Аркадий Стругацкий - Шесть спичек (сборник)
Когда волнение прекратилось, прожектора осветили буро-серую колышущуюся массу, из которой в пучину вываливались, крутясь, бесформенные дымящиеся лохмотья. Некоторые еще извивались и дергались в лучах света, отбрасывая в желто-зеленую толщу пыльные тени, и исчезали во мраке. А на экране локатора уже появились один за другим четыре, пять, семь сигналов, нетерпеливых и выжидающих.
— Акулы, — сказал Званцев. — Тут как тут.
— Акулы мерзость, — хрипло сказал Белов. — Вот кальмара… жалко… Такой экземпляр! Варвар ты, Званцев…
Званцев с трудом промолчал и включил свет. Акико сидела, прислонившись к стене, склонив голову на плечо. Глаза ее были закрыты, рот полуоткрыт. Лоб, щеки, шея, голые руки и ноги лоснились от пота. Диктофон лежал под ногами. Званцев подобрал его. Акико открыла глаза и смущенно улыбнулась.
— Сейчас будем возвращаться, — сказал Званцев.
Он подумал: завтра ночью перебью остальных.
— Очень душно, господин субмарин-мастер, — скакала Акико.
— Еще бы, — сердито бросил Званцев. — Ароматы… И коньяк, и духи…
Акико опустила голову.
— Ну ничего, — сказал Званцев. — Сейчас будем возвращаться. Белов!
Белов не ответил. Званцев обернулся и увидел, что Белов поднял руки и ощупывает пазы люка.
— Что ты делаешь, Белов? — спросил Званцев.
Белов повернул к нему серое лицо и сказал:
— Душно здесь. Надо открыть.
Званцев ударил его кулаком в грудь, и он упал навзничь, запрокинув острый кадык. Званцев торопливо отвернул кислородный кран, затем поднялся и, перегнувшись через Белова, осмотрел замок. Замок был в порядке. Затем Званцев ткнул Белова пальцем под ребро. Акико следила за ним блестящими глазами.
Белов поднял руки и ощупывал пазы люка.
— Господин Белов? — спросила она.
— Слишком плотный ужин, — сердито сказал Званцев. — И глубинная болезнь в придачу.
Белов вздохнул и сел. Глаза у него были сонные, он пощурился на Званцева, на Акико и сказал:
— Что случилось, друзья мои?
— Ты чуть не утопил нас, дурак.
Званцев поднял нос субмарины вертикально и начал подъем. Было четыре часа утра. Должно быть, «Кунашир» уже вышел к точке рандеву. Дышать в кабине было нечем. Ничего, скоро все кончится. Когда в кабине включен свет, стрелка батиметра кажется розоватой, а цифры — белыми. Шестьсот метров, пятьсот восемьдесят, пятьсот пятьдесят…
— Господин субмарин-мастер, — сказала Акико, — можно спросить?
— Можно…
— Ведь это удача, что мы так скоро нашли ика?
— Мы его не нашли. Это он нас нашел. Он, наверное, километров десять за нами тащился, присматривался. Кальмары всегда так.
— Званцев, — простонал Белов. — Нельзя ли поскорее?
— Нельзя, — сказал Званцев. — Терпи.
«Почему ему ничего не делается? — подумал Белов. — Может быть, он действительно железный? Или это привычка? Господи, только бы увидеть небо! Только бы увидеть небо, и я никогда больше не пойду в глубоководный поиск. Только бы удались фото. Я устал. А вот он совершенно не устал. Он сидит чуть ли не вверх ногами, и ему ничего не делается. А у меня от одного взгляда на то, как он сидит, тошнота».
Триста метров…
— Званцев, — снова сказал Белов. — Что ты будешь делать завтра?
Званцев ответил:
— К «Кунаширу» придут Хен Чоль и Вальцев со своими субмаринами. Завтра вечером мы прочешем впадину и перебьем остальных.
Завтра вечером он снова спустится в эту могилу. И он говорит это спокойно и с удовольствием!
— Акико-сан!
— Да, господин Белов?
— Что вы завтра делаете?
Званцев взглянул на батометр. Двести метров. Акико вздохнула.
— Не знаю, — сказала она.
Они замолчали. Они молчали до тех пор, пока субмарина не всплыла на поверхность. Субмарина закачалась на легкой волне.
— Открой люк, — сказал Званцев.
Белов поднял руки, передвинул защелки замка и толкнул крышку вверх.
Погода изменилась. Ветра больше не было, туч тоже не было. Звезды были маленькие и яркие, в небе висел огрызок луны. Океан лениво гнал небольшие светящиеся волны. Волны плескались у башни люка.
Белов первым выкарабкался наружу, за ним вылезли Акико и Званцев. Белов сказал:
— Как хорошо!
Акико тоже сказала:
— Хорошо.
Званцев тоже подтвердил, что хорошо, и добавил, подумав:
— Просто замечательно!
— Разрешите, я искупаюсь, господин субмарин-мастер, — сказала Акико.
— Купайтесь, пожалуйста, — вежливо разрешил Званцев и отвернулся.
Акико разделась, сложила одежду на край люка и потрогала ногой воду. Красный купальник на ней казался черным, а ноги и руки — неестественно белыми. Она подняла руки и бесшумно соскользнула в воду.
— Пойду-ка я тоже, — сказал Белов.
Он тоже разделся и сполз в воду. Вода была теплая. Белов обогнул «Ольгу», подплыл к корме и сказал:
— Замечательно!
Затем он вспомнил лиловое щупальце толщиной в телеграфный столб и поспешно вскарабкался на субмарину. Подойдя к люку, на котором сидел и курил Званцев, он сказал:
— Вода теплая, как парное молоко. Дай сигарету.
Званцев дал ему сигарету, и они сидели и молча курили, пока Акико плескалась в воде. Голова ее черным пятном качалась на фоне светящихся волн.
— Завтра мы перебьем их всех, — сказал Званцев. — Всех, сколько их там осталось. Нужно торопиться. Киты пойдут над впадиной через неделю.
Белов, вздохнув, щелчком отбросил окурок. Акико подплыла, и ухватилась за край люка.
— Господин субмарин-мастер, можно завтра я опять с вами? — спросила она с отчаянной смелостью.
Званцев ответил медленно:
— Конечно, можно.
— Спасибо, господин субмарин-мастер…
На юге над горизонтом поднялся и уперся в небо луч прожектора. Это был сигнал с «Кунашира».
— Пошли, — сказал Званцев поднимаясь. — Вылезайте, Акико-сан.
Он взял ее за руку и легко поднял из воды. Белов мрачно сообщил:
— Я посмотрю, какая получилась пленка. Если плохая, я тоже спущусь с вами.
— Только без коньяка, — сказал Званцев.
— И без духов, — добавила Акико.
— И вообще я спущусь с Хен Чолем, — сказал Белов. — Втроем в этих кабинах слишком тесно.
ЗАБЫТЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
«Тестудо» остановился перед шлагбаумом. Шлагбаум был опущен, над ним медленно мигал малиновый фонарь. По сторонам уходили в темноту ажурные решетки металлической ограды.
