Клиффорд Саймак - Грот танцующих оленей: Фантастические рассказы
— И-Джи! — гаркнул Спенсер.
При этом крике дикарь стремительно опустил бочонок, торопливо сунул его под мышку и утер усы большой грязной пятерней.
И-Джи неверной походкой двинулся вперед и бросился Спенсеру на шею, неустанно при этом смеясь. Спенсер стряхнул объятия и оттолкнул его от себя. И-Джи попятился на заплетающихся ногах.
— И-Джи! — заревел Спенсер. — Что, черт подери, тут смешного?!
Тот ухитрился остановиться и попытался подтянуться, но никак не мог — смех по-прежнему душил его.
Дикарь шагнул к Спенсеру и сунул ему в руки бочонок, что-то радостно проорав и изобразив руками, что в бочонке содержится доброе пойло.
И-Джи энергично ткнул пальцем в сторону джентльмена в медвежьей шкуре:
— Хэл, никакой это не римский офицер! — и снова затрясся в приступе смеха.
Дикарь тоже гомерически загоготал, запрокинув голову и издавая такие раскаты смеха, что вся комната затряслась.
И-Джи кое-как доковылял до него, и они пали друг к другу в объятия, радостно хохоча и хлопая друг друга по спинам. Потом запутались в конечностях, утратили равновесие и упали. Так они и сидели на полу, глазея на обступивших их людей.
— Ну же! — рявкнул Спенсер на И-Джи.
Тот звонко шлепнул витязя в медвежьей шкуре по волосатому плечу.
— Просто привез в гости к Райтсон-Некрополь ее дальнего-предальнего прадедулю. Не могу дождаться поглядеть на ее физиономию, когда я его к ней отвезу!
— О боже мой! — взвыл Спенсер. Обернувшись, он сунул в чьи-то руки подтекающий бочонок и отрывисто бросил: — Не выпускайте их. Суньте куда-нибудь отоспаться.
Кто-то вцепился ему в запястье. Обернувшись, Спенсер увидел взмокшего Дугласа Маршалла.
— Надо послать их обратно, шеф, — выдохнул он, — И-Джи должен доставить его обратно.
— Не знаю, можно ли, — покачал головой Спенсер, — Пусть юридический решает. Просто держите их здесь и скажите парням… Скажите им, что если кто хоть шепнет…
— Буду из кожи вон лезть, но особо не обольщаюсь. Это банда трепачей.
Спенсер вывернулся и бегом рванул по коридору.
Ну и денек, думал он, прямо исковерканный какой-то!
Промчавшись по коридору, он увидел, что дверь с надписью «Только для персонала» закрыта. Проскользив на подошвах и почти остановившись, Спенсер уже потянулся к ручке, когда дверь резко распахнулась и оттуда вылетела мисс Крейн.
Столкнувшись нос к носу, оба отлетели назад. От толчка очки мисс Крейн съехали с переносицы, повиснув под нелепым углом.
— Мистер Спенсер, — запричитала она, — мистер Спенсер, просто ужас что стряслось! Помните мистера Хадсона?
Она наконец отступила с дороги. Спенсер влетел в кабинет и захлопнул за собой дверь, с горечью бросив:
— Разве его забудешь!
— Мистер Хадсон мертв! — выпалила мисс Крейн.
Спенсера будто громом поразило.
— Если б вы только приняли его, когда я просила! — неистовствовала секретарша, — Если б вы не заставили его столько ждать!..
— Но послушайте…
— В конце концов он встал, лицо его побагровело. Я не виню его, мистер Спенсер.
— Вы хотите сказать, что он умер прямо здесь?!
— Он сказал мне: «Передайте своему мистеру Спенсеру…» — и больше уже не издал ни звука. Покачнулся, ухватился за край стола, чтобы не упасть, но рука соскользнула, он как-то переломился в поясе и…
Дальше Спенсер не дослушал. В три прыжка пересек кабинет и выскочил в приемную.
Словно брошенное кем-то тряпичное чучело, мистер Хадсон распростерся на ковре, вытянув перед собой руку, оплетенную синими узелками вен. Кожаная папка лежала у самых кончиков его пальцев, будто даже из-за гробовой черты он пытался до нее дотянуться. Пиджак его сбился наверх, горбом вздувшись на лопатках. Спенсеру бросилось в глаза, что воротник белой рубашки покойника обтрепан на уголках.
Медленно подойдя к бесчувственному телу, Спенсер опустился на колени и приложил ухо к груди лежащего.
Ни малейшего биения.
— Мистер Спенсер! — Все еще напуганная, но весьма довольная мисс Крейн замерла на пороге. Такого еще не случалось за все годы ее работы секретарем — да что там, за всю ее жизнь. Это даст ей пищу для разговоров на многие годы вперед.
— Заприте дверь, — распорядился Спенсер, — чтобы никто сюда не ворвался. Затем позвоните в полицию.
— В полицию?!
— Мисс Крейн! — резко осадил ее Спенсер.
Секретарша обошла и его, и распростертое на полу тело, пятясь бочком вдоль стены.
— И в юридический позвоните, — добавил Спенсер, сидя на корточках над покойником и ломая голову, как могло такое случиться. Скорее всего, сердечный приступ. Мисс Крейн говорила, что у Хадсона был больной вид, и уговаривала принять его первым, в обход двух остальных.
Спенсеру пришло в голову, что уж если будут искать повинного в случившемся, то уж непременно взвалят все на него. Если бы Хадсону не пришлось дожидаться, все более и более разъяряясь с течением времени, ничего подобного не произошло бы. Хадсон, больной, нервный человек — и к тому же гневный, дожидался в этой самой комнате… Но чего именно?
Спенсер пристально разглядывал вытянувшуюся на ковре тряпичную куклу, бывшую недавно человеком: поредевшие на макушке волосы, погнутые и скрученные падением очки с толстыми линзами, костлявые руки с выпуклыми узлами вен. Чего же мог хотеть от корпорации «Прошлое» подобный человек?
Вставая с корточек, Спенсер вдруг утратил равновесие и, чтобы не упасть, оперся на что-то позади себя. Под его ладонью оказалось что-то гладкое и прохладное. Даже не глядя, он понял, что это такое — папка Хадсона!
Ответ может находиться там!
Мисс Крейн возится с замком, запирая дверь. В помещении больше никого.
Одним резким толчком Спенсер послал папку по полу в сторону двери своего кабинета, плавным движением встал и обернулся. Папка остановилась на пороге. Одним стремительным шагом он оказался рядом с ней и носком ботинка подпихнул в кабинет, от глаз подальше.
Тут раздался щелчок вставшей на место защелки, и мисс Крейн обернулась.
— Мистер Спенсер, кому в первую очередь — полиции или юристам?
— Я полагаю, полиции.
Спенсер ушел в кабинет, осторожно прикрыв дверь, чтобы осталась щель шириной чуть меньше дюйма. Потом подхватил папку с пола и поспешил к своему месту.
Положив папку на стол, он расстегнул ее и обнаружил три отдельно скрепленные рукописи.
На первой вверху значился заголовок: «Исследование этики путешествий во времени». А дальше — страница за страницей машинописного текста, густо исчерканного остро отточенным красным карандашом.
