Сергей Цикавый - Замена
Поэтому просто качнула головой.
– Да так, – неопределенно ответил Анатоль. – Медобследования. Анализы пришли.
– Ну, бухать-то тебе можно? – спросил Джин Ким.
– Э, в общем, да, конечно…
– Ну и славно! А ей?
Куарэ еще недоуменно смотрел на меня, когда столик накрыл зычный хохот физрука:
– Ладно, вы это, как это? Общайтесь! Хы-хах! А я пойду… Э, Пьетро, а ну, иди сюда!..
Свистком Джин Ким пользовался в любых обстоятельствах. Дальше был громкий разговор о пропусках со второклассником, потом требования объяснительной… После его ухода в столовой стало намного тише.
– Витглиц, вы живете отдельно из-за проблем с легкими, да?
Можно кивнуть. Именно так и указано в официальных документах.
– Метастаз?
Вопрос был как скальпель.
– Да, но дело не в нем.
Куарэ почему-то смутился, замолчал, и мне даже стало интересно. Интересно, что еще он спросит. Анатоль поковырял вилкой в тарелке и все же поднял взгляд:
– Витглиц, почему вы так разговариваете? Вы ведь на уроках не такая, верно?
Я рассматривала Куарэ, пытаясь понять, почему именно сейчас. Из-за событий в медкабинете? Из-за Ю? И зачем мне отвечать на этот вопрос? Но главное – почему хочется ответить?
«Возможно, потому, что ему не все равно».
Интересная версия, решила я.
– Это личное.
– Эм-м, – сказал Анатоль и вернулся к еде. – Понимаю. Простите.
Мне было неприятно, и я не могла понять, что раздражает больше: мое собственное решение промолчать или то, как легко мсье Куарэ отступился от расспросов.
– Так-так, два маленьких прогульщика. Сонечка и Толечка.
Пани Анжела была неестественно довольна, будто объевшаяся сливками кошка, хотя поднос с ужином она только взяла. За спиной у замдиректора сплетничали, что крепкие разносы методических неудачников ее возбуждают.
На подносе в ее руках помимо тарелки покоилась папка документов.
– Ну-ка, двигайтесь, – потребовала женщина и бесцеремонно уселась во главе нашего стола. – Я пока перекушу, а вы черкните свои автографы в журнал методсовещаний. И пару строк впечатлений.
– Но мы же не дослушали мисс Райли, госпожа замдиректора, – возразил Куарэ.
– Что за официоз, Анатолий, – отмахнулась Марущак и подвинула мне журнал. – Во-первых, «Анжела», во-вторых, доклад Николь был позорным. Можешь так и написать.
Она взяла вилку и нож, повертела их и добавила:
– В-третьих, приятного аппетита.
– Приятного аппетита, – сказала я, открывая журнал.
Строки чужих почерков плыли перед глазами.
– Добрый вечер, господа педагоги.
И еще одно приветствие. Я бы предпочла «спокойной ночи» – всего лишь ничтожное «спокойной ночи». У стола стоял Старк – все в том же комбинезоне садовника, только куда более грязном, чем я запомнила по утренней встрече. И сейчас он не улыбался.
– Простите, замдиректора, но мне нужны Витглиц и Куарэ.
– Допишут – и пусть идут, – буркнула Марущак.
– Простите, это срочно.
– Да ну? – восхитилась замдиректора, вытирая уголок губ салфеткой. – Это по какому поводу?
– Во-первых, я сорок минут как начальник службы безопасности лицея, – спокойно ответил Старк, а я все зачем-то пыталась найти на его лице хоть след улыбки. Небритость – есть. Собранный взгляд – есть.
А улыбки нет.
– А во-вторых? – полюбопытствовала пани Анжела, озираясь: в лицее не приветствовали разглашение двойных должностей обслуживающего персонала.
– Во-вторых, только что скончалась Кэт Новак.
Я смотрела на стремительно бледнеющего Анатоля и пыталась понять, в который раз за этот день из меня вышвыривает сонливость.
6: Опиумный дым
Старку временно выделили рабочую подсобку с хозяйственным инструментом: кабинет, жилье, склад. Много вещей в пластиковых пакетах, небольшой чемодан в углу. Я сидела под стеллажом с совками и граблями и пыталась не думать о постороннем. Например, почему нас опрашивают не в помещении охраны. Или: почему здесь столько ножей, ножниц и других странных инструментов. Я никогда не видела их в руках садовников, зато легко могу представить на месте преступления. Эти мысли лезли в голову, как сон. И снова звучал оглушающий аромат холодного железа: как утром, в парке, когда я увидела новый облик резидента «Соула».
Лишние мысли, все лишнее.
– Как именно доктор Мовчан объяснила вам, что нужно сделать?
Куарэ вскинул голову и нахмурился. Почти наверняка он вспоминал сам вопрос, а не обдумывал ответ.
– Она сказала, что я должен найти отпечаток Ангела, – медленно произнес Анатоль. Он снова пробовал на вкус эту драму абсурда. – Я должен был найти синий цвет…
– И как вы это себе представляете?
Анатоль сцепил пальцы и принялся рассказывать. Запинаясь, едва не заикаясь – бледная копия его рассказа в столовой. Матиас Старк с любопытством рассматривал пятно грязи у себя на манжете. Казалось, он вот-вот примется скоблить его ногтем, не отвлекаясь на присутствующих.
Я смотрела на инструменты, слушала Куарэ, и мир казался – весь мир – всего лишь комнатой садовника, который далеко не так прост, как кажется.
«Резидент концерна «Соул», – вспомнила я. – Чего-то ему не хватает».
Старк скучающе рассматривал Анатоля. Как-то не получалось представить перепачканного садовой грязью мужчину в деловом костюме. Например, на совещании. Или у демонстрационного стенда.
«Слайд третий. На нем мы видим крупный план тела…»
Нет, не то. Ему хорошо подходил десантный комплект Белой группы, весь покрытый шипастыми пластинами, увешанный странной формы магазинами и…
«А ведь Старк сейчас допрашивает своего спасителя».
Понимание было острым, как запах рассвета. Чем пристальнее я вглядывалась в инспектора под лучами этого озарения, тем яснее видела: он работает вполсилы. В треть – или какой там знаменатель у этой невероятной дроби? Матиас Старк – профессионал, он умеет разделять работу и благодарность, но что-то с ним там стряслось – там, где Ангел ломал законы нашего мира.
Как-то так он увидел Куарэ, что сейчас подходил к допросу, словно…
«Словно садовник, играющий главу СБ».
– Вы уверены в этом?
– Нет, – сказал Куарэ. Сказал тихо. Почти шепотом.
«Я что-то пропускаю». Старк подался немного вперед – и в прямом смысле, и по направлению к настоящему оперативнику:
– Тогда почему вы ответили, что не могли навредить ей?
– Потому что я так чувствую, разве не ясно?!
Злость. Это всего-навсего последние жуткие дни идут из него. Горлом.
– Вы не читали «Специальные процедуры…», а значит…
– Там описано, как гноящееся небо падает на голову? Описано рыжее марево? – спросил вдруг угасший Куарэ.
