Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда
Барабаны врага били не переставая. Внезапно один из вражеских отрядов отделился от главного войска и, сделав стремительный марш-бросок, напал на обоз наярров. Чужаки быстро перебили немногочисленных охранников и напали на отряд Вальфило с тыла.
Наярры были вынуждены отступить. Они двинулись на север, к горам Джоннари. Другого пути у них не было — на остальной части острова хозяйничали улунт-хазулы, гоняясь за отставшими наяррами и безжалостно убивая их. «Часть нашего войска все-таки уцелеет, — с горечью подумал Теор, — но для чего? Наш народ обречен…»
Его ноги коснулись дна. Теор встал — и едва не упал от слабости. Отчаяние овладело им.
Но в конце концов к нему вернулась рассудительность. Все было не так уж безнадежно. Враги не стали преследовать отряд Вальфило, который состоял в основном из опытных воинов и, погибая, унес бы с собой в царство теней сотни улунт-хазулов. Чалхиз, по-видимому, понимал это и решил оставить остатки разбитой армии наярров в покое. Без продовольствия ее и так ожидала гибель в дикой, необитаемой местности.
«Надо догнать товарищей», — подумал Теор.
Он добрел до берега и вышел на отмель. Ему приходилось прокладывать дорогу среди груд искалеченных тел. Воздух дрожал от стонов раненых. Один из наярров, имя которого Теор не смог вспомнить, увидев его, умоляюще прохрипел:
— Друг, дай мне пить! Пить, пить…
Из его груди торчало копье. Рана была смертельной.
Теор нагнулся и в отчаянии сжал протянутые к нему руки.
— У меня ничего нет, — сказал он. — Прости:
— Не уходи, Теор, не оставляй меня здесь одного!
Чем же хоть как-то облегчить страдания воина? Внезапно чья-то тень упала на лицо Теора. Он поднял голову и увидел двух улунт-хазулов, наставивших острия копий прямо ему в грудь.
Один из чужаков сделал выразительный жест, и Теор, устало опустив голову, побрел в глубь острова.
Глава 9
День подходил к концу. С юга дул сильный ветер, гоня стаю черных облаков. Среди них то и дело вспыхивали молнии, и чуть позже на остров наказывались раскаты грома. В узком проливе поднялось сильное волнение. Мириады плавающих микроорганизмов начали фосфоресцировать, и волны несли к прибрежным льдинам мерцающий свет, рассыпающийся при ударе о берег миллионами живых искр.
Улунт-хазулы поспешно затащили свои корабли на берег и, собравшись группами, о чем-то тихо беседовали друг с другом. Пленные наярры лежали вповалку на окраине лагеря, забывшись в тяжелом сне.
Теор очнулся от острой боли: ему упиралось в плечо острие копья. Оказалось, что двое чужаков пришли за ним. Перемолвившись несколькими словами с охранниками, они заставили Теора подняться и грубо погнали куда-то. Пошатываясь от слабости, наярр едва переставлял связанные ноги. Руки были связаны тоже, но, к счастью, спереди, и он смог незаметно прикоснуться к диску коммуникатора. Улунт-хазулы были весьма суеверны, и это могло помочь ему. Исхитрившись, он все-таки сумел нажать кнопку вызова.
— Марк, — прошептал он, — отзовись! Кто-нибудь из землян, кто слышит меня, ответьте…
Диск молчал.
Теора подвели к одной из юрт, в которой жили военачальники улунт-хазулов. Острие копья вновь кольнуло его в плечо, подталкивая к входу. Внутри юрты, сложив руки на груди, стоял Чалхиз. Фосфоресцирующие цветы на потолке испускали слабый свет, едва освещавший его лицо, но глаза вождя горели, как лезвия кинжалов на солнце.
— Добрый вечер, — с усмешкой сказал Цалхиз.
Теор не ответил.
— Может быть, ты хочешь освежиться?
Вождь указал на стоявшие на столе чашу с аммиаком и тарелку, полную рыбы. Теор понял насмешку и едва не закричал от ярости, но сумел быстро овладеть собой. Ему надо было восстановить силы.
Чалхиз подождал, пока пленник насытится, затем с дружеской улыбкой заметил:
— Очень хорошо, что ты остался в живых, сын Элкора. Один из парней, бывших в составе моей свиты в Наярре, к счастью, узнал тебя среди пленников. Возможно, мы сумеем заключить взаимовыгодную сделку.
— Вот как? И что же я должен сделать? — устало спросил Теор.
— Немного. Тебе повезло — ваш город стойко держит оборону, так что ты мне пока нужен.
— Вам дорого обойдется его взятие, — глухо сказал Теор. — Сейчас все жители нашей страны, даже мирные фермеры, идут в Наярр со своими семьями, чтобы дать отпор врагу. Это серьезная сила.
— Не сомневаюсь. Хотя так или иначе мы со временем вынудим их сдаться. Но есть и другой путь — заключить соглашение о перемирии.
Теор на секунду потерял самообладание.
— Перемирие — с животными, подобными тебе?! — яростно воскликнул он.
Чалхиз схватился за рукоять топора и с угрозой произнес:
— Мы напали на Медалон по праву. Если бы ваша страна была затоплена наводнениями, бури разрушили бы ваши города, а население голодало месяцами — разве вы не попробовали бы захватить территорию более удачливых соседей?
«Это верно, — подумал Теор, — так бы мы и поступили. Но это не значит, что мы разрешим сделать такое другим».
Сильный порыв ветра так ударил по юрте, что ее деревянный каркас жалобно заскрипел. По обшивке, сшитой из шкур животных, забарабанил дождь.
— Ладно, не будем говорить об этом. — Чалхиз успокоился. — Сейчас не время обмениваться оскорблениями. Я приговорил твоих родителей к смерти. Насколько я понимаю, теперь ты станешь главным Рива и унаследуешь титул лидера. Наярры подчинятся тебе, если ты прикажешь им капитулировать.
— Нет. Мы свободный народ. Наши вожди не могут приказывать наяррам делать то, чего они не хотят. Никто не обязан прислушиваться к моим словам, и я надеюсь, что народ так и сделает. Тем более что я не собираюсь предать свое племя.
— Послушай меня, Теор, — с угрозой сказал Чалхиз. — Если твои соплеменники вздумают упрямиться, мы попросту уничтожим их. Если же они сдадутся на Милость победителя, то мы позволим им уйти в горы. Я знаю, земли там бедны и населены воинственными дикарями, но зато наярры останутся живы. По-моему, это выгодная для вас сделка.
Теор сжал кулаки.
— Нет!
— Подумай хорошенько, сын Элкора. Медалон не стоит таких жертв.
— Не вам, варварам, судить об этом! — запальчиво возразил Теор. — Ваша прежняя страна состояла всего лишь из нескольких жалких островов, покрытых болотами. Не так ли? Мы же осваивали Медалон шестьдесят четыре года. Все стоило нам крови и тяжкого труда: дома, дамбы, поля, рудники. Неужто непонятно, что это значит для каждого наярра?
— Для вас, Рива, — может быть. Ваш род руководил, я знаю. Но рядовые наярры могут отнестись к нашему предложению иначе.
