Джон Варли - Демон
Габи остановилась в пятидесяти метрах от Сирокко. А та не могла и слова вымолвить. В горле совсем пересохло, и даже дышать удавалось с трудом.
— С ними порядок? — прохрипела она наконец.
— Да, — кивнула Габи. — Конел нашел их. Спас им жизнь.
— Так и знала, что от парнишки будет толк. Куда они направляются?
— Туда же, куда и ты. Только ты их опередишь.
— Хорошо. — Сирокко порылась в мозгах. Сплошные запретные темы. — Гм... а они... они еще...
— Да, они все еще часть ключа. Но не весь ключ.
— Ключ к чему?
— Пока сказать не могу. Ты по-прежнему мне доверяешь?
— Да. — Без колебаний. Бывали скверные моменты, но... — Да. Я тебе доверяю.
— Хорошо. Я хотела...
— Я люблю тебя, Габи.
Образ расплылся. Сирокко было зарыдала, но тут же прижала ладонь ко рту. Сквозь тело Габи видна была дюна.
— Я тоже люблю тебя, Рокки. Или теперь Капитан?
— Как хочешь.
— Больше оставаться не могу. Гея в Гиперионе. Она движется к западу.
— Не собирается же она в Океан.
— Нет.
Габи, миниатюрной женщины, там с самого начала не было. Лишь силуэт, мечта, галлюцинация... но вот и она исчезла.
Почти оборот Сирокко сидела на месте, собирая себя по кусочкам, тупо разглядывая следы от ступней на дюне, где стояла Габи. В конце концов, как и в прошлый раз, она не подошла их потрогать. Сирокко ужасно боялась вдруг выяснить, что на самом деле их там нет.
Ледяное полотно Тейи начиналось в сумеречной зоне и загибалось кверху на юг и восток. Сирокко бежала по самому краю — в благословенной прохладе.
Вопроса о том, чтобы пересечь Тейю на севере, просто не стояло. Не то чтобы тамошние горы были так уж неприступны — по опыту Сирокко вообще ничто неприступным не было. Раз она уже одолевала их за два килооборота. Но сейчас не было времени. Быстрейший путь через Тейю вел по замерзшему Офиону, что протекал по самому центру региона вечной ночи.
Остановилась Сирокко уже по колено в снегу — по-прежнему голая. Делом считанных секунд было раскрыть рюкзак, вывернуть одежду и сапожки белой стороной наружу, одеться, обуться и замаскировать волосы и рюкзак белыми шарфами.
Сирокко опять побежала, но постепенно стала уставать. Столь ранняя сонливость означала, что она перенапрягается. Поняв это, Сирокко принялась подыскивать себе безопасное пристанище.
Запросы у Сирокко были самые спартанские. Она просто вырыла дыру в береговом сугробе, заползла туда и заложила снегом вход. Уже засыпая, она вдруг вспомнила, что километрах в пятидесяти по курсу находится то место, где однажды зарылась в сугроб некая Робин из Ковена — усталая, напутанная и не ведающая об опасности, — зарылась, чтобы проснуться с воспалением легких. Робин чуть тогда в Тейе не умерла.
Сирокко же просто легла поспать. Тремя часами позже она проснулась, вытряхнулась из снега и побежала дальше.
Позади остались еще шестьсот километров и большая часть Метиды, когда Сирокко снова ощутила потребность поспать.
Многие в Гее в это не верили, но у Сирокко Джонс — по слухам способной регенерировать отрубленную ногу, обернуться змием, грифом, гепардом и акулой, побороть дюжину титанид или пройти незамеченной через ярко освещенную комнату, — у этой самой Джонс тоже был свой предел. Все рассказы о ней страдали преувеличениями. В самом деле, некоторая колдовская сила у нее имелась. Сирокко могла так зачаровать людей, что они не замечали ее присутствия. Семьдесят лет назад, когда Фея потеряла левую ступню, она действительно отрастила ее вновь, но сильно сомневалась, что может провернуть тот же фокус с целой ногой. Но она не могла совсем обходиться без сна, подобно титанидам.
Отвратительная потребность, если задуматься. Сделаться совершенно беззащитной — просто лежать, пока кто-то подкрадывается, чтобы тебя прикончить...
Сирокко находилась на юге Метиды, в области ниже громадного моря Посейдон, по ту сторону трясины под названием Стеропа, которая составляла наиболее примечательную часть Метиды. Земля здесь напоминала саванну: ровная, травянистая, усеянная обветренными деревьями. В Африке на этих деревьях отдыхали бы громадные кошки — так, по крайней мере, мало что зная про Африку, воображала Сирокко. В Гее, однако, деревья были ярко-красные и лишенные листвы. Прямо не деревья, а какие-то схемы кровообращения, где крупный ствол разветвлялся на все более тонкие капилляры.
За неимением отдыхающих кошек Сирокко решила сама заменить их на ветвях одного из деревьев.
Снова разоблачившись, она обернула рюкзак красным шарфом. Затем при помощи ножа проделала в стволе дерева глубокие выемки. Оттуда потек красный сок. Сирокко стала им натираться, постепенно превращаясь в алую женщину. Когда она окончательно перекрасилась, то залезла на дерево и нашла себе горизонтальную ветвь в тридцати метрах над землей. Сирокко улеглась на нее животом, свесила ноги по обе стороны, изобразила из сложенных рук подушку и приклонила голову. Считанные мгновения спустя она уже спала.
В Дионисе Сирокко наконец сбавила ход.
Дионис не таил угрозы — по крайней мере от Геи, если уж не от людей.
Сирокко прошла к югу от продолговатого озера, известного как Ирида, миновала гористую местность и очутилась в лесу, окружающем озеро Эрида. По этому лесу она добралась до реки Бриарей, одной из самых длинных рек в Гее.
У изгиба реки, в сотне с лишним километров к югу от Рока, Мятного залива и Беллинзоны, Сирокко набрела на древесный дом, виду которого позавидовало бы швейцарское семейство Робинзон.
Построен он был на дереве той же породы, что и тот гигант в Гиперионе, на ветвях которого расположился Титанополь. Хотя и в сотню раз меньше, это дерево довлело над частью леса подобно тому, как собор довлеет над небольшим европейским городишком. Главный флигель дома состоял из трех этажей. Местами здание было из красного кирпича, местами облицовано камнем. Через застекленные рамы окон были видны разноцветные портьеры. Другие постройки рассыпались по ветвям на разных высотах — все совершенно разные. Были там и соломенные ульи с островерхими крышами, и витиеватые бельведеры, и сооружения с чем-то вроде луковичных куполов. Все это соединялось широкими огражденными дорожками, что покоились на ветвях, или канатными висячими мостами. Дерево росло прямо из голой скалы, окруженной с трех сторон бурными водами, а с четвертой — глубоким бассейном. В пятидесяти метрах выше по течению находился десятиметровый водопад.
Сирокко прошла по главному мосту. Под ее весом он лишь покачивался. Зато как он, помнится, бешено подпрыгивал под копытами дюжины титанид.
