Вячеслав Алексеев - Москва Златоглавая, и звон колоколов…
— Понял, Женя? — добавил Стас.
— Ничего не понял, кроме того, что Запор покупать не стоит…
— Ну вот, а ты говоришь, что не понял — рассмеялся мастер.
— А кто ж тогда покупает?
— Э, брат, это берут рисковые и богатые ребята, такой запорожец им нужен всего на один день. Про гонки на выживание слышал? Как нет? Да ну, наверняка слышал, каждый год соревнования устраивают. Так вот — на один день, но и то, в машину, чтоб она смогла проехать всю трассу, вкладывают минимум еще три стоимости того «дешевого» запорожца.
— Значит Жигуль за сто евров? — спросил Евгений.
Мастер опять рассмеялся:
— И все-таки, не понял. Ключевое слово — «сто евров». По жигулям могу перечислить аналогичный набор, к которому добавится гнилой кузов. У запорожца хоть железо толще. Чтобы что-то ездило за 100 евров — нужно мопед брать. За эту цену — ездить будет. Но если смотреть одногодков, то лучше всех сохраняется Волга. Не нынешняя, а та еще — 24-ка. Потому она подороже будет. Так что…
— Понятно. — хмыкнул Женя. — Этот сервис по Волгам специализируется? Понятно, понятно…
А мастер лишь ухмыльнулся и неопределенно пожал плечами.
* * *После перестановки движка «захар» заметно прибавил мощность и скорость.
— Ласточка! — удивлялся Валентин.
А строительный рынок еще больше опустошил карманы путешественников. Зато была куплена масса полезных вещей, начиная с мотков колючей проволоки и заканчивая бензиновой электростанцией и бензоэлектрическим же сварочным аппаратом. Не считая всякого полезного инструмента. Большая часть пригодилась сразу. Будку на автомобиль строили сами с учетом длительного в ней проживания с максимальными удобствами, и с защитой на случай возможных боевых столкновений. Причем, подобные рынки были обнаружены и поближе к даче, поэтому работа кипела почти все лето.
На одном из рынков Евгений долго ходил вокруг контейнера, предлагавшего комплекты для ручного бурения скважин. Стаса это несколько удивило:
— Жень, а зачем тебе буркомплект? Воду мы и так везде найдем, а наборов для нефтяных скважин тут не продают.
— То-то и оно… — задумчиво проговорил Евгений.
Ребята засмеялись:
— Совсем рехнулся, неужели в самом деле настроился на нефть бурить?
— Причем тут нефть? — отмахнулся Женя. — Трубы нужны, УБТ.
— Утяжеленные бурильные? — расшифровал Стас.
— Они самые. Ну-ка, вспомни из института внутренний диаметр УБТ-89? А? Забыл?
Стас немного подумал и ответил:
— Самая малая из бурильных, если внешний диаметр 89 мм, значит внутренний полтора дюйма, то есть 35 или 38 мм. Кажется так, а что?
— А то. — продолжил Женя — Стенка 25 мм, легированная вязкая сталь с проковкой и термообработкой. А УБТ-121, считай двух с половиной дюймовая пушка при толщине стенок 32 мм.
— Как ты сказал? Пушка?
— Ну конечно. УБТ-165… Нет, лучше следующий диаметр, 178, кажись, — считай — трехдюймовое орудие! Одна труба — 6 метров, значит — 4 пушки со стволом по полтора метра! И никакой пулемет не нужен. По крайней мере, в этой реальности — все законно! Причем, заметь, эти трубы изготавливают как раз на тех самых заводах, где и артиллерийские стволы! Понял?
— Блин… Откуда ты все это знаешь… — Стас уважительно посмотрел на инженера.
— Еще бы, я ж начинал в буровой бригаде. Все эти диаметры — какая труба в какую входит, назубок помню. И поставщиков наших. Так что…
— Ну тут подобных труб не продают. Но где-то они должны быть. Согласен, пару-тройку стоит купить до нашего отбытия в мир иной.
— Да что там, пушка. Я теперь и мины для миномета могу сварганить. А сам миномет — голая труба, да основание. Проще простого. Тем более — сварка есть.
10
В один из летних вечеров, когда вся компания собралась на даче, и после плотного ужина трепалась обо всем и ни о чем конкретно, а Кокорь уединился в соседней комнате со своим лучшим другом — телевизором, Валентин заметил некое прозрачное белесое облако, едва заметное при электрическом освещении, прячущееся за шкафом.
— Тс-с-сс. — прошептал Валентин, — Вон оно…
— Кто? — удивился Евгений и Стас, посмотрев на Валентина.
— Оно… Привидение… — и показал пальцем.
Облако начало медленно уползать в стену, но… не дойдя и до половины, вдруг полезло обратно и, целиком выйдя из своего укрытия, слегка сгустилось. Теперь его можно было увидеть вполне отчетливо. Овальное, точнее яйцеобразное, утолщавшееся к верху, белесое и мутное, хотя сквозь него были видны стоявшие сзади старинный шкаф и металлическая панцирная кровать. Геологи застыли на своих местах.
— Я приветствую вас… — раздалось в мозгах у опешивших путешественников.
Именно так — звука, как такового не было. Фраза появилась сразу в голове. Валентин потянулся за сковородкой, стоявшей на столе, но Стас перехватил его руку.
— Ты кто? — спросил он у привидения.
— Я? Человек… Только другой, не такой — как вы все.
Опять, ребята могли поклясться, что звука не было, фраза появилась сразу в голове.
— Странный человек. А откуда ты взялся? — спросил Евгений.
— Я не знаю. — ответило существо. — Я шел в…, а попал к вам, в мир элементеров. Как это случилось — для меня загадка.
— Куда ты шел? — переспросил Стас.
Привидение опять передало какой-то смутный образ, но никто ничего не разобрал. Увидев, или скорее догадавшись о непонимании, привидение продолжило:
— Не знаю, как передать, у вас нет такого понятия.
— Понятно. — ответил Стас. — Ладно, это пока не важно. А что ты говорило про мир элементеров?
— Это ваш мир. Мы его так называем. Не все могут сюда проникнуть, только наши ученые. Но даже из них единицы обладают такими способностями войти к вам. А вот как я сюда попал — не знаю. Хочу вернуться обратно, но ничего не получается.
— Кажется, я начинаю понимать… — Стас задумался. — Похоже, это такой же бедолага, как и мы, попавший из другого измерения.
Привидение промолчало, не подтвердив и не опровергнув утверждение Стаса. Похоже, оно просто было не в курсе. Путешественники зашевелились и слегка расслабились.
— Как тебя зовут? — спросил Валентин.
Видимо, привидение сообщило свое имя, потому что у всех проскочила в умах некая сумбурная ассоциация, но никто не смог связать ее ни с чем более ли менее знакомым.
— Непонятно имя. Мы будем звать тебя Каспер, хорошо? — Валентин с ходу вспомнил имя доброго привидения из мультфильма, который неделю назад крутили по телевизору.
Опять сумбурная мысль, а чуть позже — флюид согласия и некоторого сожаления.
