Владимир Михайлов - Вариант "И"
Вот так мечтает, наверное, профессор, доктор и член-корреспондент отечественной академии (и еще нескольких зарубежных) Кирилл Максимович Долин-ский, закончив свой рабочий день и направляясь к станции метро, потому что машина захромала, а со средствами на ремонт в данное время туговато. Ну что же, правильно мечтает. Есть мнение — одобрить. Пусть положит на чашу весов многотонное мнение научного мира.
Что же касается моих специфических интересов, то с их точки зрения профессор Делийский — пустое место. Просто не существует его. И это весьма приятно. Не существует его хотя бы потому, что совсем недавно перенес он серьезную автокатастрофу, при которой жена его погибла, а сам он и его взрослый сын весьма серьезно пострадали. Из клиники он выписан всего лишь месяц тому назад. Из чего и следует, что к строевой службе негоден. Аминь.
Восьмым номером проходит у нас в инвентарной ведомости протоиерей Николай Афанасьевич Троицкий. За колючий характер и многие несогласия с патриархией лишен прихода, но не сана, так что (во всяком случае, судя по изображению, в эту секунду возникшему на моем маленьком дисплее) носит по-прежнему рясу, на груди — массивный наперсный крест. Красивая борода и пронзительный взгляд. Это, пожалуй, самый интересный из отцов-партократов, потому что единственный, у кого с возникающей партией имеются, обязательно должны быть разногласия принципиальные, а не какие-нибудь тактические или терминологические. И все-таки — вот он, здесь, в списке. Ну что же, на него придется обратить внимание.
Запустить зонд поглубже. Конечно, и до разговора с ним можно построить определенную схему рассуждений и выводов, приведших его на Программный съезд. Но лучше не тратить зря времени, а обождать до личной встречи.
Думаю, он и сам рад будет возможности громко и ясно сформулировать свои мысл и намерения, потому что в отличие от большинства прочих он не представляет ни своей профессии, ни даже какого-то круга единомышленников. В то же время что-то у него за душой имеется. Чтобы попасть в число руководителей, нужен или крепкий тыл, или тугой кошелек, или… или еще что-то. Ну что же, может быть, это «что-то» у него как раз и есть? Интересно. Кстати, проинтраскопировать его и по линии отношений со службой. У православного духовенства это давняя болезнь — может быть, и сей не без греха.
Так-с. Ну а дальше? Эге-ге! Просто глазам своим не верю: Седов Игорь Борисович, он же Ицхак-Липсис. Воистину — ряд волшебных изменений…
Постой, а каким, к черту, образом он попал в этот список, среди учредителей партии не может быть иностранцев…
Впрочем, недоумевал я не более секунды; стоило хоть немного задуматься — и все стало ясным. Когда Изя рвал когти отсюда, то направился он самым естественным путем — на Ближний Восток. И позже восстановил российское гражданство в полном соответствии с продолжавшим действовать (как действует он и поныне) законом, который нацисты просто не успели, видимо, отменить в целом, замотавшись с лишением подданства каждого еврея в отдельности. Снова оказавшись в Москве, милый Изя обретает все права российского гражданина и, следовательно, может участвовать в любой политической акции. В учреждении партии в том числе.
Логики в этом столь же мало, как и в предыдущем случае, с отцом протоиереем. Однако — это политика уже на том уровне, на котором формальная логика не применяется, когда приходится прибегать к диалектике.
Нет, не зря возникли у меня мысли… Каков фрукт, однако: ни словечком не намекнул… О'кей. Теперь кто у нас? Лепилин. Просто и без затей: Иван Петрович. Кем же изволит быть Иван Петрович? О! Не жук накакал. Глава совета директоров промышленно-финансовой группы «Финэра». Наслышаны.
Группа, надо сказать, не только в России известная; считаются с нею во всех полушариях. Вот оно как. Чего же им-то нужно? Их как раз цели партии никак не должны устраивать, потому что уже сейчас можно сказать: деньги, которые придут в Россию, пройдут мимо них. Тому есть миллион и одна причина. Неужели они рассчитывают переломить судьбу, привязать партию к себе? Интересно… Это если он представляет группу. Но на этот счет нет никаких доказательств; одни вопросительные знаки. А может быть — он играет за свои полвиста? Есть повод для размышлений. Кто тут у нас остался? Ну, два представителя анклавов — татарского и башкирского.
Этих я даже просматривать не стану, поскольку и младенцу будет понятно: с ними все в порядке. Служба за них наверняка поручилась бы. Это очень приятно знать, потому хотя бы, что если бы в этой шараге не было никого от Службы, то это было бы противоестественно и следовало ожидать какого-то подвоха; но они были. Разумеется, нигде не сказано, что они — единственные. Напротив, я был совершенно уверен, что еще человека два-три из перечисленных будут исправно информировать учреждение о ходе событий, но это уже детали.
Вот так складываются дела. Все главные участники завтрашнего торжества, как видите, известны. Более или менее ясны и причины, побудившие каждого из них ввязаться в сложную, но многообещающую игру. Не установлено пока только одно.
А именно: не установлено, кто из этих людей будет организовывать, а может быть, и собственноручно совершать убийство человека, которому ходом событий предназначено стать российским государем. Не Алексея, противника азороссов, а как раз того, обеспечить избрание которого на престол и должна эта партия.
Убийство, предотвратить которое должен — так повернулось дело — вовсе для других целей срочно вызванный в Москву специалист по редактированию политических… короче говоря, ваш покорный слуга. Да, кто-то решил играть по-крупному. Хорошо; но ведь это лишь один из возможных вариантов. Но проверка этой версии — самая трудоемкая. Поэтому и начать придется с нее.
Впрочем — сказано в суре семнадцатой, айяте шестьдесят седьмом: «Нет, поистине, у тебя власти над Моими рабами, — и довольно в твоем Господе блюстителя».
Но этим повестка дня еще не исчерпалась. Еще один звонок.
— «Реанимация».
— Доктор Фауст. Как самочувствие пациента?
— Чувствует себя хорошо.
— Имеется предупреждение: приближается магнитная буря. Прошу принять необходимые меры.
— Когда ожидается?
— Готовность ноль.
— Принято. Как ваши дела, доктор?
— Просьба остается в силе. Жду с утра. Доставьте аспирин. На этом заканчиваю.
— Доброго вам здоровья.
Доброго мне здоровья. Иншалла.
Глава третья
Старый друг моего деда Вернер Францль в свое время говорил, что возвращаться туда, где тебя не ждут, свойственно либо людям крайне самонадеянным, либо весьма тупым; ему же принадлежит и другая мысль, не менее глубокая: предаваться воспоминаниям могут лишь те, кто более не способен ни на какое продуктивное действие.
