Елена Руденко - Роковая случайность
Барнав недоверчиво смотрит на меня.
- Где вы были, когда прозвучал выстрел? - сурово спрашивает он.
- В своей комнате, один, - отвечаю я натянуто.
- Понятно, - задумчиво бормочет он, - а Броше ваш соперник... понятно... вы свободны...
Не к добру все это. Кажется, он хочет обвинить меня в убийствах и покушении.
Я, Николь Орильи, опять вынуждена отвечать на глупые вопросы. У меня, конечно, алиби, я беседовала с герцогом. Мне это не поможет. Во-первых, я могла попытаться убить Броше по возвращении, во-вторых, не в моих интересах афишировать свое знакомство с Орлеанским.
Барнав с интересом разглядывает меня. Нет, это не взгляд проницательного сыщика, это взгляд наглого мужчины.
- Я вас слушаю, - говорю я.
- Мадемуазель, потрудитесь сообщить мне, где вы были, когда прозвучал выстрел? - спрашивает он елейным голосом.
- Я прогуливалась в парке, - холодно отвечаю я, - к сожалению, я была одна.
Он дарит мне ослепительную улыбку. Ох, меня это кокетство начинает раздражать! Горе-политик! На его месте я бы не дала монархам так распуститься! Особенно Австриячке! Я бы устроила ей "праздник".
- Мадемуазель, - произносит он ласково, - я даже не смею подозревать вас!
Я улыбаюсь ему в ответ.
- Как это мило, мой друг, - в тон ему произношу я, - в таком случае, я могу идти?
Не дожидаясь ответа, я поднимаюсь со стула и направляюсь к выходу. Дойдя до двери, я оборачиваюсь и посылаю Барнаву воздушный поцелуй, дабы не нажить лишнего врага.
Я, Антуан Барнав, погружаюсь в размышления. Кто из этих типов убийца?
Монди? Нет, какая ей выгода?! Она никого из этих людей толком не знает.
Анна Режан? Да, она могла бы убить старуху. Но зачем ей убивать Нэвиля? Свидетель? Но к чему покушаться на жизнь ухажера Броше?! Хотя, этот тип доведет до умопомрачения любого.
Лану? Он вообще не при чем!
А Николь Орильи? О! Такая элегантная милашка! Ей незачем убивать эту троицу...
Остается Жакоб. Точно! Мотив убить Броше у него есть ревность. Он любит Анну Режан, а Броше его соперник. А убийство старухи? Жакоб хотел, чтобы любимая обрела свободу! А Нэвиль? Неугодный свидетель!
Как все просто! И мсье Робеспьер до сих пор не смог додуматься?! Глупец!
Я велю позвать Жакоба. Какое-то странное волнение охватывает меня. Я разоблачу убийцу!
Жакоб явно напуган. Он боится меня.
- Вы хотели поговорить со мной? - робко произносит он.
Конечно! Черт тебя дери, скромник! Про тебя пословица: "в тихом омуте черти водятся". У таких тихих застенчивых мальчиков есть тайная ненависть ко всему миру. Они вынашивают в мыслях кровавые убийства!
- Я хочу сказать, что вы убили мадам Режан, мсье Нэвиля и покушались на жизнь мсье Броше.
Жакоб замирает, молчит. Я жду. Он, наверно, подбирает слова для защиты. Ничего тебе не поможет, дружок. Мои связи в полиции сделают свое дело. Через несколько минут тебя арестуют.
- Вы правы, - коротко произносит Жакоб.
Черт возьми! Как легко он сдался! Понял, что попал в мой капкан, решил, что лучше самому признаться.
Какой я молодец! Думаю, Мадлен будет мной довольна. Я доказал ей свое преимущество перед Робеспьером. Уверен, она прекратит всяческие свидания с ним. Мадлен будет только моей женщиной.
Я, Шарль Броше, в шоке. Жакоб - убийца? Что за чушь! Господи, кто угодно, только не он! Барнав - болван!
А вот и полиция. Николя уводят. А что я могу сделать?
- Друг, - говорю я ему, - скажи, что ты не убийца! Почему ты мочишь?
Я с трудом сохраняю внешнее спокойствие.
- Прости, но это правда, - тихо отвечает он, - я не хотел тебя убивать... это все волнения... прости... я рад, что ты жив...
- Что за чушь?! - восклицаю я. - Ты же мухи не обидишь! Какого черта!
Жакоб молчит. Рядом со мной всхлипывает Анна.
- Мсье Барнав, Жакоб не убийца! - говорит она сквозь слезы.
Барнав отвечает высокомерным молчанием.
О! Кого я вижу! Робеспьер! А с ним его миленькая, но пустоголовая спутница Светик. Эх, если бы он прибыл раньше!
- Мсье Барнав спятил, - говорю я Робеспьеру. - По его вине Жакоба арестовали!
Барнав и Робеспьер обмениваются взглядами, полными ненависти. Понятно. Они ведь обхаживают одну и ту же дамочку!
- Барнав хочет произвести впечатление на мадам, - говорю я Робеспьеру, - вот и клеит убийство первому встречному!
Взгляд, полный злобы, устремляется на меня. Я истерически хохочу!
- Я сделаю все, что в моих силах, - спокойно произносит Робеспьер.
- Но пока мсье Жакоб пойдет с полицейскими, - говорит Барнав, с трудом скрывая ехидство.
Сахарный идиот!
Я, Серж Лану, прибежал на шум. Похоже, у нас гости: Робеспьер и Светик. Эх, что-то она себя не бережет перед нашим предприятием! Я подхожу к ней.
- Вижу, вы расстроены, - говорю я.
- Да, кивает она, - я всегда знала, что Барнав самовлюбленный тупица!
Это высказывание получается у нее слишком громко.
Барнав оборачивается. Их взгляды встречаются. Светик замирает. Мне кажется, Барнав хочет задушить ее.
Я беру Светик за руку, даю Барнаву понять, что не дам мадемуазель в обиду.
- Я не намерен выслушивать оскорбления от какой-то юной нахалки, - с презрением произносит он и гордо удаляется.
Робеспьер идет за ним. Они о чем-то беседуют. На вид милейшая болтовня. Какое спокойствие! Но я понимаю, что они готовы уничтожить друг друга.
- Я в ужасе! - восклицает Светик.
- Не волнуйтесь, - ласково говорю я, - берегите силы, сегодня ночью у нас важное дело! Вам надо отдохнуть!
Она кивает.
- Наверно, мы скоро уедем. Обещаю, я сразу же отправлюсь домой вздремнуть, - говорит Светик.
Молодец.
Интересно, почему Барнав обвинил именно Жакоба. Хм... а у этого парня, действительно, положение хуже всех.
Я, Жан-Поль Марат, мне 48 лет. Я самый рьяный противник монархов. Я их уничтожу. Именно эту цель преследует моя газета "Друг народа". С каждым днем мои нападки на короля и особенно на его жену-шлюху становятся все сильнее и сильнее.
Сейчас мне помогает знакомство с одной дамочкой, Николь Орильи. А вот и она.
- Здравствуйте, мсье Марат, - с улыбкой произносит она.
Кто бы мог подумать, что от этой до отвращения элегантной мадемуазель будет какая-то польза. Оказалось, она плотно взялась за монархов.
- Не зовите меня "мсье", - сурово прерываю я.
Терпеть не могу аристократической вежливости. Эта Николь вся пропитана какой-то манерностью, каждый жест отточен до безобразия. Однако, она умница, столько разузнать.
- Прочла ваш последний номер газеты, - говорит Николь, очень зубасто! Все о заговоре двора. Обидно, что люди не придают этому значения.
Ее рука в шелковой перчатке берет со стола одну из газет, что я приготовил к завтрашнему дню. Ха, а облик дамочки явно не вписывается в мой унылый серый подвал. Она точно с модной картинки. Только подписи не хватает: буржуазная мода взяла верх!
