Эллис Питерс - Выкуп за мертвеца (Хроники брата Кадфаэля - 9)
Элис стоял перед ней, не веря своим ушам, беззащитный, как ребенок. Этот счастливчик внезапно превратился в самое несчастное существо на свете. Лицо его окаменело, черты исказил ужас. Он бешено тряс головой, словно пытаясь отделаться от кошмара, но не мог произнести ни звука.
- Я беру назад все слова любви, - яростно воскликнула Мелисент, и в голосе ее звучала невыносимая мука. - Я тебя ненавижу, ненавижу... Я ненавижу себя за то, что любила. Ты совсем меня не понял, ты убил моего отца!
Наконец Элис стряхнул с себя оцепенение и рванулся к девушке:
- Мелисент! Ради Бога, что ты говоришь?
Она отпрянула от него:
- Нет, не прикасайся ко мне, не подходи! Убийца!
- С этим надо кончать, - вмешался Хью и, взяв девушку за плечи, передал Сибилле. - Мадам, я хотел избавить вас сегодня от лишних переживаний, но, как видите, с этим нельзя подождать. Ведите ее! Сержант, отведи этих двоих в сторожку. Там мы сможем спокойно поговорить. Эдмунд и Кадфаэль, ступайте с нами, может потребоваться ваша помощь.
- А теперь, - сказал Хью, собрав в прихожей сторожки всех вместе обвиняемого, обвинителя и свидетелей, - теперь давайте-ка докопаемся до сути дела. Брат Эдмунд, ты говоришь, что застал этого человека, когда он стоял у кровати шерифа. Как тебе показалось, долго ли он там пробыл? Или только что пришел?
- Мне показалось, что он только что вошел, - ответил Эдмунд. - Он стоял в изножье и размышлял, будить ли шерифа.
- Но ведь он мог пробыть там и дольше. Мог стоять над человеком, которого задушил, и теперь хотел убедиться, что тот мертв.
- Можно истолковать это и таким образом, - согласился Эдмунд, правда, с большим сомнением. - Но мне это как-то не пришло в голову. Если бы в нем было что-то зловещее, я бы заметил. Правда, он вздрогнул, когда я дотронулся до него, и виновато взглянул на меня, но выглядел он как нашкодивший мальчуган. А когда я велел ему уйти, он безропотно удалился, как послушный ребенок.
- А ты не взглянул еще раз на постель, после того как он ушел? Можешь ли ты с уверенностью сказать, что шериф тогда еще дышал? Не смяты ли были одеяла на постели?
- Нет, они были в полном порядке, точно так же, как когда мы вышли, чтобы дать ему поспать. Однако я не присматривался, - с грустью признался Эдмунд. - Как бы я хотел, чтобы ничего этого не случилось.
- Но ты же ни о чем не догадывался, а сон был для него лучшим лекарством. И еще один вопрос. У Элиса что-нибудь было в руках?
- Нет, ничего. И на нем не было плаща, который сейчас перекинут через руку.
Плащ был из темно-красной ткани.
- Очень хорошо. И тебе не известно, чтобы кто-то другой заходил в эту комнату?
- Нет, не известно. Но войти можно было в любое время. Вполне вероятно, что были и другие.
Мелисент вмешалась в разговор, сказав с горечью:
- Одного было достаточно! И мы его знаем. - Стряхнув руку Сибиллы, она продолжала: - Милорд Берингар выслушайте меня. Я повторяю, что он убил моего отца. Я от этого не отступлю.
- Говори, - коротко сказал Хью.
- Милорд, вы должны знать, что мы с Элисом познакомились в вашей крепости, где он был пленником, а я вместе с мачехой и братом ожидала вестей об отце. К великому сожалению, должна признаться, что мы полюбили друг друга. Тут нет нашей вины, это от нас не зависело. Мы дошли до крайнего отчаяния из-за того, что должны будем расстаться, как только мой отец вернется домой. Ведь Элису пришлось бы уехать. А вы, милорд, хорошо знали моего отца и потому понимаете, что он никогда бы не допустил, чтобы я вышла замуж за валлийца. Мы с Элисом много раз говорили об этом и каждый раз приходили в отчаяние. И он сказал - клянусь, что он так сказал, и он не посмеет это отрицать! - он сказал, что убьет из-за меня, если понадобится, убьет любого, кто встанет между нами. Он сказал, что готов на все, ради того, чтобы мы были вместе, даже на убийство. Когда любят, говорят безумные вещи. Я никогда не предполагала, что может случиться что-то дурное, и все-таки я виновата, поскольку из-за любви была в таком же отчаянии, как и Элис. А теперь он сделал, что и грозился сделать. Это он убил моего отца.
Выйдя из горестного оцепенения, Элис буквально подскочил:
- Я не убивал! Клянусь, я и пальцем его не тронул и не говорил с ним! Ни за что на свете я не причинил бы вреда твоему отцу, хотя он и встал между нами. Я бы все равно добился тебя, я бы что-нибудь придумал... Ты ко мне ужасно несправедлива!
- Но ты все-таки заходил к нему, - бесстрастным тоном напомнил Хью. Зачем?
- Чтобы представиться ему и изложить свое дело, зачем же еще? Это была моя единственная надежда, я не мог ее упустить. Я хотел сказать ему, что люблю Мелисент, что я знатного происхождения и у меня есть земли. Я хотел просить ее руки. Он мог бы меня выслушать! Мелисент мне говорила, что шериф - заклятый враг валлийцев, так что я знал, мне особенно не на что надеяться, но не мог не попытаться. Однако мне не удалось с ним поговорить. Он крепко спал, и, пока я решался его разбудить, пришел монах и выгнал меня. Это истинная правда, и я готов поклясться перед алтарем.
- Это действительно правда! - горячо вступился за друга Элиуд. Он стоял плечом к плечу с Элисом, поддерживая его. Элиуд был бледен, словно его самого обвинили в убийстве, голос у него охрип. - Элис был вместе со мной в галерее. Рассказав о своей любви, он собрался пойти к лорду Жильберу и поговорить с ним, как мужчина с мужчиной. Я считал, что это неразумно, но он все-таки пошел. Он вернулся через несколько минут, и на пороге стоял попечитель лазарета, который хотел убедиться, что Элис ушел. И Элис шел по двору не крадучись, не боясь, что его могут увидеть.
- Может быть, и так, - задумчиво сказал Хью. - Но даже если он вошел в лазарет без дурных намерений, то, увидев спящего больного, мог поддаться соблазну раз и навсегда устранить это препятствие.
- Элис никогда бы этого не сделал! - воскликнул Элиуд. - Не такой у него характер.
- Я не убивал, - сказал Элис, беспомощно глядя на Мелисент, которая смотрела на него с каменным лицом. - Ради Бога, поверьте мне! Наверное, я не смог бы до него дотронуться или разбудить, даже если бы меня не выгнали. Видеть такого сильного мужчину совсем беззащитным...
- Но ведь туда никто не входил, кроме тебя, - безжалостно отрезала девушка.
- Это нельзя доказать! - вспыхнул Элиуд. - Брат попечитель лазарета сказал, что туда мог войти кто угодно.
- Но нельзя доказать и обратного, - с горечью заметила она.
- Думаю, я смогу это доказать, - вмешался брат Кадфаэль.
Все взгляды обратились к нему. Кадфаэль мучительно пытался вспомнить, какие перемены произошли с плащом Эйнона. Когда монах взял этот плащ с сундука, на который его положил Эдмунд, он смутно почувствовал, что плащ выглядит как-то иначе. Потом смерть вытеснила эту мысль, но сейчас Кадфаэль наконец вспомнил. Эйнон аб Итель увез плащ в Уэльс, но Эдмунд подтвердит, да и Элиуд, который знает вещи своего командира.
