Вадим Проскурин - Добрая фея
Данила кивнул и сказал:
— Так даже лучше, не надо ничего объяснять.
Открыл борсетку и вытащил маленький стеклянный пузырек, заткнутый резиновой пробкой. Затем вытащил запечатанный одноразовый шприц.
— Это еще что такое? — спросил Олег.
— Помнишь Костю Бирюлева? — спросил Данила. — Мы с ним вместе учились, он у меня был на каком-то дне рождения, и еще потом мы пили вместе пару раз…
— Не помню, — сказал Олег. — А какое он имеет отношение…
— Он работает в НИИ по гранту как раз по этому… Данила явно стеснялся произнести вслух слово «рак». Но Олег его понял.
— Сколько ты ему заплатил? — спросил он.
— Нисколько, — ответил Данила. — Это экспериментальный препарат, он пока не продается.
Когда Данила вошел в палату, Олег как раз заканчивал читать обзор экспериментальных методов лечения рака. Основной вывод он уже прочел — эффективных лекарств нет и в обозримом будущем не предвидится.
— Что дает это лекарство? — спросил Олег. — Лишнюю неделю, временное улучшение самочувствия, что-то еще?
— Полное излечение, — заявил Данила. — В девяноста пяти процентах случаев.
Олег нахмурился.
— Тогда почему о нем нигде не пишут? — спросил он. — Только не надо говорить, что это происки медицинских чиновников.
— Это не происки медицинских чиновников, — сказал Данила. — Тут другое, — он замялся. — Препарат не испытывался на людях, только на мышах.
— Тогда этот твой Костя не имел права давать его тебе, чтобы ты вколол мне. Если я от него умру, ты его по судам затаскаешь.
— Не затаскаю, — сказал Данила. — Он предупреждал про побочные эффекты, говорил, что может стать хуже. Но все мыши, кроме одной, теперь абсолютно здоровы.
— А с этой одной мышью что случилось?
— Стремительный распад опухоли, смерть от внутреннего кровотечения. Она прожила меньше суток, Костя говорит, это быстрая и гуманная смерть. Решать тебе, но я думаю, попробовать стоит. Хуже уже не будет…
Олег задумался. Данила прав, хуже уже не будет. Надо только привести дела в порядок. Впрочем, а что тут приводить в порядок? Весь бизнес и так на сына оформлен, чиновникам заниматься бизнесом формально запрещено.
— Хорошо, — сказал Олег. — Давай попробуем. Если что, ты знаешь, где меня хоронить. Документы на могилу проверил, не потерялись?
Данила растерянно помотал головой. Ему было не по себе, он не ожидал, что отец так по-деловому отнесется к предстоящей смерти. Олег и сам от себя не ожидал этого, но, если вдуматься, почему он должен относиться к смерти иначе? Потому что так принято? Глупости. Если смерть не внезапная, а запланированная, это просто очередное мероприятие в жизни, самое последнее, но далеко не самое ответственное. И организаторская работа по нему ничем принципиально не отличается от работы по другим мероприятиям.
— Ладно, потом проверишь, не будем время тянуть, — сказал Олег. — Что медсестре будешь говорить, придумал?
— Какой медсестре? — не понял Данила. — Зачем ей что-то говорить?
— Сам колоть будешь? — догадался Олег. — А не боишься? От неправильного укола вроде умереть можно?
— Это от внутривенного, — сказал Данила. — А если в задницу колоть, Костя говорил, сильно не навредишь, даже если неправильно уколешь, просто больно будет, и все. Ну, если спиртом плохо протереть, может чирей вскочить.
— Ты уж хорошо протри, — сказал Олег.
Спустил штаны и лег на койку животом вниз. Через две минуты он встал. Было больно, медсестры колют гораздо лучше.
— Шприц здесь не выбрасывай, с собой возьми, по дороге выбросишь, — сказал Олег. — Незачем уборщицу удивлять.
Они вышли на улицу, и некоторое время гуляли по больничному парку. Разговор не клеился, говорить было не о чем. Боль от укола быстро прошла, а больше ничего необычного Олег не чувствовал. Разве что легкую слабость, но к этому ощущению он давно привык. Думал, что переутомление, а оно вон как оказалось…
Пришло время прощаться. Они обнялись, Олег подумал, что надо произнести какие-то торжественные слова, но в голову ничего не приходило. Сын, похоже, чувствовал то же самое. Они постояли, помолчали, а потом сын ушел.
Олег выкурил сигарету, достал мобильник и набрал номер Саши Гриднева.
— Здравствуй, Саша, — сказал он. — Я тебе днем звонил, забудь, что я говорил.
— Врачи ошиблись? — радостно спросил Саша.
— Нет, — сказал Олег. — Может случиться так, что я не успею воспользоваться тем, о чем просил. Вероятность небольшая, пять процентов, но ты все равно пока не суетись. И, это…
Он почувствовал, как перехватило дыхание. Никогда не считал себя слезливо-сентиментальным, а тут вдруг стало тяжело говорить.
— Спасибо тебе, Саша, — с трудом произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Спасибо, что не послал с просьбой, да и вообще спасибо. Приятно было с тобой работать.
— И тебе спасибо, — отозвался Саша. — Мне будет тебя не хватать.
— Попробуй выйти на Борю Новикова, — посоветовал Олег. — Он пока еще не в больших чинах, но скоро вырастет. Думаю, года через три он меня перерастет. Я буду рекомендовать его на свое место, меня не послушают, но парня заметят. Ладно, прощай, Саша.
— Прощай, Олег, — тихо ответил Саша.
Олег выкурил еще одну сигарету и вернулся в палату. По дороге ему пришла в голову замечательная идея. Приглашения на поминки с непроставленной датой и собственноручной подписью покойного — это коллеги запомнят надолго.
4
В пятницу Андрей к Косте не приехал. Как сказал Андрей, дачная поездка у них отменилась, у этого Ольгиного Саши появились какие-то срочные дела на работе, причем ему нужна машина, а ехать на электричке Ольга отказалась, да и Андрей не рвался. Так что пятничному папе в виде исключения выделили субботу.
Они решили съездить за город. Лаборант Витя рассказал Косте о хорошей площадке для шашлыков, она недалеко от города и народу там почти нет, потому что ее построили совсем недавно и о ней мало кто знает. Костя вбил координаты в навигатор, и сегодня они направлялись туда. Точнее, они собирались туда направиться, а пока Костя и Инна ехали за Андреем.
Дом, в котором жили теперь Ольга и Андрей, был новостройкой, этакая округлая башня с пентхаусом на крыше и асимметрично выступающими балкончиками. Как будто дом строили, ориентируясь на пластилиновую модель, которую архитектор сделал не слишком аккуратно. Дом был окружен забором с воротами, сейчас ворота были распахнуты настежь и Костя заехал внутрь.
Андрей стоял у подъезда, рядом с припаркованным черным «Гелендвагеном», и о чем-то разговаривал с каким-то мужиком. Андрей улыбался, из-за этого Костя не сразу понял, с кем именно он разговаривает.
