Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий
Это была вездесущая, повсеместная и удобная метафора — насчет лоска, скрывающая под собой реальность. Она разом скрывала дюжину ошибок. Одна из самых опасных: цивилизация, будучи искусственной, неестественна, она является противоположностью примитивности. Конечно, нет никакого лоска. Происходит процесс роста. И примитивность, и цивилизация являются ступеньками этого процесса. Если у цивилизации и есть противоположность, то это война. Разумеется, эти противоположности исключат друг друга. Либо то, либо другое, но не обе сразу.
Когда я слышал трескучие, напыщенные речи Тайба, мне казалось, что он хочет, чтобы его народ сделал выбор, который он уже сделал в начале своей истории. Время для этого, казалось, уже созрело.
Медленно, как и их материальный и технологический прогресс, они в конце концов в последние пять, десять, пятнадцать столетий забежали вперед по сравнению с природой. Они больше не зависели полностью от капризов своего безжалостного климата. Плохой урожай не приводил к голодной смерти области, а суровая зима не изолировала целые города. На этой основе материальной стабильности Оргорейн постепенно создал объединенное и эффективно действующее централизованное государство. Кархид двигался по тому же пути, и вот, чтобы ускорить это, требовалось развивать торговлю, улучшать дороги, фермы, школы и тому подобное. Все это цивилизация, лоск. И все это Тайб презрительно отвергал. Он стремился к более уверенному, быстрому превращению своего народа в нацию — к войне. Его идеи относительно войны были не слишком точны и определенны, но зато очень громки. Другим способом объединения в нацию могла бы быть религия, но ее под рукой не оказалось, и он все поставил на войну.
Я отправил регенту письмо, в котором привел свой вопрос, заданный предсказателям, и их ответ на него. Тайб не ответил. Тогда я отправился к орготскому послу и попросил разрешения на посещение Оргорейна.
Официальных лиц, представляющих Стабилей на Хейне в Экумене меньше, чем работников посольства одной маленькой страны в другой, и все они были вооружены метрами звуковых и обычных записей.
Они были медлительны и основательны. Ни следа поспешного высокомерия или внезапной хитрости, которыми отмечены власти Кархида.
Я ждал, пока они заполняли свои бумаги. Ожидание становилось тревожным. Число дворцовых стражников и городских полицейских на улицах Эрхенранга, казалось, увеличивалось с каждым днем. Они были вооружены, и у них появилось нечто вроде мундира. Настроение в городе было унылое, хотя дела и шли хорошо, всеобщее процветание и теплая погода должны были улучшить настроение. Никто не хотел иметь со мной никакого дела. Мой «хозяин» больше не показывал зевакам мою комнату, но постоянно жаловался, что его изводят «люди из дворца», и обращался со мной с гораздо меньшим уважением. Тайб произнес речь о набеге в долине Синот: «Храбрые кархидские фермеры, истинные патриоты, перешли границу к югу от Сассинота, напали на орготскую деревню и сожгли ее.
Убили девять жителей и утащили тела с собой, чтобы утопить их в реке Эй. Подобную могилу, — заявил регент, — найдут все враги нашей нации!» Я слушал эту речь в обеденном зале своего острова.
Некоторые слушатели выглядели угрюмо, другие — незаинтересованно, третьи — удовлетворенно, но у всех у них было что-то общее, какое-то выражение, которого я не замечал раньше — выражение беспокойства.
Вечером ко мне пришел человек, первый посетитель за время моего пребывания в Эрхенранге. Кожа у него была гладкая, манеры стыдливо-испуганные, а на шее он носил золотую цепь предсказателя-холостяка.
— Я друг того, кто подружился с вами, — сказал он неожиданно резко. — Я прошу вас об одолжении ради него.
— Вы имеете в виду Фейкса?
— Нет. Эстравена.
После недолгого молчания, незнакомец сказал:
— Эстравен — предатель. Вы его помните?
Гнев сменил робость, и он начал играть со мной в шифгретор. Если бы и я принял игру, мне следовало бы сказать что-нибудь вроде: «Не уверен, расскажите мне о нем», но я не хотел играть и уже привык к вулканическому темпераменту кархидцев. Я осуждающе встретил его гнев и сказал:
— Конечно, помню.
— Но вы вспоминаете о нем не с дружбой.
Темные глаза гостя смотрели прямо и проницательно.
— Скорее, с благодарностью и разочарованием. Он послал вас ко мне?
— Нет.
Я ожидал объяснений.
Он сказал:
— Простите, я вижу, что осуждение опередило меня.
— Я не знаю, кто вы и чего хотите.
Я не отказался, я просто хотел разъяснений.
— Вы должны признать за мной право на разумную осторожность. Эстравена изгнали за то, что он поддерживал мою миссию здесь.
— Вы считаете себя перед ним в долгу за это?
— В некотором смысле. Однако моя миссия важнее всякого личного долга и верности.
— В таком случае, — с яростной уверенностью заявил незнакомец, — это аморальная миссия.
Это меня остановило, я долго не мог найти ответ, затем наконец сказал:
— Это не так. Дело не в миссии, а в исполнителе. Но, пожалуйста, скажите мне, что вы хотите от меня.
— У меня с собой деньги, то, что я сумел собрать после крушения карьеры моего друга. Слыша, что вы собираетесь отправиться в Оргорейн, я решил попросить вас отвезти ему эти деньги. Возможно, это бесполезно, может быть, он в Мишпори, или на одной из этих проклятых ферм, или мертв. Я не смог ничего узнать. У меня нет друзей в Оргорейне, а здесь я никого не смею просить. Я думал, что вы над политикой, что вы можете свободно уезжать и приезжать. Я не подумал, конечно, что у вас есть своя политика. Прошу прощения за свою глупость.
— Что ж, я возьму для него деньги. Но если он мертв или я не найду его, кому я должен их вернуть?
Он посмотрел на меня. Лицо его изменилось, он едва сдержал рыдание. Большинство кархидцев легко плачут, не стесняясь слез, как и смеха. Он сказал:
— Спасибо. Меня зовут Форет, я живу в крепости Оргии.
— Вы из клана Эстравена?
— Нет. Форет рем ир Осбот. Я был его кеммерингом.
У Эстравена не было кеммеринга, когда я знал его, но этот незнакомец не вызывал у меня подозрений. Возможно, он был чьим-то орудием, но сам он был искренним. Он только что преподал мне урок: в шифгретор можно играть на уровне этики, и опытный игрок обязательно выиграет.
Он загнал меня в угол в два хода. Деньги были у него с собой: солидная сумма в кредитных билетах королевской кархидской торговли. Ничто не даст возможности заподозрить меня, но ничто не помешает мне и истратить их.
— Если вы найдете его…
— Именно?
