Айзек Азимов - Ночь которая умирает (сборник)
Брукер вызвал Паттона и напомнил ему о предельной откровенности во взаимоотношениях с Тимоти. Затем проводил последнего до двери:
— Желаю вам успеха, мистер Тракль.
3 Паттон держался сдержанно, с достоинством. Он отвечал на вопросы Тимоти, но и только. Зато притащил в его квартиру гору бумаг и документов, которые Тимоти не удостоил и взгляда. Он без обиняков спросил Паттона:
— Объясните-ка мне сначала, почему, черт побери, оба старых господина не могли умереть своей смертью? Извините меня, но в таком возрасте рак — вполне естественная болезнь. Лет им было предостаточно.
Паттон кивнул:
— Ллойду восемьдесят два, а Веверлею восемьдесять шесть.
— Почтенный возраст. В каком состоянии их нашли?
— Каждого в своем кабинете, умершим от удушья, с признаками рака крови.
— Что же, как известно, и при раке крови можно умереть от удушья. От этого никто не застрахован. И кто знает, случится это сегодня или завтра. Порой вся болезнь длится не дольше недели.
— Веверлей и Ллойд умерли не от рака крови. Несмотря на вирусы, обнаруженные в их крови. Ни Веверлей, ни Ллойд не могли умереть от рака.
Тимоти по-детски удивленно посмотрел на Паттона.
— Они члены "Клуба бессмертных", — сказал Паттон.
— Чего, тысяча чертей?
— "Клуба бессмертных", — на сей раз Паттон не скрыл улыбки. — Да, так они себя называют. Я сам узнал об этом случайно, но Брукер приказал быть с вами откровенным.
Тимоти вытянулся на диване и сплел пальцы рук на животе.
— Ну, тогда выкладывайте, что вам известно, молодой человек!
— Это, конечно, преувеличение, — начал Паттон. — Само собой разумеется, они не бессмертны. Но они сговорились прожить как можно дольше. И действительно — кому это дано, если не им? Может быть, вы слышали о громком скандале в начале века, после которого боссы большой химии встречаются ежегодно, с какой бы яростью они целый год не боролись друг против друга? На одной из таких встреч они договорились о взаимопомощи в случае заболевания одного из них. Идея исходила от Фимлея из «Интерхима». У него был рак легких, но он узнал, что у «Юнайтед» есть спасительное средство, которое фирма до поры до времени не выпускала на рынок. Ни для кого не тайна, что три четверти всех открытий и изобретений на первое время исчезает в стальных сейфах, а некоторые из них — навсегда; кому это и знать, как не промышленным магнатам. Фимлей предложил не скрывать друг от друга сделанных открытий. Он, к примеру, мог предложить лекарство против атеросклероза… Так и основали клуб. Веверлей и Ллойд тоже были его членами. Так что они никак не могли умереть от рака крови.
— Вы еще скажете, будто есть средство против рака крови?
Паттон только пожал плечами.
Тимоти вспомнил о клиниках, которые в последние годы вдруг словно грибы начали вырастать повсюду. Десятки, сотни тысяч людей проводили в них последние месяцы и даже годы жизни, надеясь найти исцеление. Не иначе, это безумно прибыльное дело, не то эти клиники не появились бы на свет божий. Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
— Не думаю, чтобы я мог помочь Брукеру, — сказал он несколько погодя.
Паттона его слова привели в смятение.
— Я понимаю, о чем вы сейчас подумали, — проговорил он с грустью, — но я прошу вас, попытайтесь все-таки…
— Мне очень жаль, однако я не вижу ни малейшей ниточки, за которую мог бы ухватиться.
— Но вы не ознакомились даже с документами…
— Передайте от меня вашему поразительному мистеру Брукеру привет, скажите, что я весьма сожалею…
— Прошу вас, — взмолился Паттон и положил на стол перед Тимоти коробочку с кристаллами. — Ознакомьтесь хотя бы с этим. Может быть, тогда вы подскажете полиции какой-нибудь ход…
— Черт побери! Что в случае удачи можете выиграть лично вы?
— Все, — прошептал Паттон. — Прошу вас…
— Тогда выкладывайте все начистоту.
Паттон покачал головой. Он смотрел не на Тимоти, а на «Наполеона», в чреве которого мигала сигнальная лампочка. Тимоти наблюдал за Паттоном. Когда тот поймал на себе его взгляд, он повернулся в кресле так, чтобы Тимоти видел лишь его профиль, и закрыл глаза.
— Я умоляю вас, мистер Тракль, — проговорил он едва слышно, — сделайте все, что в ваших силах. Может быть, я смогу…
— Ладно уж, — пробормотал Тимоти. — Так и быть, посмотрю, что вы там принесли. Но только ради ваших грустных голубых глаз. И не называйте меня больше мистер Тракль. Для вас я Тини.
Паттон с жаром схватил руку Тимоти и пожал ее.
— Меня зовут Гарольд.
— О'кэй, Гарольд, с чего мы начнем?
4 Паттон приходил каждое утро в девять с минутами и приносил не только документы и ответы на вопросы, которые накануне задавал Тимоти, но и корзинку с бутылками. Тимоти прикинул, что, если в ближайшее время не удастся довести это дело до конца, придется использовать под винный погреб еще одну комнату. Но сам в эти дни почти не пил.
Смог давил на Чикаго. Хотя квартира Тимоти и находилась над грязно-желтой пеленой, которая даже в полдень редко опускалась ниже семьсот пятидесятого этажа, пелена отражала солнечные лучи и жар полз вверх по панелям небоскреба. Тимоти тратил уйму денег на дополнительные климатические регуляторы, но температура в квартире ниже тридцати градусов по Цельсию не опускалась. С тоской вспоминал Тимоти прохладный парк под искусственным небом имения Брукера. "Надо еще благодарить судьбу, — говорил он себе, — что доводится жить не ниже и не вынужден ходить по кипящим от жары улицам города".
Каждые полчаса они принимали воздушный душ. Тимоти опасался, как бы не перегрелся «Наполеон», и дал указание все расчеты вести с помощью Центрального компьютера. Но после того, как «Наполеон» при одном из побочных расчетов наткнулся на ошибку Центрального, Тимоти поручил ему проверять каждое выданное решение.
Тимоти предельно загрузил работой «Наполеона», Паттона, правительственных кибернетиков, ФБР, не жалел он и себя, однако ничего толком не нашел. На пятый день после обеда они с Паттоном попробовали подвести черту. Результат оказался удручающим. Паттон сидел с видом человека, которому зачитали его смертный приговор. Если верить результатам проведенного расследования, ни о каком убийстве не могло быть и речи.
И Веверлей, и Ллойд умерли от удушья, в их легких не оказалось кислорода. Но почему?
Тимоти вынужден был признать, что никогда прежде не сталкивался со столь удивительными данными вскрытия: абсолютно исключалось, что к этому моменту Ллойд или Веверлей были чем-то больны. Правда, в их крови обнаружены вирусы рака. Но когда умер Ллойд, федеральная полиция по указанию Брукера перепроверила результаты вскрытия, и выяснилось, что вирусы попали в кровь уже после смерти, после того как он задохнулся. Яды и действие пилюль исключались, не говоря уже о том, что ни Ллойд, ни Веверлей не применили бы никакого лекарства без строжайшей проверки этого средства, без испытания его на других и данные эти двое суток хранились бы в сейфе. Исключалось также, что у них неожиданно отказали сердце или легкие. Не вдыхали они и вместо привычной воздушной смеси другой, бедный кислородом газ. Климатические устройства работали без перебоев. Трудно вспомнить, когда еще расследование обстоятельств смерти велось столь дотошно. Патологоанатомы, делавшие вскрытие, были готовы поклясться, что и Веверлей, и Ллойд в последние двадцать четыре часа своей жизни вдыхали только самый лучший воздух, какой можно купить за деньги. И ФБР, сыщики которого «обнюхали» буквально каждую дощечку в кабинетах, где нашли трупы, отрицало присутствие даже мельчайших следов постороннего газа.
