие, непривычной окраски. Звуки всегда имели для него окраску.
Его инопланетный спутник молчал. Но Алексей чувствовал, что он пристально смотрит на него.
Машина мягко остановилась, вернее опустилась куда-то вниз. С быстрым шорохом открылся борт.
Алексея кто-то взял под руку. Он нервно вздрогнул от этого прикосновения. Чья-то рука, совершенно невесомая, ввела его в запахи, чуть-чуть напоминающие запахи земных больниц. Но он скорее лишь догадался об этом. Эти запахи походили на запахи морских водорослей.
Легкая рука вела и вела его вперед. И сколько Алексей ни напрягал слух, он не мог расслышать ничьщ шагов. Он нервно поежился и тотчас почувствовал, как рука неведомого человека мягко и ласково пожала его локоть.
